Такое долгое странствие - Рохинтон Мистри

кто-нибудь увидит. А вот и она.

– Спасибо, что пришли, мистер Нобл.

– Не за что, мисс Кутино. Куда бы вы хотели пойти?

– Пожалуйста, называйте меня Лори. – Он улыбнулся и согласно кивнул. – Куда угодно, мистер Нобл, лишь бы там было уединенно. Мне бы не хотелось, чтобы нас увидели вместе и неправильно это истолковали.

– Отлично. На углу есть приятный ресторан.

– Я видела его снаружи, – сказала Лори.

– У них есть отдельные кабинеты, там мы сможем поговорить.

После дождя остались глубокие лужи. Осторожно обходя их, они дошли до угла.

– Мистер Нобл, вы служили в армии?

– Нет. А что?

– Я заметила, что вы прихрамываете, и подумала: может, это оттуда. Вообще, ваша походка, плечи, усы – все это делает вас похожим на военного.

Польщенный, он скромно рассмеялся, отмахнувшись от ее слов, которые счел комплиментом, как сделал бы это настоящий военный.

– Нет, эта травма получена не на службе родине, а на службе семье.

Заинтригованная, она поинтересовалась подробностями.

– Девять лет назад, чтобы спасти жизнь моему старшему сыну, – ответил он, – я на ходу спрыгнул с автобуса наперерез автомобилю. – Он рассказал ей о том дождливом утре, об автобусном кондукторе, о падении Сохраба на проезжей части и о визите к Мадхивалле-Костоправу.

– Этот костоправ еще практикует? – спросила она.

– О да. Но он уже очень стар и принимает не так часто, как прежде.

– Надо запомнить его имя – на случай, если я когда-нибудь что-нибудь себе сломаю.

– Вы должны заботиться о своих костях, – сказал он и, осмелев, добавил: – Они слишком красивы, чтобы ломать их.

Она покраснела и улыбнулась.

– Благодарю вас, мистер Нобл. – В ее голосе снова послышались интонации ученицы монастырской школы.

Они молча обогнули площадь, запруженную машинами. Он вспомнил тот последний раз, когда был в этом ресторане. Всего чуть более трех месяцев назад, с Диншавджи. Но кажется, что прошли годы – обман времени. И несчастный случай с Гулямом Мохаммедом. Лучше бы мерзавец умер. И те аккуратно отсеченные головы… Как будто ножом мясника – хрясь! И Темула, подбирающегося к отрезанной кошачьей голове. И проклятое письмо Джимми.

Нижний зал ресторана был набит битком. Официанты носились взад-вперед, сопровождаемые обычными шумами и запахами – жареных самосов, перекипевшего чая, жгучего карри с грибами ругда… Стук тарелок и стаканов, выставляемых перед посетителями. Выкрикивание заказов в кухню, ответные крики из кухни: «Три чая, пани-пури, один матар-панир! Идли, доса, самбхар, ласси!» А на стене над кассой появилось еще два рукописных плаката. На одном было написано: «В ресторане просим волосы не расчесывать». Другое предписание звучало строже и масштабней: «О боге и политике не дискутировать!»

Наверху, в отдельных кабинетах, судя по всему, было пусто. Туда вел один лестничный марш, крутой, как стремянка. Густад шел вслед за Лори, ее попа находилась на уровне его глаз. Видел бы это Диншавджи! Соблазн в пределах досягаемости его зубов. Сэндвич с омлетом и попа Лори на десерт.

Лестница заканчивалась небольшой площадкой с шестью дверьми. Он открыл ближнюю. Там его приветствовал еще один плакат: «Пожалуйста, нажмите кнопку вызова официанта под столом».

– Зачем помещать официанта под стол? – пошутил Густад.

– У вас есть чувство юмора, прямо как у вашего друга мистера Диншавджи, – сказала Лори, оценив шутку, и рассмеялась. Он первый раз услышал, как она смеется – с переходом от тихого фырканья к оглушительному хохоту. Такая прелестная девушка – и самый неблагозвучный смех, какой я когда-нибудь слышал, подумал Густад.

В кабинете стояло четыре изогнутых деревянных стула и деревянный стол, покрытый стеклом, так же как внизу. Под этим грязным стеклом лежало меню. Дополнительными удобствами за минимальную сумму в пять рупий были уединенность с кондиционированным воздухом и потертая, видавшая виды софа с обивкой, покрытой пятнами. Обстановка со всей очевидностью свидетельствовала о единственной низменной цели, для которой она была предназначена. Он заметил взгляд, которым девушка окинула истасканную софу.

– Прошу прощения за это место. Я тут никогда не бывал. Я имею в виду – тут, наверху. И не знал, что это так выглядит.

– Ничего страшного. Зато мы сможем поговорить без посторонних ушей.

– Да, – согласился он. – Наверное, надо что-то заказать. А потом вы мне расскажете о своей проблеме.

– Это не совсем… впрочем, да, это проблема.

Их головы сблизились, склонившись над меню. Притворившись, будто изучает его, Густад краем глаза наблюдал за Лори. Диншу был прав, действительно очень привлекательная девушка. Изящно очерченная верхняя губа, эдакий намек на надутые губки, свидетельствующий о ее сексуальности.

– Готовы? – спросил он. – Где же этот звонок вызова официанта? – Он стал шарить рукой под столом, она тоже, и их руки соприкоснулись. Он мгновенно отдернул свою, словно его ударило током, и смущенно сказал: – Простите.

– Все в порядке, – улыбнулась она. Кнопка обнаружилась на дальней ножке стола, и она нажала ее. Спустя несколько секунд официант осторожно, не желая рисковать чаевыми, постучал в дверь. Он знал по опыту, что в этих кабинетах между звонком и его приходом может происходить что угодно.

– Да-да, войдите, – раздраженно крикнул Густад, чтобы показать Лори, что предположения официанта его глубоко оскорбляют. Они сидели очень официально, выпрямив спины и сложив руки.

Официант принял заказ, обеспокоившись тем, что страсти у клиентов маловато. Никаких намеков на возбужденность, а не осчастливленные мужчины дают маленькие чаевые. Может быть, их стоит немного подхлестнуть?

– Спасибо, сэр, я вернусь с едой ровно через пять минут. И я непременно постучу, а после этого вас никто не потревожит.

Когда дверь закрылась, Густад покачал головой.

– У него только одно на уме.

– Он не виноват, – сказала Лори. – Эта комната только для одного и предназначена.

Смелое замечание, мысленно отметил Густад.

– А теперь скажите, зачем вам нужно было меня видеть.

– Да. – Она провела рукой по волосам и поправила воротник. – Мне нелегко говорить об этом, но, думаю, лучше сказать вам, а не управляющему.

– Мистеру Мейдону? А в чем дело?

Она сделала глубокий вдох.

– Это касается вашего друга, мистера Диншавджи.

О нет, подумал Густад. Лори между тем продолжала:

– Вы же знаете, как он себя все время ведет, прикидываясь дурачком.

– Конечно. Да, Диншавджи так ведет себя со всеми.

– Я знаю. Именно поэтому не обращала внимания. Шуточки, песенки, приплясывания, это все ничего. – Она уставилась на свои ногти. – Не знаю, известно ли вам, но однажды он начал говорить мне, что хочет познакомить меня со своим кутенком. – В нерешительности она закусила нижнюю губу. – «Вы сможете поиграть с моим маленьким кутенком, – сказал он, – и вы славно повеселитесь вместе». – Теперь она смотрела ему прямо в глаза. – Поначалу я думала, что он имеет в виду своего сына или племянника, ну, что-то вроде того,