Охота на привидений - Артем Кораблев

— Да уж знамо дело посещает, — хит­ренько щурилась старушонка. — Как по­сетит, так ты и напьесся.

— Да нет, Петровна, правда посещает, черный такой, дохлый, но злой. И глав­ное, Петровна, бес — бес, а в кофту одет, как человечек. А из-под кофты хвост кры-сячий видать. Вот вечор-то тоже прихо­дил.

— Максимыч, да ты никак до чертей уже допился. Бес его посещает…

— Да то-то и оно, Петровна, што уж не­делю не пью, денег нет.

— Да ты и без денег найдешь.

— Да где найдешь-то? Заканчивай, пра­во слово. Заладила одно и то же. Говорю тебе, бес ходит. Тошший, черный, злоб­ный, с хвостом. И как он первый раз по­явился, так все у меня в жизни не залади­лось. Я прошлым месяцем в город к дочке ездил, новые зубы вставил, ну, на липуч­ках челюсть. А тут иду давеча вечером, по нужде ночью во двор вышел, а он, черт, сидит, и глазишшами-то так и сверкает. Я чрез плечо сплюнул, и зубы выплюнул. А во дворе темь. Я шарил, шарил — ниче­го не нашел. Только в грязи весь извозил­ся, лужа там. Ладно, думаю, утром. Куда она денется, челюсть-то. Поверишь, Пет­ровна? А к утру все запорошило и лед. Но я все равно искал. Лед побил, снег сгре­бал. Нету, и все. Все обшарил, нету. Пять­сот тыщ дочкиных, считай, псу под хвост.

Баба Дуня только махнула на старика рукой и ничего не ответила. Зато Светка не выдержала, поперхнулась чаем, вско­чила и побежала откашливаться и хохо­тать к печке.

— Не смешно, — обиженно забубнил Максимыч, — а мне зубы жалко. Чем же­вать-то? Пятьсот тыщ. Кабы ты что так потеряла?

— А я и потеряла, — серьезно сказала Светка. — Баба Дунь, я в прошлый приезд тут котенка потеряла, вы не находили?

— Котенка? Нет, милая, не находила. И даже не видела. Ты ж вроде и в прош­лый раз о нем спрашивала?

— Спрашивала, баба Дунь, да не на­шла.

— Может, соседи твои чего знают? — спросил Петр Максимыч.

— Какие соседи? — удивилась Свет­ка. — Разве здесь еще живет кто?

— Да поселились тут временно, — отве­тила баба Дуня, — в соседнем доме. Пред­седатель поселил. На месяц, говорит.

— А что им тут надо?

— Да леший их знает, что надо. Сами не знают, что, — сменила свой тон на не­довольный старушка. — Нет у них ника­кого котенка, не видела. Да и дома-то их обычно нет.

Мы еще посидели немного для прили­чия, и Светка стала собираться, само со­бой, и я с ней вместе. Когда мы вышли на улицу, уже не то что были сумерки, но как-то посерело. Дело-то шло к зиме, вот уж и темнеть начинало рано.

— Давай зайдем к соседям, — попроси­ла меня Светка, — ну, к тем, которые при­ехали.

— Да ну, мне уже надоело ходить по го­стям, давай не будем. Все равно ведь твое­го Ганнибала там нет.

Но Светка от меня не отстала. При­шлось заходить. Видно было, что в сосед­нем доме действительно кто-то жил, по крайней мере к крылечку была тропинка протоптана, но дыма над трубой не было и ставни были заколочены. Напрасно мы стучались и в дверь, и в окна, так нам ни­кто и не открыл. Светка опять погрустне­ла, след котенка не находился.

— Пошли домой, — попытался я ее уте­шить, — может, он уже у Пал Палыча си­дит.

Светка промолчала, и мы пошли. Бы­стро смеркалось. Церковь со старым клад­бищем и старым деревом у разрушенной колокольни теперь смотрелась совсем фан­тастично в неверном рассеянном вечернем свете. Когда я обернулся на нее в послед­ний раз уже со стороны Ворожеева от дома Максимыча, картина, которую я увидел, показалась мне даже зловещей, достойной кадра из фильма ужасов. Впечатление усиливалось тем, что, как мне тогда пока­залось, из одного узкого церковного окош­ка исходит слабый струящийся свет, едва заметный на фоне темнеющего на глазах неба. Я молча дернул Светку за рукав и развернул ее лицом к церкви.

— Чего? — недовольно спросила она.

— Ничего, — смутился я, — так, пока­залось.

Действительно, теперь я отчетливо ви­дел, что никакого света в окне или еще где-нибудь не было.

Знал бы я, сколько страха придется мне еще тут натерпеться, истолковал бы тогда все это, как предзнаменование.

Глава III

ПРИВИДЕНИЕ

Мы всего-то опять прошли Ворожеево из конца в конец, а как добрались до нашей избы, так уж совсем стемнело — глаз выколи, как вчера, когда приехали. И тихо совсем стало, даже ворон не кричит. Жуть. В Мос­кве такой темноты вовсе не бывает, всегда какая-нибудь подсветка есть — фонари уличные, витрины или просто окна горят. Здесь же только луна и звезды.

