Пехотная баллада - Терри Пратчетт

«Тогда зачем вы предлагаете это нам?» — подумала Полли. — «Вы испугались? Испугались нескольких девушек? Глупо…»

Человек с сигарой подмигнул Полли. Форма у него была старомодная — древний шлем, нагрудник, слегка заржавевшая кольчуга, большие сапоги. Она сидела на нем как комбинезон на рабочем. Его одежда, без галунов и прочих украшений, недвусмысленно гласила, что ее обладатель не хочет пострадать. У него не было никаких знаков различия, не считая маленького щита, прикрепленного к нагруднику.

— Прошу дать мне несколько минут, — сказал Блуз. — Я посовещаюсь со своими солдатами.

— Солдатами? — переспросил Ржав. — Да ведь это кучка женщин!

— Но сейчас я не променял бы их на шестерых мужчин, — холодно ответил Блуз. — Если вам не трудно, господа, не могли бы вы подождать снаружи?

Скверно одетый человек, стоявший позади остальных, залился беззвучным смехом. Впрочем, раззолоченная компания не разделила его веселья.

— Неужели вы собираетесь размышлять над этим предложением? — воскликнул лорд Ржав.

— И все-таки, сэр, — сказал Блуз. — Нам нужно несколько минут. Думаю, девушки предпочтут побыть одни. Одна из них ожидает ребенка.

— Что? Сейчас? — все обернулись как один.

— Кажется, нет. Но будет лучше, если вы ненадолго удалитесь…

Когда офицеры вышли в коридор (среди себе подобных им явно было спокойнее), лейтенант повернулся к отряду.

— Ну, солдаты? Должен заметить, это очень выгодное предложение.

— Только не для нас, — сказала Холтер. Тьют кивнула.

— И не для меня, — сказала Маникль.

— Почему? — спросил Блуз. — Тебе вернут мужа.

— Это может быть не так уж легко, — промямлила Маникль. — И потом, что он там говорил насчет вторжения?

— Я не хочу, чтобы меня отправили домой, как посылку, — возразила Игорина. — Кстати, у этого человека нездоровое строение скелета.

— Насколько я понимаю, рядовой Гум сейчас не может высказаться, — Блуз вздохнул. — Остаешься ты, Полли.

— Зачем им это надо? — спросила Полли. — Почему они хотят от нас избавиться, вместо того чтобы оставить здесь, под замком? В крепости полно темниц.

— Может быть, они снисходят к слабости, свойственной вашему полу, — сказал Блуз и замер под их взглядами. — Я не сказал, что я тоже! — быстро добавил он.

— Они могли просто нас перебить, — произнесла Холтер. — Да, могли. Почему они этого не сделали? Никто бы и слова не сказал. Мы вряд ли считаемся военнопленными.

— Но они нас не убили, — ответила Полли. — Даже не угрожали. Они обращаются с нами очень осторожно. По-моему, им страшно.

— Да, конечно, — сказала Холтер. — Наверное, они боятся, что мы погонимся за ними и слюняво расцелуем.

— Значит, решено: мы не принимаем их предложение, — подытожил Блуз. — Черт возьми… ох, прошу прощения.

— Нашли за что извиняться, сэр, — ответила Полли. — А теперь давайте посмотрим, насколько они нас боятся.

Офицеры с нескрываемым нетерпением ждали в коридоре, но Ржав все-таки заставил себя улыбнуться, когда вернулся в кухню.

— Итак, лейтенант?

— Мы как следует обдумали ваше предложение, — сказал Блуз, — и наш ответ таков: засуньте его себе… — Он наклонился к Полли, и та что-то горячо зашептала. — Кто? А, да, точно. В джемпер, сэр. Засуньте его себе в джемпер. Названный так в честь полковника Генри Джемпера. Очень полезный шерстяной предмет одежды, что-то вроде легкого свитера, сэр, который, в свою очередь, назван, если не ошибаюсь, в честь старшего сержанта Свита. Именно туда, сэр, вы можете засунуть ваше предложение.

Ржав выслушал спокойно — может быть, подумала Полли, потому, что ничего не понял. Зато потрепанный стражник, который снова привалился к стене, понял все. Он ухмылялся.

— Ясно, — сказал Ржав. — Это единогласный ответ? Значит, вы не оставляете нам другого выбора. Спокойной ночи.

Он попытался гордо выйти, но ему помешали другие офицеры, не оценившие драматичности момента. Дверь захлопнулась — но тот, кто выходил последним, быстро обернулся и показал оттопыренный большой палец. Этот жест можно было не заметить, если не смотреть, — но Полли-то смотрела.

— Кажется, сошло, — сказал Блуз, отворачиваясь от двери.

— Надеюсь, у нас не будет неприятностей, — сказала Маникль.

— Неприятностей — сравнительно с чем? — уточнила Холтер.

