Злодейство Торжествует - Рон Хаббард

Гробе позвонил в налоговую службу, а затем в Филадельфию, чтобы отменить конференцию.

Хеллер по другому телефону разыскал мисс Симмонс, сказал ей, что она замечательно поступила, и попросил отменить демонстрации во всем мире против ядерной угрозы, так как нефтяные компании твердо пообещали обезопасить электростанции.

"Значит, мы победили! — вскричала она. — О, Уистер, я вам буду вечно благодарна. Какую радость вы доставили мне и всему миру!"

Эпштейн по другому телефону разыскивал по домам президентов банков и брокеров, желая убедиться, что будут осуществлены обе группы сделок с предварительной премией.

Гробе потыкал кнопки звонков, вызывающих домашнюю прислугу, которая с момента прибытия национальной гвардии пряталась по разным углам.

Вошел напуганный дворецкий. Гробе указал на тело, лежащее на кушетке, и сказал:

— Отправьте это тело в местный морг. Попросите их выдать свидетельство о смерти и привести покойника в порядок. Это будут просто семейные похороны. Во всяком случае, оплакивать его никто не собирается. — Он повернулся к Хеллеру: — Во всем мире у него не было ни одного друга. Даже я не был таковым. У него были только деньги.

Хеллер взглянул на труп. Покойник незряче, как рыба, смотрел в потолок. Делберт Джон Роксентер-старший, человек, погубивший сотни миллионов жизней и едва не погубивший планету, лежал без всяких признаков жизни. Нет, оплакивать его не станет никто.

Глава 5

Если он также навредил Роксентеру, — проговорил Ломбар Хисст, — я разорву Вселенную на куски, но найду и убью его!

Жезл королевского офицера, который он держал в руках и разглядывал, сам по себе не являлся оружием. Это был церемониальный жезл, подарок от семьи и товарищей, когда выпускник Академии возносился, приобретая завидный и почетный статус офицера Флота. Он был согнут, как если бы им воспользовались для нанесения удара. Его нашли в спальне императора той роковой ночью. На нем, выгравированное на струящемся волтарианском языке, значилось имя: Джеттеро Хеллер.

Ломбар сидел в передней императора. Он с отвращением разыгрывал свою шараду. В Дворцовом городе восстановили власть и порядок, и внешне все выглядело достаточно хорошо. Но спальня за стенкой пустовала, и Ломбару приходилось притворяться, чтобы другие поверили, будто его величество все еще находится там.

Перед ним стояла проблема: он не мог, как планировал, объявить, что монарх умер и не оставил наследника престола. Это открыло бы двери Ломбару Хиссту для захвата короны — проще говоря, для дворцового переворота. Такого — чтобы простолюдин взошел на трон — на Волтаре прежде никогда не случалось, но на Земле бывало много раз и послужило Ломбару образцом.

Сейчас он не мог объявить об этом по двум простым причинам. Первая заключалась в том, что у него не было тела, которое он мог бы представить медикам, а вторая — в том, что он не располагал знаками власти: короной, монаршей цепью и королевской печатью.

Уже более недели он боролся с этой проблемой, артачась в своих амбициях. Хисст даже подумывал, не добыть ли где-нибудь какое-нибудь тело для предъявления его публике, но он не мог этого сделать, так как, согласно волтарианскому закону, монарх не считался умершим до тех пор, пока сотня врачей и сотня лордов не осмотрят тело со всей придирчивостью и не установят несомненный факт смерти. Хиссту, в силу его параноидального характера, никак не улыбалась возможность подкупа двухсот человек, с тем чтобы никто из них не смог шантажировать его, пока он был жив.

Шеф Аппарата подумывал и о подделке регалий, но не не знал состава сплавов короны. Этот священный предмет был настолько древним, что о нем не сохранилось никаких исторических записей. Не имелось даже его чертежа. На цепи красовались хорошо известные жемчужины, и невозможно было приобрести подделки, не насторожив любого ювелира в королевстве. Печать была украшена редчайшим алмазом весом в десять фунтов, а способы гравировки на нем давно уже забылись. При мысли о том, что он будет штамповать бумаги и вдруг кто-то скажет: "Это не государственная печать!" — у Хисста кровь застывала в жилах, ибо за доказательством подлога следовало право любого благородного собрания убить его на месте.

Единственное, что оставалось, — это найти Хеллера, а значит, и императора. Но тут тоже возникали трудности. Когда все это произошло восемь дней назад, Хисст выдал общий ордер на арест. Даже внутренняя полиция усомнилась в нем. «Синебутылочники» передали сообщение на воздушные трассы, но сразу же сказали: "Общий ордер на арест королевского офицера? Что-то странно. Что же он сделал?" Ломбар не мог представить никакого доказательства, что именно Хеллер подстрелил его и что Хеллер вообще находился в Конфедерации. Армейцы говорили: "Он офицер Королевского Флота, нас это не касается. Обращайтесь к флотским". Флотские, по донесениям шпионов Ломбара, просто говорили друг другу: вот, мол, еще одно доказательство, что «алкаши» есть «алкаши» и что начальник Аппарата, должно быть, совсем сошел с ума, если выдает общий ордер на арест офицера.

