Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

Генри уже был готов откусить кусок от пирога, но застыл, не донеся его до рта, и отложил в сторону.

— Марта в Лондоне и у неё всё хорошо. Мы разводимся, — он поднял руку. — Только не спеши с выводами. Я понимаю, как это выглядит со стороны, но мы расстались не из-за Ники.

Его мать молча вскинула брови.

— У нас уже давно нет ничего общего. У неё своя жизнь, у меня своя. Ты сама не могла не заметить, как в прошлый наш приезд мы почти не общались друг с другом. — Он опустил голову и тяжело вздохнул. — Я зря предложил ей выйти за меня. Ведь чувствовал, что поступаю неправильно. И со временем это только подтвердилось. — Генри всё-таки откусил от пирога и поднял на мать взгляд, ожидая увидеть осуждение. Мардж хмурилась, но в её глазах не было упрёка.

— А когда брал её в жены, казался счастливым, — проговорила она.

— Я уверил себя, что счастлив. И желал, что со временем таковым стану. Но обманывал и Марту и себя самого.

— А что тебя связывает с Никой?

— Она… очень близкий мне человек. Они обе. И сейчас нуждаются в моей помощи. Им надо укрыться от одного плохого человека. И помочь им могу только я.

— А полиция?

Он покачал головой.

— Не в этом случае. Через пару дней я увезу их в более безопасное место, сначала нужно кое-что утрясти. И подумал, что здесь они могут хоть ненадолго забыть о… неприятностях.

Его мать тяжело вздохнула.

— Знаешь, когда ты сказал, что принял решение идти в армию, я почувствовала огромную тревогу. Знать, что сын может не вернуться домой, ждать каждый раз письма или звонка в ожидании, что ты жив и здоров — это было очень тяжело. И сейчас я чувствую то же самое. Ты ввязался во что-то очень опасное, не так ли?

На лице Генри заиграли желваки.

— Я не могу их оставить.

— Я понимаю, — Мардж накрыла своей рукой его ладонь и закивала. В её прозорливых глазах он прочёл догадку.

Вот почему, уложив Марго спать, она вышла из спальни с таким озадаченным видом. Она обо всём догадалась. Поняла, почему он встал на их защиту.

— Я никогда ни за что не упрекну тебя, мой дорогой, — она провела рукой по его щеке, — какое бы решение ты не принял. Особенно, если это касается твоих близких. Мне нравится Марта, но я чувствовала, что она не твой человек. Но это был твой выбор и я приняла его. А здесь тебе даже не нужно моё одобрение.

Она поднялась из-за стола и задвинула стул.

— Поспишь сегодня на диване в гостиной.

Мардж достала из комода простынь и покрывало, застелив постель для сына, поцеловала его и, пожелав спокойной ночи, ушла к себе в спальню.

Стоило Генри положить голову на подушку, как он стал быстро проваливаться в сон. Голова была совершенно пуста, будто решились сами собой многочисленные вопросы. Тед преданно устроился рядом с диваном и Войт положил на его широкую голову свою руку, пропустив через пальцы шерсть. А через минуту провалился в тяжёлый сон.

***

Его разбудил самый лучший запах детства.

Сдобные булочки.

Когда Генри был маленьким, этот аромат по выходным наполнял весь дом. И он, вскочив с постели, нёсся скорее на кухню, чтобы закинуть себе в рот ещё тёплую сдобу и запить холодным молоком. А ещё непременно получить от матери подзатыльник за то, что взял выпечку без разрешения, не умывшись и не почистив зубы. Но оно того стоило.

Только сейчас к тёплому аромату примешались голоса. Весёлые женские голоса, в которых сквозил смех и доброта, слышались из кухни.

— А теперь добавь немного изюма и снова замешай, — узнал он голос матери. — Добавь немного муки. Хорошо. Отлично получается.

И раздался самый прекрасный смех на свете.

"Ника"! — Генри распахнул глаза и увидел, что утро давно наступило. Мардж открыла занавески и теперь солнце приветливо светило в окна.

Он поднялся. Шея и колени затекли. Всё-таки диван не самая лучшая постель, особенно, если по росту он совсем не подходит. Потирая шею, Войт прошёл на кухню. За столом царила настоящая мучная вакханалия. Весь стол был в муке и тесте.

