Попробуй меня остановить - Кира Сорока

комнаты хорошо видно только часть двора и кусок ворот. И я просто жду, когда ворота, наконец, откроются, и Денис уедет. Он был одет в форму, а значит – уже собрался идти на работу.

Не знаю, сколько я так стою возле окна, пытаясь разглядеть то, что находится за углом. В какой-то момент отчётливо слышу, как хлопает парадная дверь. А ещё минут через пять она хлопает второй раз. Через минуту, не больше, ворота ползут в сторону, и машина Дениса появляется на дороге. Отчим уезжает. И мне сразу становится легче дышать.

Я всё-таки иду в ванную и принимаю душ, заколов волосы в пучок, чтобы не намочить. Потом надеваю домашние шорты и майку и решаю спуститься к маме.

Застаю её всё там же на кухне за лепкой пельменей.

– О-о, Варя, вливайся! – с улыбкой говорит она, заметив моё появление.

Я макаю пальцы в муку и, встав с мамой рядом, берусь за тесто, которое она уже раскатала в небольшие кругляши. Кладу фарш в середину, накрываю другим куском теста и прищипываю края. Вместе работа идет быстрее.

– Как дела в школе? – непринуждённо спрашивает мама, боднув меня бедром. – Денис сказал, что некий Игнат за тобой ухаживает. Хороший мальчик?

– Мне не нравится, – практически цежу сквозь зубы.

– Ну-у… значит, не твоё, – сразу отступает она. – Да и какие сейчас могут быть мальчишки? Сначала нужно школу закончить.

Вот, значит, как. Тогда я решаю кое-что ей напомнить:

– А как же ты и папа? Вы ведь встречаться начали ещё в школе, да?

– Ладно, ты меня поймала, – мама расплывается в улыбке, которая тут же меркнет. – Просто сейчас время другое, Варь, – продолжает она обеспокоенно. – Мальчишки совсем другие. Им нужно всё по максимуму, побыстрее и без каких либо обязательств. Я просто за тебя волнуюсь, вот и всё.

– Ясно, – я впериваю взгляд в очередной пельмень, сконцентрировавшись на лепке.

Чувствую, что мама сканирует мою щёку, но не решается вновь заговорить со мной на эту тему.

– Я вижу, что ты не в восторге от Дениса, – говорит она после нескольких минут нашего обоюдного молчания. – Но также я вижу, что он очень старается. Пытается дать тебе всё самое лучшее. Сегодня утром он сожалел, что был с тобой резок и что придрался к твоей одежде. Обещал, что больше ничего подобного не повторится. Он ведь никогда не имел дела с подростками и не знает, как себя вести.

Ну-ну… Пусть лучше расскажет, как он бросил беременную.

Однако вслух я говорю совсем другое:

– Ну что? Убираем пельмени в морозилку?

– Да, давай. Видишь, как мы быстро!

Чуть позже мама отваривает порцию пельменей, и мы ужинаем. После вместе убираемся на кухне и садимся перед телевизором в гостиной.

– О, смотри, вроде интересный фильм, – щёлкая по каналам, наконец находит нужный. – Посмотрим?

– Давай, – пожимаю плечами и забираюсь с ногами на диван. – Давно мы так не сидели.

Мама садится рядом и обнимает меня за плечи. Поверить не могу, что она беременна, и когда-нибудь, через несколько лет, с нами на диване будет сидеть ещё один человечек. И вроде подростковые задвиги мне чужды, но, похоже, я всё равно немного ревную. И к Денису, и к их будущему ребёнку. Да, понимаю, это глупо, но…

Когда фильм подходит к концу, тянусь к пульту и выключаю телек.

– Мам, мне нужно с тобой поговорить, – разворачиваюсь к ней лицом. – И тема достаточно сложная. Поэтому я не знаю, как сказать, чтобы не расстроить тебя.

Её глаза округляются, руки ложатся в центр груди. Ну вот – уже плохо.

– Говори, Варь! Не тяни. Предпочитаю отрывать пластырь быстро, а не медленно и болезненно. Ты ведь не беременна, правда?

И пока я молча прихожу в себя от шока, она несколько раз повторяет:

– Только не беременность, только не беременность…

– Нет, не беременна, – отвечаю немного раздражённо. – И разговор вообще не об этом. Дело в школе.

– А что со школой не так?

– В пятницу будет собрание.

– И всего-то? – облегчённо махнув рукой, мама расслабляется. – Что здесь ужасного?

– На собрании тебе скажут, что я виновата. И что у меня плохая успеваемость. Я решила сама тебе всё рассказать…

– Варь, что бы там ни произошло, мы во всём разберёмся. Что ты сделала?

Она вселяет в меня уверенность. И я почти не сомневаюсь, что мама будет за меня. Поэтому бездумно признаюсь во всех грехах:

– Мне нравится Остап. Но он не нравится учителям и, судя по всему, директору. А я хочу быть на его стороне.

– Что значит «на его стороне»? Его же хотят отчислить! – внезапно начинает злиться она.

– Кто тебе сказал? – и я тоже злюсь.

– Денис. Он разговаривал с директором.

– Остапа не отчислят. Он этого не заслуживает.

Мама тяжело вздыхает и окидывает меня строгим взглядом.

– Это не тебе решать, Варь. Остап постоянно прогуливает уроки. У него плохая успеваемость. Пусть падает на самое дно, но без тебя!

Боже, что она говорит? Откуда столько цинизма?

– Ты неправа! – это всё, что у меня получается выдавить.

Я вскакиваю с дивана, но мама хватает меня за руку.

– Дочка, не веди себя как маленький ребёнок. Остап не тот, кто должен занимать твои мысли. Он не нужен тебе.

– Ты ничего не знаешь! – я уже перехожу на повышенные тона. – Будешь слепо верить Денису? Или и меня послушаешь?

– Варь, меня в школу вызывают, – теперь в её голосе разочарование. – Мне очень жаль, но теперь твой голос нерешающий. Забудь про Остапа! Учись. И всё будет хорошо.

Нет! Ничего хорошего уже не будет…

– Ладно… Я, пожалуй, пойду, – вырываю руку из захвата матери.

– Варь, ну ты чего? Обиделась, да? – она пытается меня приобнять, но я отступаю подальше. – Варь, я понимаю, ты можешь сейчас ревновать, но…

– Нет! – тут же перебиваю её. – Это совсем не так. Денис не тот, за кого себя выдаёт.

– Хорошо, тогда кто он?

– Он…

– Ну кто? Кто? – теперь перебивает она. – Это ли не ревность, Варя?!

Ну вот, она слышит только себя. Любовь к этому человеку окончательно её ослепила и оглушила. Вот сейчас я расскажу ей о том, что знаю. Про маму Остапа, например. Поверит ли она мне? Определённо нет. Уверена, что нет.

– Денис возомнил себя моим отцом, – цежу сквозь зубы. – Это не так. И он не такой идеальный, каким ты его считаешь.

– Так мы все неидеальны! – мама разводит руками. – Мне важно, как он ко мне относится. И к тебе тоже. У нас же всё есть, Варь. Крыша над головой, еда, комфорт. Заметь, мы ему пока никто. Я не его жена, и наша свадьба только в июне.

– Да, ясно, – мои глаза начинает щипать от слёз, и я поспешно отворачиваюсь. – Всё так и есть, мам. Денис хороший, а я – неблагодарная свинья.

Бегу вверх по лестнице и слышу её отчаянное:

– Я этого не говорила, Варя!!

Нет, но именно это я и услышала. И увидела в её порицающем взгляде.

Хлопнув дверью