Попробуй меня остановить - Кира Сорока

остальным девчонкам, а я смотрю на Василису. Та, скрестив руки на груди, вскидывает подбородок.

– Знаешь, Варь, – говорит она задумчиво. – Встречаетесь вы или нет уже не так важно. Важно, чтобы Остап провожал тебя домой после школы. Потому что вот такие, как они, – кивает на девчонок, – вполне могут на тебя наехать. Раньше у них такой конкурентки не было.

Надеюсь услышать в её словах хотя бы намёк на шутку, то там её нет. И мне становится дурно.

– Эй, курицы, расходимся! – насмешливо бросает Гуреев.

– Ты кого курицами назвал? – тут же ощетинивается Васька.

Демьян косится на Эрика и, закатив глаза, выдавливает:

– Ну явно не тебя.

Остальные девчонки начинают недовольно ворчать и причитать и, в общем-то, ведут себя действительно как курицы.

Я отхожу в сторону. Начинаю приседать.

День какой-то ненормальный. Все эти сговорившиеся учителя… влюблённые в Остапа девчонки! Я устала. И хочу домой.

Не знаю, может быть, это слова Кругловой в раздевалке окончательно выбили меня из колеи…

Нет! Я отказываюсь в это верить! Вижу, что Остап искренен со мной. И никакой я не трофей!

С тоской смотрю на парня. Он сейчас отжимается, сдавая очередной норматив. Кажется, уже выполнил задачу-максимум, потому что Гуреев, стоящий рядом, показательно зевает. И я даже не замечаю, что уже долго глазею на Остапа, на то, как напряжены мышцы на его руках и как синхронны движения…

Вдруг заметив, что за мной следит почти весь класс, поспешно отвожу взгляд. И оставшуюся часть урока предпочитаю держаться в стороне. К счастью, меня не берут в матч по баскетболу из-за нечётного количества человек, и я просто наблюдаю за остальными.

Пока девчонки играют, рядом со мной на лавку опускаются Демьян и Остап.

– А как же шифровка? – внезапно в моём голосе звучит обида.

Хотя нельзя отрицать, я и правда немного обижена, потому что мне в одиночку приходится отбиваться от фанаток Остапа.

– Нет ничего страшного, что мы сидим рядом, Варь, – отвечает Остап негромко. – Я просто соскучился. Когда ты не смотришь на меня, я немного зверею.

Сидящий рядом Гуреев фыркает с насмешкой, а потом протягивает:

– Лишь бы мои уши выдержали эти сопли.

Ясно, почему Остап подсел именно с ним, а не один. Глядя на нас со стороны, можно подумать, что эти двое решили опять надо мной поиздеваться. Правда, судя по мнению одноклассниц, которое они не стесняются высказывать, в нашу легенду вряд ли кто-то верит.

– Я не смотрела, чтобы не давать повода всем остальным обсуждать мою жизнь, – отвечаю, не глядя на Остапа.

– Но слухи уже пошли, так что…

– Так что?.. – переспрашиваю я, повернувшись к нему лицом.

Остап самодовольно ухмыляется и внезапно меня обнимает.

– Так что пусть думают, что хотят. Неважно, будут видеть нас вместе или нет, всё равно болтать не перестанут. А ещё и навыдумывают кучу всего.

– Предлагаешь не прятаться? – теперь мой голос дрожит.

Не знаю… И от восторга. И от страха, что скоро всё узнает Аверин, и Остапа просто вышвырнут из школы.

Но его рука на моей талии такая тёплая… Мне не хочется, чтобы он меня отпускал.

– Целуйтесь уже! – командует Гуреев.

Я прибью его сейчас, если не перестанет насмехаться!

Конечно, Остап не станет меня целовать. Не здесь. Не сейчас.

Однако, вопреки логике, он всё-таки меня целует. Недолго. Коротко прижимается губами к моим губам и быстро отстраняется.

– Войнов! Гуреев! – тут же каркает физрук. – Идите выбирать команды. Девочки молодцы, можете идти переодеваться.

