Сказочная фантастика. Книга вторая - Уильям Тенн

неуверенно произнес Бинк. — Кромби, ты можешь указать, где находится то, чего хотелось бы нашему хозяину?

Грифон утвердительно каркнул, завертелся, разворошив солому, и вытянул крыло. Оно указывало точно на Доброго Волшебника Хамфри, прикорнувшего в углу на охапке соломы.

— Забудь об этом, — сонно пробормотал старик. — Меня есть не разрешается.

— Но он же вегетарианец! — напомнил Бинк. — Он не может хотеть съесть тебя. Очевидно, он хотел бы задать тебе Вопрос!

— Но я не стану отвечать всего лишь за ночлег на соломе! Ему придется отслужить у меня год.

— У меня Вопроса нет, и не нужен мне Ответ, — буркнул великан.

— Кажется, мы вынуждаем нашего хозяина совершать нечто для него нежелательное, — на удивление дипломатично заметил Честер. Выкручивание полена, превращение его в щепки и изготовление зубочистки из соломы определенно произвели на кентавра глубокое впечатление. Что ж — такого сильного существа путники еще не встречали.

— Есть то, чего Хруп хочет, даже если сам об этом не знает, — настаивал Бинк. — Наша обязанность — отыскать то, чего он желает.

Ему никто не возразил, но чувствовалось, что все только и ждут, чтобы он оставил эту тему.

— Кромби! А вдруг ему нужен не сам Волшебник, а то, что находится при нем? Куда именно ты указывал?

Кромби каркнул с усталой покорностью и вытянул крыло. Бинк выставил палец, прослеживая направление.

— Здесь! — воскликнул он наконец. — Что-то в его промежности! — Он тут же смущенно умолк. — Гм... возможно, и в куртке...

Но уставший Волшебник уже спал — его единственным ответом был храп.

— Да что вы стесняетесь! — вмешался Гранди. — Сейчас проверю!

Он вскарабкался на Волшебника и нырнул ему под куртку.

— По-моему, не стоит... — Бинк был ошарашен такой наглостью.

— Вот ваша проблема! — донесся из-под куртки голос голема. — Должно быть, это... оно. — И он вылез, сжимая обеими руками бутылочку — для него она была явно тяжела.

— Это же бутылка с демоном! — воскликнул Честер. — Только не трогай про...

Но Гранди уже возился с пробкой.

Бинк бросился к нему и — как всегда — опоздал.

На сей раз пробка почему-то не стала демонстрировать упрямство и буквально выскочила сама, едва Бинк схватился за бутылочку.

— Доигрался! — воскликнул Честер. — Если Хамфри сейчас проснется...

Бинк стоял с пузырьком в руках, молча наблюдая, как из облачка пара конденсируется демон, не связанный ни магической пентаграммой, ни заклинаниями.

— Кттт-то... кт-то... кто-нибудь нарисуйте... — Бинк ужасно запинался, выдавливая это из себя.

Окончательно отвердевший Бьюрегард стоял рядом с ним, держа под мышкой огромный том. Он взглянул на Бинка поверх очков.

— Пентограмму?.. Не стоит.

— Что я натворил! — Бинк был в отчаянии.

Бьюрегард махнул свободной рукой.

— Ты сам ничего не сделал, Блик. Тут постарался дурак-голем.

— Но я его к этому побудил...

— Возможно. Но — не расстраивайся. Лучше представь себя в качестве инструмента судьбы. Знай: ни бутылочке, ни пентаграмме не удержать меня. Я лишь уважал эти условия, чтобы доставить удовольствие Волшебнику. Понимаешь — своего рода профессиональная вежливость. Мы сошлись на том, что я буду служить ему резервным информатором до тех пор, пока обстоятельства не освободят меня. И до тех пор я буду подчиняться обычным правилам контроля над демонами. Теперь такой случай представился, как и было запланировано судьбой. По-настоящему, скованный демон на моем месте обрел бы свободу, поэтому я и волен освободиться. Я благодарю тебя за то, что ты для меня сделал, и теперь ухожу.

Демон начал таять.

— Подожди! — крикнул Бинк. — Ответь хотя бы на Вопрос этого любезного великана]

Бьюрегард снова сконденсировался.

— У него нет Вопроса. Он хочет только спать. Великанам необходимо много отдыхать, иначе они утратят свою тупость.

— Но ведь талант Кромби указал на...

— А, это... Тут, конечно, что-то есть. Но то — неосознанное желание.

— Пусть так! — сказал Бинк. До сих пор ему не приходило в голову, что у великанов могут быть неосознанные желания. — Расскажи нам, в чем тут дело, прежде чем уйдешь.

— Он хотел бы знать: жениться ему или нет.

Великан что-то проревел.

— Уж очень я узнать стремлюсь, что будет, коли я женюсь, — отчеканил голем.

— О, это уже интересно, — улыбнулся Бьюрегард. — Голем, отрабатывающий плату за Ответ, который он не в состоянии понять.

— Кто способен понять смысл Ответа из единственного слова? — спросил голем.

— Только реальное существо, — ответил Бьюрегард.

— В том-то и дело. А ведь он не реальный, — вздохнул Бинк. — Он хотел узнать, как стать реальным.

Бьюрегард повернулся к кентавру.

— А ты хочешь узнать свой талант! Конечно, я могу тебе про него сказать. Но тогда тебе придется расплачиваться со мной, а никому из нас этого не хочется.

— Почему бы тебе просто не ответить на Вопрос великана и не уйти? — спросил Бинк, не очень-то доверяя много знающему и освобожденному демону.

— Я не могу сделать этого прямо, Бинк. Я — демон, и ваш хозяин не сможет принять мой ответ, каким бы рациональным тот ни оказался. Он — столь же иррациональное существо, как и ты. И ответить ему должен ты!

— Я?.. Но ведь я... — Бинк был настолько удивлен, что не нашел слов продолжить. Да и не хотелось ему распространяться о собственных проблемах, связанных с женой.

— Я имел в виду вас всех, — снисходительно пояснил Бьюрегард. — Ты, Честер и Кромби должны обсудить свои отношения с соответствующими особами противоположного пола. И ваше общее решение даст великану тот ответ, в котором он нуждается. — Бьюрегард немного подумал. — Пожалуй, только в таком случае мой собственный комментарий может оказаться уместным. — И он уселся на солому между ними.

Наступила тишина.

— Э-э-э... как вы... то есть, где сейчас... гм, великанша, о которой ты мечтаешь? — Этот неуклюжий вопрос Бинка был адресован Хрупу.

Великан разразился целой речью, состоявшей из рычания, пыхтения, сопения и фырканья; при этом он часто скалил желтые зубы. Голем, призванный служить переводчиком, не упустил шанса блеснуть своим мастерством и принялся шпарить...

— Одним прелестным унылым утром, — гроза была уже потом, — бродил я далеко, оставив этот дом. На душе моей была полная благодать, и искал я лишь,