— Человек, который выходил последним, показал большой палец и подмигнул, — сказала Полли. — Вы видели? Он был одет не как офицер.

— Может быть, он хотел назначить тебе свидание, — предположила Холтер.

— В Анк-Морпорке этот жест означает «молодчина», — сказал Блуз. — А в Клатче, если не ошибаюсь, «Чтоб твой осел взорвался!». Я тоже его заметил. Похож на сержанта стражи.

— У него не было нашивок. И вообще, зачем ему нас подбадривать?

— Или желать смерти нашему ослу? — подхватила Маникль. — Как там Уолти?

— Спит, — сказала Игорина. — Я так думаю.

— То есть?

— Кажется, она еще жива.

— Кажется? — переспросила Полли.

— Да, — ответила Игорина. — Похоже на то. Жаль, я не могу получше ее согреть.

— Ты ведь сказала, что она вся пылает!

— Да. Но теперь ее знобит.

Лейтенант Блуз быстро подошел к двери и схватился за ручку. К его удивлению, дверь распахнулась — и из ножен тут же вылетели четыре меча.

— Мой солдат болен, — сердито сказал Блуз ошеломленным стражникам. — Нам нужны одеяла и дрова. Немедленно!

Он захлопнул дверь и сказал:

— Должно сработать.

— На двери нет замка, — заметила Холтер. — Полезный факт, Полли.

Та вздохнула.

— Прямо сейчас я хочу поесть. В конце концов, это кухня. Здесь должна быть еда.

— Да, кухня, — подтвердила Холтер. — Здесь должны быть ножи!

Всегда неприятно бывает обнаружить, что враг не глупее тебя. На кухне был колодец, но перегороженный решеткой, через которую не пролезло бы ничего крупнее ведра. Кто-то, начисто лишенный приключенческого духа и не сознающий законов повествования, убрал с кухни все, что могло сойти за оружие. А также, по неведомой причине, все, что могло сойти за еду.

— Если только мы не собираемся есть на ужин свечи, — сказала Маникль, вытаскивая из скрипучего шкафа связку свечей. — В конце концов, это сало. Старина Шкаллот наверняка приготовил бы свечную баланду.

Полли заглянула в дымоход, из которого пахло так, будто огня в печи не разводили уже давным-давно. Труба была широкая, но в шести футах над полом ее загораживала массивная решетка, сплошь в саже и паутине. Старые прутья изрядно заржавели, и, возможно, ее удалось бы извлечь, двадцать минут поработав ломом, но лома вечно нет под рукой, когда он нужен.

В кладовой лежали несколько мешков старой, похожей на пыль, муки. От нее дурно пахло. Еще там нашлась какая-то штука с раструбом, рукояткой и загадочными винтами,[10] несколько скалок, шумовка, черпаки… и вилки. Множество вилок для жарки. Полли почувствовала себя обманутой. Вряд ли стоило надеяться, что стражники, сажая заключенных в импровизированную камеру, оставят в ней все необходимое для побега, но тем не менее, с точки зрения Полли, какое-то вселенское правило было нарушено. Они не нашли ничего серьезнее дубинки. Вилкой можно пырнуть, шумовкой ударить по голове, а скалка, во всяком случае, — традиционное женское оружие, но загадочная штука с раструбом, рукояткой и винтами способна разве что озадачить противника.

Дверь открылась. Вошли вооруженные стражники, сопровождавшие двух женщин, которые несли одеяла и дрова. Они поспешно, не поднимая глаз, положили на пол все, что принесли, и удалились почти бегом. Полли быстро подошла к стражнику, который показался ей главнее остальных, и он попятился. На поясе у него зазвенела связка ключей.

— В следующий раз стучи, ясно? — сказала она.

Стражник нервно ухмыльнулся.

— Ясно. Нам не велели с вами разговаривать…

— Правда?

Тюремщик оглянулся.

— Но мы считаем, что вы просто молодцы, хоть и девчонки, — заговорщицки сказал он.

— То есть вы не станете в нас стрелять, если мы отсюда выскочим? — ласково спросила Полли.

Улыбка увяла.

— Лучше не пытайтесь, — сказал стражник.

— Какая у вас большая связка ключей, сэр, — сказала Холтер, и стражник немедленно схватился за пояс.

— Стой где стоишь, — предупредил он. — Неприятностей у нас и без того хватает. Стой на месте!

Он захлопнул дверь, и девушки тут же услышали, как к ней придвинули что-то тяжелое.

— Теперь, по крайней мере, мы разведем огонь, — заявил Блуз.

— Э… — сказала Тьют. Она так редко подавала голос, что остальные разом обернулись, и она тут же смущенно замолчала.

— Что, Тьют? — спросила Полли.

— Э… я знаю, как открыть дверь, — тихонько сказала она. — Так, чтобы она уже не закрылась.