Республиканские коммандо: Тройной ноль - Карен Трэвисс

— А эта штука светится синим, генерал?

— Только если вы у нее на прицеле, солдат, — ответила она и отправила ему ободряющую улыбку.

Она знала, что солдаты боятся — коммандо по имени Дарман научил ее, что лишь идиоты не боятся битвы. Страх — это союзник, стимул, инструмент. Теперь она знала как его использовать, хотя она и не принимала этого.

Сегодня ей требовалось втолковать это роте «Импрокко». Они это уже знали, но Этейн с ними работала впервые, и она знала, что небольшая откровенность с войсками может оказать большое влияние на них. И она хотела, чтобы они поняли — Этейн видит в них людей. Первая встреча с республиканскими коммандос на Квиилуре стала для нее болезненным откровением.

— Вам это по силам, генерал? — казалось что Гетт был способен угадать ее мысли; она подумала — не закладывали ли им в гены телепатию? Потом напомнила себе, что одинаковые люди быстро учатся обращать внимание на очень и очень мелкие детали поведения. — Можем выдать вам ДС-15, если хотите. Хорошая штука.

"ЛЖ-50" была крайне тяжелой. За последний год она накачала мышцы рук, но обращение с оружием по-прежнему требовало внимания.

— Один очень компетентный джентльмен научил меня работать с контузионной винтовкой, — ответила она. — Меня убедили поберечь световой меч для ближнего боя. Кроме того, у «ЛЖ» зона поражения в четыре метра на тридцатиметровой дистанции. Я доверяю эффективности, а не стилю.

Гетт улыбнулся. Он слышал о миссии на Квиилуре. Похоже, они все слышали. В закрытых сообществах слухи распространялись со скоростью света, и они бродили уже который месяц.

— Я понимаю, что с «Омегой» все в норме, и отряд сейчас на ОПеПе во Внешнем Кольце.

— Похоже, вы добыли информацию за меня, коммандер, — она не могла не спросить. — Что такое ОПеПе?

— Капитан Ордо настаивает на том, чтобы ваши сигналы шли первыми, — он понизил голос. — Операции по перехвату перевозок. Абордаж судов плохих парней.

— Спасибо. Никогда не встречала Ордо, но он, похоже, обо мне заботится.

— Он один из ЭРК «Ноль» Кэла Скираты.

— О, снова Кэл…

— Вы его раньше не встречали, да?

— Нет, но надеюсь, что встречу. Такое чувство, будто он уже давно идет позади меня, — она оглядела ангар и заметила, что еще одного взвода не хватает. Можно подождать. Надо, чтобы все услышали. — Завидую его способности вдохновлять людей.

Гетт ничего не сказал. Может, из тактичности, или просто было нечего добавить; Этейн опасалась, что все еще наделяет других собственными сомнениями. Теперь она носила ранг рыцаря. Она прошла испытания на Квиилуре с мастером Арлиганом Зеем, работая в глубокой тайне и мобилизуя колонистов против остатков неймодианских и трандошанских оккупантов. Это была тайная, мрачная и тихая работа; пусть даже сейчас на планете оказался республиканский гарнизон, она все еще чувствовала, что местное население — малочисленные гурланины и люди-фермеры — оказались на пути, ведущем к столкновению. Республика пообещала гурланинам убрать колонистов-людей с их мира.

До сих пор они обещание не выполнили.

Это было бы обычным случаем нарушенного обещания — в галактической истории хватает примеров — не будь гурланины хищниками-оборотнями, выполнявшими шпионскую работу для Республики. Такова была сделка: они платят своими уникальными шпионскими способностями, если фермеры перестанут прогонять дичь, от которой гурланины зависят. В понимании гурланинов это означало ликвидацию поселений людей на Квиилуре.

Этейн знала, что гурланины — опасные враги. Они были более чем способны перебить фермеров; они это уже доказали, расправившись с доносчиками на Квиилуре. Но первой пришла война, и дипломатии пришлось пока отступить.

— Все здесь и готовы, генерал, — сказал Гетт. Он коснулся пульта репульсорной платформы и она зависла примерно в метре над палубой, так что все собравшиеся сто сорок четыре клон-солдата могли без проблем видеть и слышать Этейн. Тишина нарушалась лишь случайным стуком брони, когда кто-то из солдат задевал другого, и еще тихим покашливанием. Они не болтали.

Гетт все равно уделил внимание муштре.

— Рота-а… смирно!

Лязганье доспехов и винтовок, резко прижатых к груди, слилось в один громкий звук. Этейн выждала пару секунд и сосредоточилась на том, чтобы наполнить голосом весь ангар. Офицерского обучения она не проходила. А инстинктивно это не получалось.

