Грань реальности - Андрей Ливадный

– И ты считаешь, что теперь нас оставят в покое?

– Не знаю… – пожал плечами Крис. – Я сумел поставить генерала Белова в определенные рамки – он действовал незаконно, когда освободил из тюрем и взял в качестве специалистов-кибернетиков пятерых опасных заключенных. Мое появление в виртуальном пространстве его рабочей системы убедило генерала, что я в состоянии свободно перемещаться по сети и не в его силах отследить мой путь. Я мог бы оставить компрометирующую его информацию в любом месте, вплоть до персонального компьютера Шейлы Норман – президента Конфедерации Солнц.

– Ты правильно сделал, что не убил его… – тихо произнесла Дана, прижавшись к плечу Криса. – Все так сложно…

– Все достаточно просто, милая, – возразил он, ласково проведя рукой по ее волосам. – Дети не должны отвечать за поступки своих родителей – не твоя вина, что мой прадед взял на работу эмигрантов, ускользнувших с Зороастры, а твоя бабка несла в себе реконструированные на той планете участки генома. К тому же мутации, которые я видел у остальных обитателей подземелья, не выходят за рамки современных технологий. Это бытовые образцы, и среди оставшихся на Гефесте на самом деле нет ни одного монстра типа Зормалийских бойцов, которых генные инженеры Зороастры производили по заказу правителей Ганио.

– Ты успокоил меня… – Дана слабо улыбнулась, прижимаясь к его плечу. – И все же, что будет дальше?

– Теперь мы сможем спокойно строить свою жизнь. Все участники этой истории со стороны военного ведомства Конфедерации убеждены, что пятеро преступников мертвы, я уничтожен, а остаточное поселение Гефеста вымрет само собой. Они владеют только той частью истины, которую сообщил им я: личность, попавшая на носитель Логра, статична и безэмоциональна, то есть она безопасна для живущих…

– Но это только часть правды? – Дана вопросительно посмотрела на него.

– Да, – не колеблясь, ответил ей Крис. – Думаю, генерал так и не понял, что с момента реанимации Логриса Вселенная разделилась. Я не сказал ему о своем безумном прыжке в потоки Интерстар, не упомянул о виденных мною мирах. Моя личность не разбилась на отдельные фрагменты, я действительно будто нырнул в реку… которая пронесла меня мимо тысяч чужих берегов. Там есть жизнь – плохая или хорошая, статичная или буйная – я не знаю, ведь глубины Логриса не исследовал никто. А течение Интерстар несло меня слишком быстро, чтобы я мог разглядеть подробности. Но теперь благодаря вот этому, – Крис вновь коснулся выпуклостей за своими ушными раковинами, – мы сможем войти в пространство второй Вселенной, пользуясь тем же программным мостиком, который создали военные, реконструировав мой Логр.

– Зачем?

– Чтобы снова нырнуть в эту реку, научиться бороться с ее течением, попробовать выйти на чужой берег. Белов был прав… – внезапно добавил Крис. – Логрис нужно исследовать и понять, а, кроме нас и наших детей, возможности этого не будет больше ни у кого.

– Почему? – удивилась Дана. – Ты ведь сам рассказывал мне о миллионах пользователей, чьи фантомы перемещаются по сети от сервера к серверу…

– Да, – согласился Крис, – но они связаны по рукам и ногам. Их фантомы генерируют определенные машины, каждое действие строго лимитировано, а перемещение происходит мгновенно – это как поездка в глухом вагоне без окон. Еще никто не входил в сеть, как вошла ты: пользуясь кибернетической архитектурой лишь как дорогой, по которой путешествует разум. После твоего появления в моей Вселенной я долго ломал голову, как тебе это удалось, пока не узнал о врожденных имплантах.

– А в чем разница? – спросила Дана. – В отсутствии оптико-волоконного кабеля для соединения с машиной?

– Нет, – ответил Кристофер, выбросив окурок сигареты через открытый люк. – Обычный пользователь, соединяясь с машиной, получает от нее информацию. Через шунт соединения текут данные в его мозг, который воспринимает их тем или иным способом, например, видит образы, слышит звуки, ощущает запахи. Сеть входит в человека, а не человек в нее, – терпеливо пояснил Крис. – Ты же, глядя в виртуальное окно, поступила точно наоборот. Стремясь туда, в несуществующее пространство, ты заставила свои импланты преобразовать собственную личность в потоки байт, которые действительно вошли в виртуальную архитектуру машин. Не сеть проникла в твой мозг, а ты вошла в сеть – в этом огромная разница. В данном случае автоматически реализуется совершенно иная степень свободы…

– Я все равно плохо понимаю тебя, Крис… – созналась Дана.

