Жестокие игры мажора - Маша Демина

встречаюсь взглядом с Ведьмой.

Одновременно с тем, как она оборачивается и застывает на месте.

Ее красное лицо сменяется бледной маской ужаса. Ее дыхание превращается в короткие быстрые вдохи. А моя ярость, пульсирующая в венах, начинает напоминать барабан. В голове куча эмоций, которые приводят меня в полнейший беспорядок.

Мой голос настолько хриплый, что я чувствую, как он царапает горло, когда я произношу:

— Ну и как? Понравилось?

Алиса взволнованно мотает головой.

— Н-нет.

Я сжимаю челюсти до зубовного скрежета. До боли в скулах.

— Нет.

Нет.

Повторяю ее признание, и тормоза срывает к чертям собачьим. Я хватаю Ведьму за руку и рывком стаскиваю за собой по лестнице.

— Илай! Прекрати! Мне больно!

Она пытается выдернуть свою руку, но я дергаю грубее, давая понять, что не следует провоцировать меня еще больше.

Не выпуская ее руки, я двигаюсь в сторону заднего входа и выхожу во внутренний двор. Силой толкаю Алису вперед и отпускаю, отчего она быстро пятится назад в попытке удержать равновесие. Но когда я снова приближаюсь к ней, она уже пятится, чтобы увеличить между нами расстояние.

— Ила…

Я протягиваю руку и хватаю Алису за горло. Ее и без того большие глаза увеличиваются, и я ненавижу этот их невинный, блядь, голубой цвет. Лживая в каждой своей черте.

— Значит, ты решила повеселиться с моими друзьями? — Я подтягиваю сучку к себе, вынуждая ее встать на носочки и ухватиться за мою руку. — Это то, чем ты мне отплатила за мое хорошее отношение?

— Я ни с кем не веселилась!

Я качаю головой, прикрывая глаза, но красный цвет под веками становится ярче. Рычу. И сжимаю ее горло крепче. Ее грудь вздымается под моим предплечьем, а дыхание становится хриплым.

— Блядь, вот нахуя ты это сделала?

Я ослабляю хватку, чтобы она снова могла говорить своим лживым голосом.

— Я ничего не сделала!

Я раздраженно провожу языком по зубам и склоняюсь над ней.

— Ничего, да? — Оттесняю ее назад. — Ты приехала в дом моего друга. Танцевала среди тех шкур, как шлюха, на глазах у моих друзей. А потом уединилась с тем ублюдком в комнате. Ты по-прежнему считаешь, что ничего не сделала, да?

Ее глаза вспыхивают каким-то осознанием, и оно пугает ее еще больше, чем я.

— Илай, пожалуйста, успокойся. Я все объясню…

— Нахуй ты села в его машину?! — рявкаю я. — Нахуй сюда приехала? Нахуя, Алиса?!

Она взволнованно хватает ртом воздух.

— Ты не отвечал мне весь день! И тебя не было в универе…

— И это значит, что нужно прыгать в тачку к моим друзьям и ехать на вечеринку?!

— Я поехала, потому что, думала, ты здесь! И перестань орать на меня и вести себя так, будто я принадлежу тебе! Мне это не нравится!

Я прикрываю глаза и смакую брошенную провокацию, как лезвие на языке. Медленно облизнув губы, приближаюсь к ее лицу.

— Ты правда так думаешь, да?

Она делает череду быстрых вдохов.

— Господи, да ты пьян!

Я поджимаю губы, качая головой.

— А ты ведешь себя, как шлюха.

Ее лицо меняется за секунду до того, как мне прилетает пощечина.

— Какого черта тебе от меня нужно, если ты считаешь меня шлюхой?! — Я грубее сдавливаю ее шею, но это не заставляет ее заткнуться. — Я еще раз говорю, у меня ничего ни с кем не было! А с тем парнем я просто разговаривала!

— В комнате? Ты думаешь, я идиот? Я, блядь, знаю такие разговоры! Я каждую вечеринку так с кем-то разговариваю!

Я толкаю ее от себя, потому что уже на грани, чтобы ее придушить.

Алиса растирает шею, а затем кричит:

— По себе людей не судят!

— Я сужу людей по поступкам. А у тебя они, как у шлюхи!

Ее лицо краснеет, и она делает отчаянный шаг ко мне.

— Отлично! Раз я такая шлюха, пойду тогда трахнусь с кем-нибудь!

Она толкает меня в грудь и резко разворачивается, но я хватаю ее за взметнувшийся светлый хвост и одним рывком прижимаю к себе.

— Повтори, — рычу ей на ухо.

Алиса пытается вывернуться, но я сильнее дергаю ее волосы, вынуждая прошипеть:

— Ты не имеешь права мне приказывать! Отпусти!

Я издаю короткий маниакальный смешок.

— Не провоцируй то, что не сможешь контролировать.

— Я ничего не провоцировала! — Она топает ногой. — Если бы ты не игнорировал мои сообщения, меня бы здесь не было!

— Тебя не должно было быть здесь при любом раскладе. Даже если я исчезну с лица земли, — цежу сквозь зубы и, толкнув Алису вперед, прижимаю ее грудью к широкому стволу дуба, — тебя, блядь, быть здесь не должно! Ты должна была держаться подальше от наших вечеринок. И моих друзей.

— Но я здесь! — пыхтит она упрямо сквозь зубы, а потом резко втягивает воздух, когда я толкаюсь бедрами в нее и прижимаю обратно к дереву, накрывая ее тело своим.

Алиса пытается сопротивляться, но делает только хуже, потому что ее маленькая задница задевает мой болезненно твердый член. Он стал твердым, как только моя ладонь коснулась ее шеи. Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, позволяя волне похоти сбить все мои ориентиры, но от одной мысли, что я, как лошара, ждал ее «совершеннолетия», пока она ебалась с другими… Сука.

— Значит, хочешь, чтоб тебя кто-нибудь трахнул? — Грубо расталкиваю ее ноги коленом и прижимаюсь губами к уху, когда за два резких движения задираю ее юбку и рву гребаные колготки. — Я могу это устроить лучше, чем кто-либо. Можешь не сомневаться.

— Илай… пожалуйста… я пошутила…

— Да, блядь. Пошутила. Когда спиздела, что тебе нет восемнадцати.

Дрожащей рукой расстегиваю молнию на джинсах и высвобождаю свой член.

Ее дыхание учащается.

— Это… Я все могу объяснить!

Ее голос обрывается криком, когда я дергаю Алису за волосы, отклоняя голову так, чтобы впиться зубами в шею.

Я оттягиваю тонкую кожу, пока не слышу слабое хныканье. А потом отстраняюсь и прижимаюсь носом к ее затылку, ведя им вниз и ненавидя себя за то, что кайфую от нее даже после того, как узнал, что она грязная. И, несмотря на это, я продолжаю хотеть ее.

— Я думал, ты другая, а ты оказалась обычной шкурой.

— Илай… я не…

— Думаешь, я тебе поверю? — рычу ей на ухо и, отодвинув трусики в сторону, прижимаю член к ее горячему входу. — Ах, блядь. Эту киску сегодня использовали?

Она мотает головой. Я сплевываю на руку, прежде чем растереть слюну по напряженному члену.

— Нет… Я ни с кем… клянусь, Илай.

Пошатнувшись, крепче сжимаю ее талию, чтобы восстановить равновесие.