Эмиссар Амеронта - Константин Нивский

— охотно подсказала чужая память. Внутри светящегося контура замерцали лиловые огни, поползли гибкими щупальцами по поверхности озера.

Так не должно быть. Не знал, но откуда-то понимал — не должно быть так. Эта магия нестабильна. Эксперимент пошёл не по плану.

Брайд силился остановить поток хлынувших в него мыслей и чувств. Чужих. Но, как и раньше, его сопротивление сминалось с лёгкостью. Оставалось только смириться и принять.

— Принять.

В бесцветном голосе ксенота Брайду почудилось одобрение.

И он смирился. Позволил удивлению и недовольству одержать верх над холодным расчётом, разрешил лёгкому страху поселиться в душе, осознал трепещущее предвкушение от мысли, что сделает сейчас то, что раньше никто никогда не делал. Он будет первым. Всегда будет первым.

Читал чужие чувства как книгу. И одновременно переживал их. Кто был тот маг, что волей своей открывал порталы и склонялся над чашей с тинктарской Эссенцией в лабратории? Кто стремился своим мятежным разумом постичь запретное и непостижимое до сих пор? Кого не могли остановить неудачи и жертвы, приносимые на алтарь знания? Алтарь единственного бога, которому он служил на самом деле.

Страница за страницей. И вот уже чувства смешались, разум соединился с тем, другим. Воля сжалась в бесформенный, жалкий ком, замерла на самом краю сознания.

— Смотри же! — велел ксенот.

Лиловое пламя портала — нет, десятков таких же порталов — рванулось во все стороны. Брайд видел поселения, города, охваченные щупальцами дикой, освободившейся магии, как будто сама ткань реальности разорвалась и разошлась неровными краями. Слышал рёв ураганных ветров, подхватывающих эти обрывки и уносящих их куда-то вместе с каменными башнями, стенами, домами и людьми. Сотнями людей. Их крики перекрывали даже завывание ветров и грохот падающих камней. Дурная, незнакомая и очень жадная Сила пожирала всё вокруг, не перебирая.

Он пытался остановить. Честно пытался. И даже сожалел в какой-то мере. Но осознав тщетность попыток, просто наблюдал. С ужасом и некоторым осторожным восхищением, а в голове уже созревал план. Такая жертва не должна пропасть зазря. Она послужит первым камнем в храме, который будет возведён. Неудачу всегда можно обернуть на пользу. И, возможно, неудача обернётся триумфом. Как уже было не раз в его долгой, очень долгой жизни.

Никто и никогда не делал того, что удавалось ему. И эту дикую магию, порождённую его Силой и заточённой до сей поры энергией Преддверий он тоже сумеет подчинить себе. Когда-нибудь сумеет.

— Это только начало, — прошелестел в голове голос ксенота, и Брайд вздрогнул от неожиданности.

— Кто я? — прошептал он, разом теряя связь с чудовищем, которое сотворило то, что он видел.

— Тебе решать, — отозвался ксенот, исчезая.

***

Утром хуже не стало. Утром стало по другому. Брайд лениво смотрел, как его спутники сворачивают лагерь и так же лениво пытался нащупать в себе отголоски переживаний, связанных с ночным видением. И не находил.

Прошлое, что показал ему ксенот было ужасающим. Жестокая Запретная магия уничтожила огромные территории, превратив их в нынешние Пустые земли, а тот кто это сделал, жил в голове у Брайда. Это факты. А вот чувств как будто и не было. Должно быть в любом кошмаре наступает предел, после которого всё начинает восприниматься… обыденным. Человек привыкает ко всему. Даже к безумию. К нему, наверное, ещё и проще привыкнуть. Какой спрос с умалишённого?

— Выступаем? — хмуро спросил Тахори, как-то странно поглядывая на Брайда.

— Погодите, — сказал Брайд. — Тайлисс, отойдём-ка.

Обогнув Камень, они остановились в его тени. Стрега смотрела на эмиссара с лёгкой тревогой, но спрашивать не решалась, ждала когда он заговорит.

— Энфис говорил, что с усилением нашей связки, мои видения будут меньше терзать меня, — проговорил Брайд. — Этого не произошло. Видения усиливаются с каждым разом. Почему?

— Не знаю, — отвернулась Тайлисс. — Должно быть, он ошибался. У тебя опять были видения? Ночью?

— А ты их даже не чувствуешь? — усмехнулся Брайд. — Чудесно.

— Думаю, что Энфис ошибался, — повторила стрега с нажимом. — Дело не только в том, что к тебе приходят чужие воспоминания, дело в том, что кто-то или что-то желает, чтобы они приходили. Кто-то со стороны.

— Поясни.

— Помнишь, когда я читала тебя по твоей просьбе, я сказала, что чую стороннюю магию?

Брайд хмыкнул и насмешливо ответил:

— Помню. А потом Энфис высмеял меня и тебя заодно, сказав, что ты не слишком разбираешься в ментальной магии. Врал?

Тайлисс снова посмотрела на него и нервно облизнула губы.

— Не думаю. Ошибался. Даже он может ошибаться, Брайд.

— Да ну? Я-то вообразил, что Серп-Легат каждым словом выдаёт только непреложные истины.

— Серп-Легат выдаёт то, что хочет выдать.

Губы стреги чуть дёрнулись в слабой улыбке.

— Он мог и сам не знать. Не увидеть, конечно, не мог, но либо счёл это не подлежащим обсуждению с тобой, либо решил разузнать подробнее. Отчитываться он точно бы не стал, ты разве не привык ещё?

— Твоё восхищение своим хозяином впечатляет, Тайлисс. Такая преданность.

Не хотел показывать досаду, но яд в словах скрыть не смог.

Стрега вдруг вскинула глаза, вздохнула и сказала просто и прямо:

— Я люблю его. Очень давно. Так давно, что даже не помню когда это началось. Для меня — всегда. Это было всегда.

Брайд слегка опешил. Вот уж точно признаний от скрытной стреги он не ожидал, тем более таких. Любить Энфиса… Похоже, безумен здесь не он один.

— А… Он? — чувствуя себя очень глупо, спросил Брайд.

Тайлисс коротко хохотнула, снова став той самой Тайлисс, которую Брайд не видел уже очень давно. И понял вдруг, что соскучился по той. Внезапно.

— Брайд, ну кого может любить Серп-Легат? Смешно.

— Смешно, — согласился Брайд. — Можно я не буду это обсуждать?

— Можно, — кивнула Тайлисс. — Сама не горю желанием выворачивать шкуру. Тем более, что вряд ли в твоих глазах любовь — это оправдание моих проступков перед тобой.

— А зачем тогда сказала?

— А захотелось. Чтобы ты удивился и забыл о чём ещё собрался расспрашивать.

— Плохая тактика. Не сработало. Что такое Преддверия?

Тайлисс на мгновение замерла, пожала плечами и ответила:

— Считается, что это некое пространство, отделяющее наш мир от Предела. Некоторые маги называют его «свалкой реальности». Я там не бывала, мало кто из живущих бывал. Слышала, что дахака погружаются туда, когда проходят Посвящение со своим божеством. Мол,