– Это не беда. – Он улыбнулся. – Понимание придет с опытом, поверь… – Кристофер взглянул на фрагмент темнеющего неба, который виднелся сквозь провал открытого люка и добавил: – Пора собираться. Нам с тобой теперь топать и топать до первой буровой вышки.

Глава 13

Гефест.

Комплекс офисных зданий.

Трое суток спустя…

Запыленный внедорожник, похожий на усеченную версию вездехода с тесной кабиной и открытым кузовом, ранним утром притормозил подле памятного устья тоннеля, ведущего к комплексу расположившихся наверху построек.

Водородный двигатель работал тихо, ритмичное постукивание и лязг поврежденной подвески, который они слышали на протяжении всей дороги, сейчас смолкли, и оттого казалось, что тишина вокруг царит оглушающая, ватная.

Здания немо возвышались над ними, показывая свои верхние этажи, виднеющиеся над неровным краем скальной площадки.

Зев тоннеля, перед которым на старом покрытии дороги темнело несколько свежих воронок, казался сумрачным и пустым.

Никакого движения ни наверху, ни в самом городе, который они только что проехали из конца в конец на раздолбанной, позаимствованной на одной из брошенных буровых вышек старой машине.

Прошла уже без малого неделя с тех пор, как войсковой транспорт покинул Гефест, и теперь все вернулось на круги своя – тихо завывал утренний ветерок, заплутавший меж иззубренных руин, и только свежие выщербины от пуль, испещрившие бетонную рубашку тоннеля, свидетельствовали о недавних событиях.

Крис медленно тронул машину с места, и грузовой внедорожник, жалобно постанывая поломанными деталями подвески, въехал в наклонный тоннель, расталкивая помятым передним бампером усеивающие дорогу обломки.

В конце стометрового замкнутого пространства светлел четкий овал неба.

Ни Крис, ни сидящая рядом с ним Дана не проронили ни слова, пораженные этой зловещей тишиной. Обоих тревожили мысли об оставленных тут выздоравливающих членах небольшой колонии, но никто не встречал их, ни одна тень не затмила собой приближающийся выезд, и оставалось только гадать, куда подевались люди, – все еще находятся под присмотром медицинской автоматики или уже освобождены ею и просто не захотели оставаться в непривычном для них месте, которое традиционно считалось запретным и недоступным?

«Хорошо бы так…» – подумал Крис, выводя машину из тоннеля.

Наверху, перед разбитым взрывами крыльцом офиса, гулял ощутимый ветер. Двери, вырванные во время ночного штурма, валялись снаружи, в пустом проеме покачивался на ветру отрезок кабеля с распределительной коробкой на конце.

«Странно…» – подумал Крис, вспомнив, сколько обслуживающих машин содержал в себе этот комплекс. По идее тут все уже должно быть прибрано и по возможности исправлено, однако запустение и разрушения вкупе с различным мусором, пляшущим на ветру, были налицо.

Не вылезая из машины, он прикрыл глаза и постарался сосредоточиться, мысленно представив себе бытовую человекоподобную машину.

Дана, которая на протяжении их короткого путешествия объясняла Крису, как она пользуется своими имплантами, молча покосилась на него, заметив, что крохотная алая точка за правым ухом Кристофера нервно вздрагивает. Короткий, едва отросший ежик волос не мог скрыть внешнего проявления сформированных вместе с организмом биоэлектронных систем.

Он пытался использовать свой новый дар…

Отвернувшись, Дана решила не мешать ему, по собственному опыту зная, что удаленный контакт с любой кибернетической системой – это индивидуальное, интимное чувство, которое не следует нарушать. Он делал свои первые шаги в освоении новых способностей, и помочь в этом ему могли теперь только интуиция и выдержка.

В гробовой тишине она смотрела в серый провал выбитых дверей, ожидая, пока Крис завершит свою попытку удаленной связи с кибернетическим комплексом зданий.

Тишина вокруг стояла вязкая, ненатуральная, ее нарушало лишь тонкое подвывание ветра да еще какой-то до странности знакомый звук, который медленно приближался из сумеречных глубин расположенного за выбитыми дверями холла.