Прежде чем уйти, Остап успевает прошептать:

– Не выключай телефон вечером.

Глава 29

Остап

Бодро шагая по коридору больницы, могу думать лишь о снежинке. Мне пришлось попрощаться с ней на физкультуре, я не смог проводить её, потому что мне назначили встречу с лечащим врачом мамы. Но я приставил к Варе «хвост», и пару минут назад мне пришло сообщение, что снежинка благополучно добралась до дома.

Всё, конечно, немного вышло из-под контроля, начиная от чувств, которые я не смог контролировать, заканчивая девчонками из школы, которые с какой-то стати претендовали на меня.

Звонки и сообщения от неизвестных девиц мне приходят ежеминутно. Чего они пытаются добиться? Моего внимания? Но моё внимание теперь отдано лишь одной, пора смириться!

А ещё из-под контроля вышел Нестеров, захлебнувшийся в собственной мести. Он якобы мстит за свою покойную тётку, которой наставлял рога Аверин, спутавшись с моей мамой. Но это какая-то тупая причина. Почему бы ему не мстить и Аверину тоже?

В общем, там на самом деле всё намного глубже, чем может показаться…

Замираю возле нужного кабинета. Дверь немного приоткрыта, и я заглядываю внутрь. За столом сидит довольно молодой врач.

– Войнов, верно? – сразу угадывает, кто я. – Проходите.

Я решительно вхожу и приближаюсь к столу. Сразу падаю на стул, стоящий напротив.

– Меня зовут Глеб, – представляется врач. – Вижу, ты пацан молодой, так что давай без формальностей. Я могу называть тебя Остапом?

– Да, можете… можешь.

Я немного сомневаюсь в том, могу ли ему «тыкать». На вид врачу не больше тридцати, хотя, может, и меньше.

– Хорошо, – коротко улыбнувшись, парень раскрывает медицинскую карту – предположительно, моей мамки. – Хочу сразу успокоить тебя, Остап: сейчас с твоей мамой уже всё нормально. Она чувствует себя хорошо и адекватно оценивает свои поступки.

Я не понимаю…

– Что она оценивает адекватно? – всё-таки не могу не спросить.

– То, что употребляла сильнейшие антидепрессанты в огромном количестве. И делала это осознанно и целенаправленно. Эти препараты, к счастью, не повлияли на здоровье ребёнка. Но вот стресс, с которым она не справлялась, намеренное голодание, постоянное переутомление – всё это могло повлиять. Нужно обследование. Нужно постоянное наблюдение за её здоровьем и здоровьем ребёнка. Моя рекомендация – оставаться здесь до самого начала родов.

– Ещё два месяца? – уточняю я с иронией.

Наверняка это будет стоить в разы больше, чем мне удалось достать.

– Да, два месяца, – игнорирует мой тон Глеб. – Хотя не уверен, что она сможет доходить до конца срока.

Я задумчиво разглядываю всё, что лежит на столе. Просто так. Ну или тяну время, чтобы придумать достойный ответ для отказа, не ссылаясь на отсутствие денег.

И так как я молчу, врач вновь начинает мне разжёвывать:

– Твоя мама, безусловно, пробудет в отделении наркологии ещё несколько дней. А потом мы переведём её в другое отделение для наблюдения за беременностью.

– Мы, наверное, не потянем, – признаюсь я, сжимаясь внутри от стыда.

Мы – бедные. Среди мажоров нашей школы я как НЛО. Думал, что давно смирился. Нет!

– А отец ребёнка? – осторожно интересуется Глеб. – Может, он сможет оказать какую-то финансовую поддержку?

Да, конечно! Прям разбежался и упал. Но вслух я говорю, коротко качнув головой:

– Нет, отец ребёнка не участвует во всём этом.

– Что ж… понятно. Извини. Вопрос снят. Тогда рекомендую после выписки из нашей клиники лечь на сохранение в родильный дом. Правда, направление я дать не смогу, только рекомендации…

Мне кажется, или он смотрит на меня, как на неудачника?

– Подождите, – я останавливаю его. – Хорошо,