Глаза убийцы - Джон Сэндфорд

Он встал, позвонил Мэрриему, но ему сказали, что доктора еще нет. Он попросил, чтобы ему перезвонили, и пошел бриться. Звонок врача прозвучал, когда Лукас собрался уходить из дома.

— У вас лежит женщина, ее зовут Сибил, — сказал Дэвенпорт. — Я хочу, чтобы вы ее навестили.

Сначала Лукас заглянул в кабинет Андерсона.

— Где Друз?

— Все еще у себя в квартире.

Дэвенпорт вошел к себе и сразу посмотрел на автоответчик — два сообщения. Дружок? Он нажал кнопку и снял пиджак.

«Лукас, это сержант Барлоу. Пожалуйста, зайди ко мне».

Проклятье, на это нет времени. Если он сумеет выскользнуть отсюда, не встречаясь с Барлоу… Автоответчик щелкнул.

«Лейтенант Дэвенпорт, это Ларри Мэррием. Вы должны немедленно приехать сюда. Я оставил для вас записку. Я буду на отделении педиатрической онкологии. Поговорите с дежурной медсестрой, и она меня найдет».

Голос врача показался Лукасу встревоженным. Он надел пиджак и уже запирал свой кабинет, когда увидел появившегося в дальнем конце коридора Барлоу.

— Послушай, Дэвенпорт, мне нужно с тобой поговорить.

— Я могу зайти к тебе позднее? Я очень спешу.

Но сержант решительно приближался.

— Послушай, это необходимо сделать, — настаивал он, сердито ощетинив усы.

— У меня по горло работы, я свяжусь с тобой, как только освобожусь, — отмахнулся от него Лукас.

— Проклятье, Дэвенпорт, все очень серьезно!

Барлоу встал так, что оказался между дверью и Лукасом.

— Я поговорю с тобой, — с нескрываемым раздражением сказал Дэвенпорт. Они секунду смотрели друг другу в глаза, потом Лукас стал обходить сержанта. — Но сейчас у меня нет времени. Спроси у Даниэля, если не веришь.

Барлоу не сумел проявить себя, работая патрульным. Он обожал все контролировать и не особенно удачно справлялся с неоднозначными ситуациями, а на улицах редко удается принимать очевидные решения. Впрочем, он хорошо устроился в отделе внутренних расследований.

Обычно это подразделение брало полицейского в работу, только если он совершал очевидную ошибку, становившуюся известной средствам массовой информации, и все разумные сотрудники департамента, за исключением нескольких особенно горячих голов, относились к этому спокойно. Уж лучше разбираться с отделом внутренних расследований, чем с черными или индейцами и один бог знает, с кем еще — а именно такой была альтернатива.

Департамент с большим трудом отклонил предложение городского совета о формировании наблюдательного комитета с серьезными полномочиями. Над проектом работала комиссия — в частности, в ней принимала участие Стефани Беккер, — и законодатели зашли неоправданно далеко: у многих создалось впечатление, что они хотят слишком сильно прижать полицию. Избирателям, напуганным ростом преступности, это не понравилось.

Поэтому публичная ошибка грозила лишь появлением на сцене людей из отдела внутренних расследований. У полицейского возникали проблемы, если он начинал употреблять наркотики или слишком много воровать. А также в случае, если по его вине пострадает напарник.

Но отдел не особенно тревожится, когда избивают сутенера. В особенности если он достал нож. Половина копов попросту его пристрелила бы, и все бы на этом закончилось, а офицера оправдали бы. Учитывая то, что драка произошла во время ареста по обвинению в тяжком преступлении, а жертва изуродована на всю жизнь и готова дать показания…

Так почему же Барлоу его преследует? Кто за этим стоит? Дэвенпорт потряс головой. Концы не сходились с концами. Лукас столкнулся с Андерсоном в дверях и схватил его за руку.

— Как ты думаешь, ребята из департамента хотят, чтобы меня выгнали? Чтобы отдел внутренних расследований отстранил меня от работы? — спросил Дэвенпорт.

— Ты что, спятил? — спросил коллега. — Что происходит?

— Они взялись за меня после драки с тем парнем, сутенером. Я не могу понять, в чем дело.

— Я выясню, — обещал Андерсон. — Но если там решают, что кого-то надо уволить, поднимается страшный шум. Да ты и сам прекрасно знаешь. А о тебе никаких разговоров нет.

— Так кто же за этим стоит? — спросил Лукас.

По дороге в университетский городок Дэвенпорт никак не мог выбросить Барлоу из головы. Он припарковал машину возле больницы под знаком, запрещающим стоянку, оставил за ветровым стеклом полицейское удостоверение и вошел внутрь. Детская онкология находилась на шестом этаже. Медсестра провела его через лабиринт небольших помещений, мимо маленького зала, где дети в махровых халатах сидели в инвалидных креслах и смотрели телевизор. Наконец они отыскали Мэрриема, который сидел у постели маленькой девочки.