Впрочем, в окошке нашей избы все-та­ки горел свет. Мы вошли, дверь была не заперта. Пал Палыч принимал гостей — Егора Дмитриевича, которого я уже видел утром, и его сына Вовку, о котором до тех пор только слышал.

Пал Палыч остался с дядей Егором, так называла нашего гостя Светка, на кухне, у них там разговор был, как полагается, а мы прошли в комнату, где уже сидел Вов­ка и смотрел по старому черно-белому те­левизору «Судный день». Мне этот фильм очень нравится, так же, как и «Термина­тор», но смотреть его, на мой взгляд, надо только по цветному. Мы поздоровались и сели рядом досматривать, как киберы из будущего стараются замочить друг друга в современной Америке. К этому времени Шварценеггер только что разнес своего за­мороженного в жидком азоте соперника вдребезги, но я-то знал, что он опять собе­рется, едва его кусочки оттают. Светка только делала вид, будто смотрит фильм, по лицу было заметно, что происходящее на экране ее никак не задевает. Но она сиде­ла, молчала и про котенка своего не спра­шивала, и так было ясно, что он не объяв­лялся.

Фильм закончился. Вовка зашевелил­ся. Это был совсем невысокий мальчишка, худенький, с большой головой и оттопы­ренными ушами.

— Где гуляли? — спросил нас он, легко возвращаясь из мира терминаторов в воро-жеевскую реальность.

— По гостям ходили, — ответил я, — меня Сашей зовут.

— Владимир, — Вовка протянул мне маленькую грязноватую ладошку.

— Куличик он, — язвительно заметила Светка, тщетно пытаясь скрыть улыбку.

— Это почему? — спросил я.

— За фамилию, — ответил Вовка, — Кулешов.

Он не обиделся и даже улыбался, рот у него был большой, как у лягушонка. Смеш­ной парень.

— Чо приехали? — спросил он нас. — В Москве-то небось интереснее. Чо тут щас делать?

— Ничего, — опять ответил я, — нам и тут интересно, к тому же дело у нас есть.

— Какое? — тут же спросил Вовка.

— У Светки в прошлый приезд тут ко­тенок пропал черненький, ты не видел?

— У-у-у, все, нафик, его енот съел, — уверенно ответил Вовка.

— Ты это видел? — вздрогнула Светка.

— Не-е. Как увидишь? Енот по ночам ходит, цыплят у нас ворует. Он бы и котят украл. Да Машка не даст. Знашь, какая кошка? А этот беззащитный. Все, нафик, его енот съел, нафик, — Вовка убежденно покивал головой.

— Если он найдется, Куличик, я тебе дам «нафик», — свирепо заявила Свет­ка, — я тебе так дам.

Вовка замялся и уставился в пол, не зная, что и сказать по этому поводу.

— Может, еще погуляем? — предло­жил я. — Вы мне окрестности покажете.

— Вот с ним и гуляй, — недовольно буркнула Светка, все еще переживая за своего питомца, — а я дома посижу, чего я там не видала?

— Пойдем? — спросил я паренька.

— Пойдем, нафик, — отозвался он, без­различно пожав плечами.

Когда мы миновали Пал Палыча и дя­дю Егора, не обративших на нас никакого внимания, и уже выходили в сени, Вовка остановился и дернул меня за рукав. Я пригнулся, он был ниже меня более чем на голову.

— Ружье возьми, — прошептал Вовка.

— Как? — пожал я плечами. — Не мое.

— Жаль, — заметил Куличик и вышел в сени.

— Жаль, — повторил мой новый зна­комый уже на улице. — С ружьем лучше. И постреляли бы, нафик. Может, зайца бы или енота.

— Ну не мое ружье, — опять пожал я плечами.

Вовка промолчал. На небеса выкатила луна и стало посветлее, так же, как тогда в поле, когда мы вышли из машины по пу­ти к Ворожееву.

— Вов, — обратился я к Куличику, — пошли в церковь слазим?

— Да ну, нафик, — тут же ответил он, — пошли лучше в лес сходим, следы посмотрим, или в коровник.

— Да что я в твоем коровнике не ви­дел? — удивился я. — Пошли в церковь.

— Не, нафик, пошли лучше ко мне в гости.

— Ты что, боишься? — догадался я об истинной причине Вовкиного отказа.

— А то, — спокойно отозвался Вов­ка, — там Куделин бродит.

— Да ты чего? — удивился я. — Тоже что ль в эту ерунду веришь про привиде­ние?

—Хошь — верь, хошь — не верь, — все так же спокойно отозвался Вовка, — а ни­чего не переменится. Куделин там бродит, нафик, по ночам, и все.

— Ну ты даешь! — решил взять я Кули­чика с другого бока. — Если даже приви­дение есть, хотя я и не верю, то как оно в церковь-то попадет, в святое место?

— А церковь-то какая? — серьезно спросил Вовка и тут же сам ответил: — Разоренная. Понял? Стало быть оскверни­ли ее. Да и даже если внутри привидения нет, так Куделин вокруг нее и по кладби­щу бродит. Не-е, нафик, я туда не пойду.