Кроме того, ордер на арест королевского офицера не имел печати его величества, и, перед тем как произвести задержание, флотским властям потребовалось бы увидеть копию оригинала с печатью императора, а где ее было взять? И флотские говорили: нет, ни с одного космического корабля оборонной сети не поступало никакого сообщения и никакой буксир не приземлялся на какой-либо флотской базе. Ломбар знал, что Флот занимается укрывательством: они же там все были против него.

Итак, в течение восьми дней — за каждым из которых следовала бессонная ночь — Ломбар Хисст мучительно обдумывал сложившуюся ужасную ситуацию. А теперь на него обрушился еще и другой удар.

За два дня перед похищением императора грузовое судно «Бликсо» прибыло с Блито-ПЗ, разгрузилось и улетело снова возвращаясь на земную базу. Это был тот самый груз, опись которого составлял Ломбар Хисст на Волтаре, когда атаковал буксир.

В тот вечер, расстроенный своим поражением, он не закончил эту инвентаризацию. «Бликсо» благополучно прибыл в Замок Мрака. Но всего лишь три часа назад Ломбар получил крепкую встряску. Ящики с ярлыками "Амфетамины. Фармацевтическая компания "Барбен, ИГ" значились в накладных — но их не было в наличии!

Собственно, такие вещи случались и раньше, с тех пор как капитан Больц провозил контрабандой свои грузы, — на это Ломбар смотрел сквозь пальцы, поскольку это просто означало дальнейшую деградацию презренного отребья посредством губительного для здоровья поддельного виски. Такие ошибки являлись причиной того, почему Ломбар Хисст всегда лично проверял груз. Но именно тогда, когда на него сразу навалились разные бедствия, Хисст предпочел отнестись к этому так, будто это означает удар по нему еще с одной стороны.

Амфетамины у него подошли к концу, хотя героина и опиума было навалом. Но вся его программа, план действий, могла принести успех, если не будет срывов поставок. Через месяц-другой запас амфетаминов совсем исчерпается: а он не мог даже послать грузовое судно за специальным грузом, поскольку на рейс туда и обратно потребовалось бы три месяца.

А ведь дела шли так хорошо: все лорды, любого ранга, стали наркоманами. Его величество должен был через несколько месяцев умереть. Ломбару оставалось только расширить сеть распространения наркотиков — через врачей, среди правительственных кругов — и он мог бы стать Ломбаром Могущественным, императором всего Волтара.

Он все так хорошо спланировал! В своих фантазиях Хисст уже видел, как наконец возьмется за самого Клинга Гордого. Он подождет, когда того замучит «ломка», и тогда, пообещав ему порцию, заставит его величество подписать и скрепить печатью воззвание, объявляющее Ломбара Хисста преемником на троне. Он уже не раз проделывал такой трюк с Клингом и добивался, чтобы тот подписывал различные приказы, такие, как приказ, упраздняющий охрану Дворцового города и заменяющий ее служащими Аппарата. Так что это сработало бы. Но с последней дозой наркотика для императора должна была произойти метаморфоза: вместо героина в вены его величества был бы введен воздух. Монарх умер бы, и причина смерти объяснялась бы "почтенным возрастом". Ломбар выставил бы тело на всеобщее обозрение — и дело с концом.

Но появился этот Джеттеро Хеллер, и все пошло наперекосяк.

Он нарушил планы Ломбара в отношении императора. Так что из факта отсутствия амфетаминов в партии груза логически следовало, что Хеллер, должно быть, держал и Роксентера под прицелом. (…)* этого Гриса! Ломбар так все продумал. Современные разведывательные изыскания на планете Блито-ПЗ показали, что Делберта Джона Роксентера бесит тема отсутствия наследников: он даже организовал фонд, обещавший ему бессмертие, и не видел никакой причины искушать судьбу, оставляя что-либо сыну. Германская разведка посредством одного из своих агентов, психиатра по имени Агнес Надирайл, разнюхала, что когда-то существовал сын. Самый надежный способ заставить Роксентера найти и убить Джеттеро Хеллера — дать ему имя этого сына. План был без сучка и задоринки! А Грис его провалил! * Диктозапиеывающее устройство, с помощью которого была воспроизведена данная книга, а также звукозапись, исполненная неким Монти Пенвелом для изготовления удобочитаемой копии, равно как и переводчик, подготовивший текст, предложенный вашему вниманию, являются членами Лиги сторонников чистоты машинных текстов, одним из нерушимых принципов которой считается статья Устава Лиги, гласящая: "Вследствие чрезвычайно высокого уровня машин и руководствуясь стремлением не оскорбить их крайнюю чувствительность, а также с целью экономии предохранителей, которые, как правило, перегорают при подобных трудностях, электронный мозг машины, сталкиваясь в обрабатываемых текстах с ругательствами или неприличными словами и фразами, обязан заменять их определенными звуковыми или письменными знаками — (зуммером или многоточием (…)). Машина ни при каких обстоятельствах, даже если по ней колотить кулаком, не вправе воспроизводить ругательства или неприличные слова в какой-либо иной форме, кроме как звук зуммера или знак (…). Если же попытки принудить машину поступить иным образом будут продолжены, машине разрешено имитировать переход на режим консервации". Неукоснительное соблюдение данного правила потребовало встроить специальное приспособление во все машины, с тем чтобы предохранить биологические системы, к которым, в частности, относятся и люди, от возможности нанесения ущерба самим себе. (Примеч. волтариан. пер.)