Учительница в школе для маленьких магов (СИ) - Катерина Заблоцкая

промолвил:

— Продолжайте рассказывать о себе.

— Никто и никогда не спрашивал меня о себе, — леди Бельтейн, кажется, хотела улыбнуться, но не могла, потому что тело её было давно мертво. Однако голос зазвучал не так скрипуче и отвратительно, как несколько мгновений до того.

— Говорите.

— Мне казалось, что с той поры, как я согласилась выполнять поручения, я стала очень быстро жить. Иногда часы пролетали как минута, — продолжила она. — Однако это прекратилось. В какой-то момент я вернулась к прежнему темпу жизни, и всё стало нормально. Но мне чего-то не хватало. Меня влекло на другую сторону. Я мечтала оказаться там, ближе. Ближе. К нему.

Я вздрогнула.

Описываемые леди Бельтейн ощущения напоминали мне мои собственные. Стало страшно, во рту загорчило. Именно так меня тянуло сначала к моему жениху — проклятье, опять не удалось вспомнить даже его имя! — а потом к Алессандро.

— Но его нигде не было. Я искала, — продолжила леди Бельтейн. — Но не могла найти. Потом леди Чеккини посадили, и я подумала, что с ним случилось что-то ещё более плохое. Я стала забывать его. Я не помнила его лица, его голоса, его имени. Знала только, что он был мужчиной, на этом всё. Я не могла ничего исправить, но очень к нему хотела. После этого, — голос опять стал ниже, в нём зазвенели опасные нотки, — появилась она, и я вновь начала жить быстрее.

Алессандро опять хотел задать какой-то вопрос, но я послала ему мысль-предупреждение: не стоит! Вдруг леди Бельтейн умолкнет?

Её дух, кажется, хотел обрести покой, рассказывая всё это.

— Иногда дни убыстрялись так, что два часа превращались в две минуты. В какой-то момент я поняла, что живу не одна. С той поры у меня появилась гостья, молодая девушка с дурным характером. Она тоже быстро жила, но медленнее, чем я. И постоянно капризничала. А ещё не хотела показываться на глаза своей сестре. Потом она вышла, не послушавшись меня. Мы поссорились, и она вышла. Я хотела остановить её, но не смогла. Её прошивала нитка. Такая же нитка, как прошивала меня. Такая же, как ту, что пришла за книжками. Эта нитка заставляет быстрее жить. Эту нитку надо разорвать. Иначе никто из нас никогда не будет свободным. Я подумала об этом, а потом увидела его. Он вернулся, и я сразу всё вспомнила. Он пришел сюда следом за двумя девушками на нитках, но в нём больше не было силы. Только нитки. Он мог распространить своё влияние только на нас троих. Я сказала, что хочу жить медленнее, как раньше. Он рассмеялся. Потом подошел ближе, и мне стало хорошо. А потом холодно. Я умерла, а нитка осталась. Он дернул за нитку и отдал приказ не отвечать на вопросы. После этого он отпустил нитку, и я повисла в пространстве. Пока нитка есть, я не могу уйти. Я хочу уйти. Помогите. Помогите мне уйти. Он не может отдавать приказы, потому что в нём не осталось сил. Все силы ушли к девушке на нитке, но поводьев у неё в руках нет. К ней!

Леди Бельтейн подняла руку и указала на меня пальцем. Я вздрогнула…

И выпустила магию из-под контроля.

Алессандро пошатнулся. Я рванулась к нему, забыв об осторожности, схватила за руку, и в какую-то секунду мне показалось, что рев магии вот-вот поглотит нас с головой. Наши дары смешались, и я… В самом деле увидела то, что он, наверное, созерцал всё это время.

Наша магия была похожа. И притягивалась, конечно. А ещё была нитка, которая терялась в моей магической ауре, и я обратила внимание на неё только сейчас. Пройти по ней казалось невозможным. Все мы трое — я, Анна, леди Бельтейн, — стали жертвами чужого колдовства.

Что ж, я могла с точностью сказать только одно — Алессандро не виноват.

Сеанс прервался. Мужчина ошеломленно оглянулся, пытаясь понять, что происходит, потом удрученно выдохнул:

— Сорвалась.

— Но ведь мы уже услышали про убийцу, не так ли? — в моём голосе зазвенела надежда. — Теперь у нас будет возможность остановить его, правда? Алессандро?

— Боюсь, у нас не очень приятный выбор. Мы можем попробовать найти его по этой нитке, но это долго и сложно, — Ренци опустил голову. — А можем оборвать её. Прямо сейчас. Это тоже тяжело, но зато он не сможет руководить ни тобой, ни Анной. Полагаю, она поражена магией тоже. Однако тогда преступника мы не найдем. Что ты решишь?

— Я?

— Да. Ты — жертва, решать — тебе. Не Анну же мне спрашивать.

Я вздрогнула. Принимать решения было страшно…

И, словно в подтверждения моего страха, громко стукнула дверь в подвалы.

17

Что это было, я так и не поняла. Сквозняк, пожалуй. Мы с Алессандро не обратили на этот потусторонний звук никакого внимания, слишком были сосредоточены друг на друге. Может, следовало бы и посмотреть…

Но никто из нас так и не заставил себя отвлечься от магии. Мертвая леди Бельтейн сообщила столько всего, что эта информация сейчас билась в наших сознаниях, будто тот мотылек, оказавшийся в клетке. Я с трудом уложила в голове все мысли касательно неё; они роились в голове, причиняя почти физическую боль.

— Следовательно, та леди Бельтейн, с которой познакомилась я…

— Да и та, которую знал я — фальшивка, — верно поняв, что я хочу сказать, подытожил Алессандро. — Точнее, человек, которого долго и упорно магически подавляли, и эта нитка до сих пор её держит. Леди Бельтейн не может быть свободной. Но страшно другое.

— То, что на крючке и я, и Анна, — прошептала я, отводя