Законы жанра. Том 2 - Сергей Сергеевич Мусаниф

ощущение, которое возникло у меня после прохождения чертова данжа в Мирах Бесконечной Войны, когда после смерти босса портал, который должен был перенести нас со Смитом домой, так и не открылся.

Я вспомнила ярость, которую испытала тогда, вспомнила, как она напитала мою мистическую руку силой, как отчаянно я рвалась сюда, в мир, ставший мне родным, мир, в котором жили те, кто был мне дорог, и я взмахнула топором, и, разумеется, он просто со свистом рассек воздух, и больше ничего не произошло.

Может быть, это не работает в принципе, а может быть, установка была неправильной. Ведь сейчас я уже в том мире, куда стремилась попасть в тот раз, и значит…

Я попыталась представить какое-то другое место, место, где я смогу обрести ответы, мир, в котором я никогда не была, но с которым у меня должна быть невидимая связь, и хотя никакой картинки так и не возникло перед моими глазами, я взмахнула топором, и…

И снова ничего не произошло.

Но женщины из рода Кэррингтон так просто не сдаются. Если я не могу найти ответы здесь, значит, я должна найти их в каком-то другом месте, и если эта реальность перестала меня устраивать, то должна быть и какая-то другая реальность, и я продолжала рубить воздух топором, и он летал над сумрачной поляной, не встречая сопротивления, и черт его знает, сколько это продолжалось, и черт его знает, сколько бы я могла это продолжать, и я продолжала рубить воздух, ведь мистическая рука не знает устали, и по лицу потек пот, смешанный со слезами, а из груди вырвалось хриплое дыхание, и…

И вдруг я почувствовала сопротивление, словно вместо воздуха лезвие топора рассекло какую-то довольно плотную ткань, типа брезента. Не смея даже надеяться и боясь увидеть что-то совершенно другое, я открыла глаза.

Топор все-таки сумел рассечь ткань реальности, и там, за разрывом, была другая реальность. Там было тепло, светило солнце, там был небольшой заросший сорняками сад, посреди которого стоял двухэтажный дом, и человек сидел на веранде с чашечкой кофе.

И я шагнула в эту реальность, и почувствовала ее тепло, и свет, и запахи, и услышала жужжание всяких мелких насекомых, которые водятся за городом в это время года, и ощутила прикосновение высокой, доходящей до колен, травы, и все это показалось мне чертовски знакомым, хотя я была уверена, что никогда раньше тут не бывала.

Что ж, отчаянная идея сработала. Теперь оставалось только надеяться, что все это не вылезет мне боком.

* * *

Кофе на веранде пил мужчина. Он сидел в уютном плетеном кресле и до моего появления читал что-то на экране своего планшета. Ему было глубоко за сорок, может быть, даже под пятьдесят, он носил очки в тонкой стальной оправе, брил голову наголо, чтобы скрыть наступающую лысину, а его борода наполовину состояла из седых волос. Он не был красавцем и не был атлетически сложен, на нем были длинные джинсовые шорты и полинявшая футболка, на ногах — домашние шлепанцы.

Ничуть не удивившись моему появлению, он отсалютовал мне рукой, в которой держал кофейную чашку.

— Приветствую тебя на нашей Земле, Боб Кэррингтон, — торжественно сказал он. — Тебя и твой разрубающий ткани реальности топор.

— Признаться, я ожидала увидеть тут женщину, — сказала я. — Зато теперь мне стало понятно, почему у меня творится такая чертовщина в личной жизни.

— Просто ты такой человек, — сказал он. — Проходи сюда. Только осторожнее, там где-то грядки и на них даже что-то растет, и если ты там натопчешь, то сама будешь объясняться с моей женой.

Глава 50

Я поднялась к нему на веранду, и он указал на второе плетеное кресло. Между креслами стоял небольшой деревянный столик, на котором расположились его планшет и тарелка с печеньем.

— Садись, — предложил он. — Впрочем, если тебе больше нравится надо мной нависать, то нависай, я не против.

Я прислонила топор к ограждению веранды и села в кресло.

— Кофе?

— Нет, спасибо. Я только что выпила три чашки в своем мире.

— Тогда печеньку, — сказал он. — У нас на темной стороне отличные печеньки.

— Э…

— Прости, это шутка, понятная не только лишь всем, — сказал он. — Эта, кстати, тоже.

— Вижу, ты не особо удивлен моему визиту?

— Да с чего бы? — спросил он. — Ведь я его предвидел. Кстати, мне нравится, что из всех возможных… гм… вариантов это именно ты.

— Почему?

— Ну, вот такой я человек, — сказал он.

— Я представляла тебя несколько иначе.

— В молодости я был двухметровым голубоглазым блондином, — сказал он.

Он был не таким, как я его представляла, да и разговор у нас складывался не так, как я могла бы предположить еще полчаса назад. Он не выглядел тем, кем был на самом деле. Обычный парень со странным чувством юмора…

Наверное, в другой ситуации я задала бы ему тысячу вопросов, но сейчас меня интересовал всего один.

— Где моя дочь?

Он вздохнул.

— Я не могу тебе этого сказать.

— Почему?

— Я еще не придумал.

— Ты… что?

— Я еще не придумал, — повторил он.

— Как это может быть?

Он развел руками.

— Таков мой творческий метод.

— Подожди, — сказала я, несколько сбитая с толку. — Давай начнем с начала. Ты творец?

— Криэйтор, Боб, криэйтор, — усмехнулся он. — Ну, или там автор, или еще как-нибудь… Чем проще, тем лучше. Творец — это, во-первых, слишком пафосно, а, во-вторых, ни фига не отражает настоящего положения дел.

— Я что-то уже вообще ничего не понимаю, — сказала я.

— Я не создавал твой мир, Боб. Он возник в результате случайной вселенской флуктуации, спровоцированной усилиями многих творческих, — он поморщился. — Людей. Я даже не уверен в том, что создавал тебя. Я просто рассказываю твою историю.

— Ладно, — сказала я, пытаясь поместить то, что он сказал, в обновленную картину мира. Получалось не очень. — Допустим. Ты рассказываешь мою историю, да? И когда же ты узнаешь, где моя дочь?

— Когда напишу, — сказал он. — Я не работаю по плану, знаешь ли, и некоторые сюжетные ходы приходят мне в тот самый момент, когда я стучу по клавишам и пырюсь в монитор.

— Так возьми и напиши сейчас.

Он покачал головой.

— Это так не работает.

— А как это работает?

— Просто не так, — сказал он. — Пойми, нельзя просто взять и написать «и на следующий день она нашла свою дочь». Если к этому не было никаких предпосылок, такой истории никто не поверит, и значит, она не случится. Даже если пишешь фантастику или городское фэнтези, например, все