Его мать складывала на противень ещё сырые булочки. Ника рядом замешивала тесто. Её волосы были собраны высоко, открывая тонкую шею, лицо измазано в муке, а платье, не смотря на то, что было укрыто фартуком, тоже испачкалось. Но её счастливая улыбка говорила о том, что её совсем не волновал внешний вид.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Марго была здесь же, сидела за столом. Стул был для неё недостаточно высок — виднелась одна голова. Она с удовольствием жевала свежую сдобу с изюмом и смотрела, как Мардж сворачивает тесто в рогалики. А ещё незаметно отщипывала от своей булочки кусочки и давала засевшему под столом Теду.

— Всем доброе утро, — произнёс Войт, зачарованный этим видом. Все трое обернули в нему свои взгляды.

— Ну наконец-то проснулся, — заворчала его мать. — Мы уже как час на ногах, соня.

Ника ласково ему улыбнулась и одними губами прошептала "Привет". Генри едва сдержался от желания подхватить её на руки и расцеловать в испачканные мукой щёки.

— Мам, ты что, заставляешь гостей готовить?

— О нет, — ответила за Мардж Ника. — Я увидела как твоя мама замешивает тесто и… попросила её меня научить. — Обе женщины заговорщицки переглянулись и засмеялись. Девушка развела руками и пояснила. — Я не умею печь. Вот.

— А блинчики? — подала голос Марго.

— Ну, только это, да.

— Я бы поел твоих блинчиков, — Войт посмотрел на Нику так, будто за этой неприметной фразой он подразумевал что-то совсем неприличное. И с удовольствие заметил как она покраснела.

— Может, в следующий раз? — Ника облизнула губы и отвела взгляд, сосредоточившись на тесте, которое раскатывала.

Марго ввиду своей невинности не заметила, как эти двое буквально источали взаимное притяжение. Зато это хорошо уловила Мардж. Она поглядывала на сына и эту русскую девушку и у неё не осталось ни малейшего сомнения, что эти двое испытывают друг к другу.

Ей понравилась Ника. От Марты, очень независимой и современной девушки, Нику отличало внутренняя простота. Мардж не знала в каких условиях росла девушка, но вряд ли в таких же как и Генри. Она наверняка не знала тяжёлого труда и, раз уж она не умела даже печь, скорее всего не нуждалась в таком навыке. Но та лёгкость, с которой она попросила научить её делать сдобу, мгновенно подкупила миссис Войт. Да, Ника не привыкла к готовке, но с удовольствием перенимала знание, не боялась испачкаться и с радостью сама замешивала тесто. У них даже получился неплохой тандем. Мардж руководила её действиями, а Ника всё послушно исполняла.

От жены Генри такого ждать не приходилось. Марта не была сторонницей традиционных взглядов на семью, где роль женщины сводилась к обслуге, и редко готовила сама. А уж в гостях у свекрови от неё и вовсе было не дождаться помощи на кухне. Это не делало её хуже. Генри ведь не был беспомощным, чтобы жениться только ради стирки и готовки. Но та теплота, которая возникла между Мардж и Никой, пока они просто готовили, шутили и переговаривались, теплом разливалась по сердцу матери Войта.

Генри по привычке потянулся к тарелке, но тут же получил по рукам.

— Вместе со всеми, — погрозила ему мать, при этом улыбаясь.

— Почему тогда Марго можно?

Вместо ответа Мардж наклонилась к малышке и поцеловала её в щёку.

— Потому что она самый чудесный ребёнок на свете, — повернулась она к сыну. — А ты иди умойся для начала, — и строго указала ему на дверь. Как послушный сын Генри отправился в ванную.

Он чувствовал, как атмосфера в доме стал совершенно иной, чем когда он приезжал сюда с женой. Какая-то непосредственность и искренность царила сейчас в кухне. Он даже не помнил чего-то подобного в своём детстве. Будто благословение опустилось на них всех. Войт совершенно забыл обо всём, что беспокоило его вчера. Сейчас его волновал только его пустой желудок и невозможность прикоснуться к Нике при матери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока он стоял под горячими струями душа, он вспомнил её улыбку на испачканном лице, её сверкающие глаза и покрасневшие от его внимательного взгляда щёки. Возбуждение не заставило себя ждать. Его член напрягся от одной только мысли об её зардевшемся лице. Она уловила в его взгляде всё, что он хотел бы сказать ей вслух, и Генри по-своему интерпретировал её ответ "Может, в следующий раз".