— О, лейтенант Дэвенпорт, — сказал доктор и повернулся к ребенку. — Лиза, это офицер Дэвенпорт. Он работает в полицейском департаменте Миннеаполиса.

— А что он здесь делает? — спросила девочка, сразу переходя к сути вопроса.

Она была совершенно лысой, с неестественно бледным лицом и слишком розовыми губами. «Если забыть о химиотерапии, — подумал Лукас, и его сердце сжалось от холодного страха, — она похожа на мою дочь, какой Сара станет через десять лет».

— Он мой друг, зашел поболтать, — сказал Мэррием. — Мне нужно ненадолго уйти, но я вернусь до начала процедуры.

— Хорошо, — сказала маленькая пациентка.

— Я бы не смог этим заниматься, — сказал Лукас, когда они вышли в коридор. — У вас есть дети?

— Четверо, — ответил Мэррием. — И я об этом не думаю.

— Так что же произошло? — спросил полицейский. — Ваш голос звучал напряженно.

— Женщина, о которой вы говорили. Я ее навестил. У нее амиотрофический латеральный склероз…

— Болезнь Шарко…

— Верно. Она почти полностью лишена возможности общаться с другими людьми. Тем не менее ее мозг в порядке, но она может двигать только глазами. Через одну или две недели она умрет. Беккер пытался ее убить.

— Что?

Лейтенант схватил доктора за руку.

— Я и сам не могу в это поверить, ведь проклятый Беккер — врач, — сказал Мэррием, высвобождая руку. — Но вам нужно посмотреть самому. Пойдемте.

Лукас последовал за доктором, и они спустились на один этаж.

— Я зашел к ней сегодня утром и поговорил с персоналом, — рассказывал Мэррием, обернувшись через плечо и сворачивая в коридор. — Дежурной медсестре пришлось проработать половину лишней смены из-за того, что кто-то заболел. Я сказал, что хочу навестить Сибил, и спросил, заходил ли в отделение доктор Беккер. Девушка ответила — вы можете отнестись к этому скептически, — так вот, она ответила, что не видела его, но ощутила его присутствие. Ночью. Немного позже ей пришло в голову, что где-то рядом находится мерзкий Доктор Смерть, потому что она содрогнулась, а это происходит с ней всякий раз, когда она его видит.

— Она называет его Доктор Смерть?

— Мерзкий старый Доктор Смерть, — уточнил врач. — Не очень лестное имя. Тогда я решил побеседовать с Сибил. Она умирает постепенно, но сестры говорят, что осталось совсем немного.

Мэррием провел Дэвенпорта по коридору мимо поста медсестер и нескольких палат, затем распахнул очередную дверь, заглянул внутрь, и они вошли. Пациентка лежала на спине совершенно неподвижно, двигались лишь глаза. Она посмотрела на доктора, затем перевела взгляд на Лукаса, и в темных влажных глубинах он прочитал мольбу.

— Сибил не может говорить, но ей по силам с нами общаться, — просто сказал Мэррием. — Сибил, это лейтенант Дэвенпорт из департамента полиции Миннеаполиса. Если вы меня поняли, скажите «да».

Она подняла глаза вверх и опустила вниз. Кивок. Теперь она смотрела на врача.

— И «нет», — попросил Мэррием.

Она посмотрела сначала влево, а потом направо.

— Доктор Беккер приходил сюда? — спросил Миррам.

«Да».

— Вы его боитесь?

«Да».

— И опасаетесь за свою жизнь?

«Да».

— Вы хотели позвать на помощь?

«Да».

— Доктор Беккер вам помешал?

«Да».

— Он пытается вас убить? — спросил Лукас.

Женщина посмотрела на него и ответила: «Да». И после паузы с отчаянием в глазах повторила: «Да».

— Боже мой, — сказал полицейский и бросил быстрый взгляд на Мэрриема. — Его интересовали ваши глаза? Он что-нибудь говорил?

Она вновь быстро подняла взгляд и опустила его.

«Да».

— Боже мой, — повторил Дэвенпорт и наклонился над постелью Сибил. — Держитесь. Мы принесем сюда камеру и вызовем эксперта, запишем вас на видеопленку. Обещаю, мы посадим этого козла за решетку настолько, что он забудет, как выглядит солнце. Хорошо?

«Да».

— И простите за «козла», — сказал Лукас. — Мой язык иногда плохо меня слушается.

«Нет».

Она перевела взгляд налево, а потом направо.

— Нет?

— Я думаю, она хочет сказать, что вам не нужно извиняться — он действительно мерзавец, — пояснил Мэррием. — Вы это имели в виду, Сибил?