Деревянные космолеты - Боб Шоу

– Такой удел – не для меня, – хмуро проговорил Бартан.

– Милый, тебе не придется выбирать. – Она умолкла – повозка оглушительно загрохотала на трудном участке пути. Когда шум поубавился, Сондевира спросила: – Ты что, забыл о здешних симбонитах? Если мы сумеем угнать корабль и возвратиться на Верхний Мир, они построят новый и прилетят за мной. Они ни за что не позволят мне родить ребенка. Я убеждена, что на втором корабле будет страшное оружие, и симбониты не задумываясь пустят его в ход.

– Но… – Бартан провел ладонью по наморщенному лбу. – …Но ведь это ужасно! Сонди, что же делать?!

– Допустим, через час я останусь жива… Тогда у меня один выход: взять корабль и странствовать по галактике или даже по разным галактикам, там, куда дальнемирским симбонитам не дотянуться. Мне будет очень одиноко, но нет худа без добра; я многое увижу, прежде чем умру.

– Я полечу с… – порывисто начал Бартан и тотчас умолк, в глазах отразилась мука. – Нет, Сонди, не смогу! Я умру от страха. Выходит, я тебя уже потерял…

Толлер знал, что слышит нормальный голос Сондевиры, но слова падали в глубь его существа, и каждая клеточка мозга отзывалась многоголосым эхом, как при телепатическом диалоге, – эхом мечты, которую прежде он гнал от себя, примиряясь с ней лишь на краткие мгновения полетов реактивного истребителя вниз, сквозь игольчатые брызги солнца, навстречу опасности. Вот он – выход, о котором недавно Толлер даже помыслить не смел: до самой смерти идти только вперед, глазами, разумом и душой жадно поглощать все, чего он не знал прежде, – новые планеты, новые солнца, новые галактики; каждый день – что-нибудь небывалое, невиданное, неизведанное! Вот оно – будущее, для него одного придуманное творцом вселенной; оно заливает своим сиянием червоточины в недрах его души, и он должен заявить о своем праве, сколь ни малы шансы услышать в ответ…

– А я бы полетел, – прошептал он. – Возьми меня с собой, пожалуйста.

Сондевира полуобернулась на водительском сиденье, и луч ее разума, точно луч прожектора, заскользил по его мыслям. Он безмолвно, оцепенело ждал ответа.

– Толлер Маракайн, я тебе уже говорила: твое оправдание полета на Дальний Мир неубедительно; Однако причина твоего желания покинуть его вызывает у меня сочувствие. Я не хочу ничего обещать, ведь через несколько минут все мы, возможно, погибнем, но если ты все-таки отобьешь у симбонитов корабль, вселенная будет твоей.

Толлер заморгал, чтобы удержать слезы, и не сказал – выдавил, превозмогая судорогу в горле:

– Спасибо.

Вал кратера оказался низким, он почти сливался с окружающей равниной и нигде не поднимался выше горизонта. Скудость освещения вкупе с дождевой завесой сводила видимость почти на нет, и до стоянки космолета оставалось не больше мили, когда наконец Толлеру удалось заметить оборонительное сооружение – высокую ограду, о которой предупреждала Сондевира. С такого расстояния ее тусклый серый эллипс был едва различим, но подзорная труба, почти бесполезная из-за тряски фургона, все-таки показала Толлеру темное утолщение предполагаемого входа. Оно и оказалось входом – несколько позже Толлер разглядел ворота, загороженные по меньшей мере двумя паровыми фургонами. Поблизости от них мельтешили крошечные черные пятнышки – дальнемирцы.

– Ворота трогать не будем, проломим ограду, – сказал он Сондевире, пряча подзорную трубу. – Можно еще сильнее разогнать фургон?

– Да, но на такой местности ось вряд ли выдержит.

– Придется рискнуть. Если не пройдем через ограду, то вообще никуда не пройдем.

Он повернулся к своим людям и сразу понял, что им не по себе – на его памяти так всегда бывало в последние минуты перед боем. У Бартана лицо так побледнело, что почти светилось, и даже Врэйкер с Беризой – знатоки искусства убивать с большого расстояния – излучали мрачность и неуверенность. Только Завотл, деловито проверяющий мушкет, казался невозмутимым.

– Ничего наперед не задумывайте, – посоветовал им Толлер. – Поверьте, в таком деле лучше всего довериться руке, держащей меч, – она сама все обдумает и сделает верный выбор. А теперь уберите с фургона чехол.

В считанные мгновения грубая ткань была сорвана и сброшена с кузова, который ужасающе кренился и подскакивал на ухабах. На легко одетых пассажиров обрушились потоки ледяной воды.

– А еще запомните вот что. – Толлер глянул на затянутые тучами небеса и состроил гримасу отвращения. – Уж лучше пасть в бою, чем жить в этом проклятом мире и постепенно превращаться в рыбу.

