Заклятие на любовь - Анна Сергеевна Платунова

конечно, дает, – пробормотала я. – Так всех подвести.

– Думаешь, с ней ничего не случилось? – прошептала Клара. – Это так странно… Не похоже на нее.

Я развела руками. Что я могла ответить?

Ди появился через несколько минут в черном камзоле, отороченном серебряной тесьмой. Костюм подчеркивал его хоть и невысокую, но стройную и статную фигуру. Димитрий казался настоящим принцем, и мое сердце снова забилось быстрее.

– Ты выглядишь потрясающе, – искренне сказала я.

Он снова не улыбнулся.

– Пеппи, ты…

Но мэтрисс Нинон его перебила, схватив нас с Кларой за руки и запихнув в гримерку.

– Клара, пять минут! Пеппи, помоги ей!

Из-за закрытых дверей зала доносился приглушенный гул голосов: гости начали собираться на представление. Глашатаи не пустят их раньше времени, но ровно в шесть часов вечера двери распахнутся. А пока артисты как заполошные метались по залу, гоняя овец и пугая фамильяров. Лиска предпочла не появляться на этом светопреставлении. Гуляет где-то, моя рыжая красотка. И правильно делает.

Никогда больше в здравом уме и твердой памяти не буду актрисой!

60

Я огляделась в поисках платья, и тут меня озарило:

– Клара, да ведь Меринда ушла в костюме графини. Во что мы тебя переоденем?

Мы бросились к сундукам и начали судорожно вытаскивать одежду: чепцы, фартуки, холщовые деревенские платья, грубые башмаки.

– Идем к мэтрисс Нинон?

Но Кларе, похоже, не улыбалось снова выслушивать вопли и причитания.

– Погоди, посмотрим все вещи, вдруг что-то да найдется.

И действительно, на самом дне отыскалось вполне приличное платье и пелерина к нему. Платье подходило на любой размер и любую фигуру, потому что на спине его можно было стянуть завязками.

– Одевайся поскорее, до выхода несколько минут.

Но Клара задумчиво молчала и не прикасалась к платью.

– Ты ведь помнишь все слова графини? – неожиданно спросила она.

– Да… А что?

Морковка кивнула сама себе, точно приняла решение.

– Роль графини Вероники нужно сыграть тебе.

– Что? – Мои глаза едва не вылезли из орбит от удивления.

Клара любит театр, мечтала об этой роли, с чего бы ей отказываться?

– Слушай, платье не так плохо! – Мне показалось, я поняла, в чем причина. – И пелеринка кружевная. Ты будешь отлично выглядеть.

– И ты будешь отлично выглядеть, Пеппи.

Клара посмотрела мне прямо в глаза, схватила платье и сунула его мне в руки.

– Я ведь вижу, как вы с Ди смотрите друг на друга. Ходите вокруг да около, как два кота вокруг миски со сметаной, но почему-то никак не объяснитесь. Мне думается, роль влюбленных – отличный повод поговорить по душам!

– Как? – растерянно пролепетала я. – На сцене?

– Найдете способ! – Клара взяла быка за рога и отступать не собиралась. – В конце концов, за влюбленных лучше всего говорят взгляды. Давай-ка оденем тебя!

– Я не влезу…

У меня от волнения вспотели ладони. А волосы-то! Волосы в полном беспорядке! Но Клара на удивление споро управилась и с костюмом, и с прической. И все же мне чудилось, что в этом платье с оборочками я еще больше походила на поросенка. Рукава врезались в плечи, хорошо, что они прикрыты пелериной.

– Клара! – ворвалась в гримерку мэтрисс Нинон и застыла будто громом пораженная, глядя на новоиспеченную графиню Веронику в рюшах.

– Простите, мэтрисс Нинон, я не могу сегодня играть! Представляете, какая неприятность: ударилась ногой о ящик с реквизитом. Здесь так тесно! И я теперь хромаю.

Клара, как истинная актриса, сделала несколько неуверенных шажков, ойкая и шипя сквозь зубы. Вот кому бы следовало работать в театре!

Мэтрисс Нинон побледнела, вытащила из кошеля на поясе флакон с нюхательными солями и поднесла к носу.

– Я всегда говорила, что здесь невыносимые условия! Бедная моя девочка! После премьеры я отведу тебя к мэтру Форзи. – Она строго посмотрела на меня: – Вся надежда на тебя, Пеппи! Не подведи! Да, совсем забыла, зачем я пришла! Мне нужды ваши фамильяры. Призовите их поскорее.

– Зачем? – спросили мы в один голос.

– Димитрий высказал отличное предложение: пока идет спектакль, фамильяры поищут Меринду. Она не могла далеко спрятаться. И надеюсь, что ей хватило ума не выходить за территорию академии!

Клара соединила ладони, и у ее ног сел, поводя носом, хорошенький Клорик. Морковке не пришлось вслух озвучивать просьбу, ведь фамильяр был частью ее души и все понял без слов.

– Моя Лиска гуляет, но я ее попрошу.

Наша мысленная связь с лисичкой была пока не очень четкой, но я верила, что она меня услышит: «Лисонька, поищи Меринду!»

За тонкой холщовой перегородкой раздался гул голосов, смех, шорох шагов: гости рассаживались по местам. Графиня Вероника появится только во втором действии, и то ненадолго: я проеду в карете, запряженной тройкой лошадей. Карета, как и лошади, будут иллюзиями, но осязаемыми и почти материальными. Они развеются через пару минут, однако этого времени хватит, чтобы я проехала по сцене, поглядывая в окошко.

– Клара, присядь, тебе тяжело с больной ногой. Пеппи – за мной!

Мы отправились в противоположный конец гримерки, выбрались из-за холста, попав в крошечный закуток, где мне предстояло ждать своего выхода. Мэтрисс Нинон подала мне лесной орешек – весьма обычный на первый взгляд, но я и прежде видела подобные: это не настоящий орех, а свернутая иллюзия. Стоит бросить такой орешек на пол, и он превратится во что угодно – прекрасное платье, порхающую фею или вот даже в карету с лошадьми.

– Не пропусти свой выход! – напутствовала меня мэтрисс Нинон. – Как только Ди скажет: «Я больше никогда ее не увижу», а Всполох ответит: «Хозяин, жизнь часто бывает непредсказуема!»

– Я знаю, знаю! – остановила я неугомонную руководительницу, которая, дай ей только волю, пересказала бы мне все второе действие наизусть.

Она строго зыркнула и наконец ушла.

Через несколько мгновений зал наполнился громом аплодисментов, но вот рукоплескания стихли, и мэтрисс Нинон хорошо поставленным голосом поблагодарила всех присутствующих за то, что они посетили отчетный спектакль театральной студии. Она поблагодарила отдельно мэтра Ависа и мэтрисс Звонк – у меня аж скулы свело, как представила милейшую Па-амелу с ее двуличной, добренькой улыбочкой. Пока я боролась с оскоминой, мэтрисс Нинон перечисляла поименно всех студентов – участников студии. Вот грянул второй залп аплодисментов, зазвучала музыка, и спектакль начался.

У меня так тряслись ноги и руки, что я боялась выронить орешек раньше времени, поэтому я изо всех сил сжала его в кулаке. Я слышала только голос Ди, но я так часто наблюдала Димитрия в роли Эдуарда, что голоса мне было вполне достаточно, чтобы во всей красе представлять благородного принца