Она была им нужна — чтобы чувствовать единство; также как Дарману некогда по умолчанию казалось, что все джедаи — хорошие командиры. Этейн медленно втянула воздух и почувствовала, как ее голос возвращается на место через желудок и грудь.

— Вольно, — приказала она. — Снимите шлемы.

Щелчки и шипение снимаемых шлемов были слышны чуть вразнобой, в отличие от выполнения команды «смирно». Они этого не ожидали.

Этейн посмотрела на одинаковые лица, потянулась к Силе, чтобы получить преставление о них и их образе мышления — так же, как и с «Омегой». Пестрый гобелен… там был страх, и там было ясное чувство служения и сосредоточения. И никакого следа детской надежды, которая ее так запутала при первой встрече с Дарманом; когда она ощутила его куда раньше, чем увидела.

Клоны быстро росли и еще быстрее учились. Год на войне — настоящей войне, не просто крайне реалистичных тренировках — расширял кругозор и уничтожал идеализм.

— Здесь, на Динло, зажаты два наших батальона, — сказала Этейн. — Вы видели приказы по операции. Чтобы освободить им дорогу, нужно прорубиться сквозь дроидов и создать коридор к точке эвакуации. Воздушная поддержка будет, но основная надежда — на пехоту, — она сделала паузу. Клоны вежливо слушали. Их сосредоченность питалась не ее словами, а чем-то внутри них самих. — Я не собираюсь болтать о славе — тут все касается выживания. Это мое первое правило джедая, ясно? Выжить. И таким оно должно быть и у вас. Я не хочу никаких диких жертв. Я хочу выбраться отсюда с наибольшим числом выживших — и вас, и "сорок первых"; не потому, что вы понадобитесь нам в дальнейшем, но потому, что я не хочу вашей смерти.

Молчание стало другим; Этейн поняла это по почти неощутимому изменению в Силе. Да, так они о себе раньше не думали.

— Мы вообще-то не выстраиваемся в очередь к смерти, мэм, — заметил пилот, наполовину вылезший из кокпита. По рядам пробежал смех, и Этейн к нему присоединилась.

— Ну тогда я буду следить за своим сектором обстрела, — сообщила девушка и похлопала по «стокеру». Затем посмотрела на предплечье Гетта; он повернул его, показывая хроно. — Опустим трап через двадцать четыре минуты. Разойдись!

Солдаты встрепенулись, надели шлемы и, разбившись на взводы и отряды, направились к предназначенным им судам. Эскадрилью НЛШТ [6] из ангара убрали, чтобы освободить место для солдат.

Гетт, держа шлем в руках, заглянул внутрь него.

— А вы не должны были сказать им "да пребудет с вами Сила", генерал?

Этейн Гетт нравился. Он не считал ее всезнающим военным гением; он понимал, что она, как и все остальные, оказалась в сложном положении и с малыми возможностями для выбора. Сейчас она слышала тихие звуки из комлинка его шлема; сосредоточившись, девушка различила слова песни и протянула руку к шлему. Однажды она надела шлем Атина, и изумилась тому, сколько информации обрушивается на его хозяина.

Прижав шлем к уху, она прислушалась к мужским голосам, поющим военный гимн, отрывки из которого она часто улавливала, но никак не могла услышать целиком. "Vode An".

Песня звучала в тесном пространстве шлемов; с ней они возвращались в свой мир. Так же иногда поступал и отряд «Омега». Этейн, конечно, ничего не слышала из-за шлемов, и чувствовала, что ее как-то из песни исключили. Но они не были ей «братьями», хотя она и хотела бы стать частью чего-то великого. Большего, чем она, и большего даже, чем Орден Джедаев.

Они готовились к битве.

Bal kote, darasuum kote,

Jorso 'ran kando a tome…

Теперь песня звучала не по-военному, а скорее уже как панихида. Надо было бы узнать у генерала Джусика перевод; сейчас он уже неплохо изъяснялся на мандо'а.

Этейн вернула Гетту шлем и кивком поблагодарила его.

— Нам сегодня нужна не только Сила, коммандер, — сказала она. — Нужно еще толковое оборудование и верные данные разведки.

— А они всегда нужны, генерал, — заметил он. — Всегда.

Гетт надел шлем и защелкнул крепления.

Этейн даже не стоило спрашивать, чтобы знать — он начал петь, неслышимо для нее, но в унисон со своими братьями.

* * *

Штаб бригады спецопераций, Корускант, через двадцать четыре минуты после взрыва в депо Браво-пять, 367 дней после Геонозиса

Капитан Ордо хотел видеть генерала Бардана Джусика. Сейчас же.

А тот не отвечал на вызовы по комлинку. Это Ордо бесило; он считал, что офицер должен быть на связи в любое время. А сейчас был как раз тот случай, что подтверждал правоту такого суждения.