Наверно, шутка не заслуживала громкого хохота, которым ее встретили астронавты, но Толлер давно усвоил, что на поле битвы изящному юмору не место. Главное – он добился, чего хотел, навел необходимый психологический мостик между собой и отрядом. Он обнажил меч и встал за спиной Сондевиры, устремив взор вперед над крышей кабины.

Фургон двинулся вверх по склону кратера, и только теперь удалось разглядеть, что ограда являет собой частокол из металлических копий, соединенных прочными перекладинами. Толлер хотел было крикнуть Сондевире, чтобы добавила пару, но тут же спохватился: в здешней технике она разбирается получше, чем он. В нескольких футах перед ним дымовая труба плевала в небо оранжевыми искрами; оглушительно лязгая и скрежеща, тяжелая повозка карабкалась на вершину вала. Вдалеке слева виднелись бегущие дальнемирцы, а за ними – большая серая полоса на земле. «Дорожные работы! – осенило Толлера. – Всего в миле!»

– Держись! – закричал он и вцепился в крышу кабины. Фургон врезался в ограду.

Целая секция забора сорвалась с фундамента и улетела в глубь огороженной территории. Грохот ее падения слился с ужасающим ревом двигателя и шипящим взрывом котла. Перед Толлером мгновенно выросла белая стена пара, затем фургон покатился вниз, в круглую впадину, посреди которой на платформе из каменных блоков стоял симбонитский корабль. Платформу окружал не то защитный ров, не то просто широкая дренажная канава. Рисуя в воображении инопланетный корабль, который олицетворял его будущее, Толлер ожидал увидеть что угодно, кроме этой невзрачной металлической сферы на расширяющихся книзу ножных опорах, заканчивающихся поперечными дисками. Шар был добрых десяти ярдов в диаметре, верхнюю половину опоясывала цепь иллюминаторов. И ни единого признака люка!

В тот же миг Толлер заметил справа двух дальнемирцев в коричневом одеянии – они случайно оказались возле пролома и кинулись наперерез фургону. Хотя повозка двигалась теперь вниз по склону, она быстро теряла скорость, и дальнемирцы легко догоняли ее. Семеня вперевалку на коротких ножках, они напоминали цирковых клоунов; на бегу их капюшоны откинулись, и под дождем поблескивали голые черепа. У Толлера болезненно съежился желудок когда стало ясно, что они безоружны.

– Назад! – невольно рявкнул он, когда дальнемирцы настигли повозку.

Первый прыгнул и ухватился за борт, второй устремился к кабине, протягивая к Сондевире могучую руку. Толлер рубанул сплеча, клинок глубоко вошел в череп, и дальнемирец рухнул без звука, оросив кровавой струей землю вокруг себя. Первый, напоровшись горлом на меч Врэйкера, исчез за бортом, только руки, судорожно стиснув дерево, остались на виду. Бериза и Врэйкер дружно взмахнули мечами и отсекли дальнемирцу почти все пальцы. Он упал и остался лежать, зато его друг с расколотым черепом, к изумлению Толлера, поднялся, простер руки и сделал несколько шагов к повозке, после чего осел на колени и ткнулся лицом в землю.

«До чего живучи! – подумал Толлер. – Эти карлики могли бы повергать великанов».

Фургон в последний раз лязгнул, содрогнулся и замер, окутавшись дымом и паром. Толлер обернулся к воротам – из них по двое и по трое выныривали дальнемирцы и устремлялись вниз по пологому склону. Толлер заметил несколько вспышек – эти туземцы были вооружены.

Сондевира, не обремененная вещами, оторвалась от спутников и побежала через канаву по простому деревянному мостику. Остальные поспешили за ней, чувствуя, как под ногами трясется настил. Едва Сондевира приблизилась к кораблю, наружу отошла на коленчатых петлях прямоугольная секция обшивки. Толлер остановился, чуть не поскользнувшись на траве, и вскинул мушкет.

– Не стреляй! – крикнула Сондевира. – Я открыла люк. Сейчас опустится трап, или… или… – В ее голос закралась нотка сомнения, которой раньше Толлер у нее не замечал. Следя за направлением ее взгляда, он поднял глаза и увидел под люком пустые металлические крючья, и в этот миг солдатский опыт превзошел сообразительность сверхженщины: Толлер понял, что обычно на космолет поднимаются по приставному трапу. Похоже, кто-то додумался до простой и действенной меры предосторожности – убрать трап, преградив тем самым доступ к кораблю и дураку, и гению. Люк располагался в нижней полусфере, но от его края до платформы было по меньшей мере двенадцать футов – для типичного дальнемирца преграда почти непреодолимая. Но для людей…