Нулевой предел. Том 1 - Anlige Project

на “вы”.

— По рунам, сынок, по ру-нам, хе-хе, — расплывшись в улыбке, женщина из комодика взяла небольшую пачку пергамента, уселась за стол и защурилась на меня. — А чего не иное какое-нить?

— Говорят, некоторые воины одними кулаками и дерутся. Чтобы убивать кое-каких врагов, нужно их не просто ранить, а сначала оглушить, а потом уже ранить.

— Верно, — закивала женщина, принялась что-то расталкивать в ступе, — и такое бывает. Но заклинание какое-никакое денег стоит каких-никаких. Авансом оставляешь десяток мельхиоровых монет, а я уж посмотрю.

— А как сделаете заклинание, так что? Сколько будет стоить?

— Ну может десятки и хватит, а может ещё десять отдашь, получается вольфрамовый билет заплатишь. Не знаю, смотря сколько надо будет бумаг перевести, главное чтобы ты забрать не забыл, — откликнувшись на кресле, сцепив пальцы на груди начертатель внушала доверие.

— Хорошо, не забуду.

— Тогда приходи в конце весны, будет готово твоё заклинание.

Глава 25.1. Ретисар Ванх-Сэф

Давным-давно стемнело. Наспех, затем слаженно и сосредоточенно перестроенный Кревенфол принял меня не столь радушно, как в былые годы. Эльфы, понимаешь ли, стали жутко сторониться призванных. Сердерия, охваченная сначала жуткой ненавистью к Легиону и человеческой расе после Разлома, а затем и к призванным после исчезновения Матери Илариль, давала брешь во всех расовых отношениях. Некогда оплот мира, принимавший тебя с распростёртыми объятиями независимо от роду, Сердерия от мерзотных пор и до сих смотрит на тебя оценивающе, искоса глядя в прищуре из-за щелей стального забрала, закоптившего от злобы такой естественной и родовой, что кажется, будто небольшой мирок пурги, поздней оттепели и гибельного мёрзлого ветра никогда не исправится и не станет на путь миролюбивых эльфов-альтруистов, отцов и матерей, что ещё три сотни лет назад украшали холодный материк тёплой, гордой за него улыбкой. А сейчас что? Но хоть я и призванный ликан из Четвёртого Предела, эльфы меня уважают, чтят и любят. Заслужил ли я такого признания? Удовлетворить такой вопрос сложно.

Я распахнул порывисто скрипящую дверь трактира и зашагал по стонущим дубовым доскам, оповещая всех присутствующих о новом посетителе. Стойкий запах алкоголя, жарки и уставшего от весенних работ народа разил наповал так же, как и пьяные возгласы, шум кружек и ленивое бардовское бренчание. Все столики заняты, но в углу зала я заприметил свободный табурет за столом у двух молодых красавиц-эльфиек, попивающих что-то из стеклянных высоких кружек, таких мутных, что еле можно разобрать цвет напитка. Порхающая между столов половая с пустым небольшим подносом криво улыбнулась и пробежала мимо, а я, вяло кивнув ей, подошёл к трактирщику:

— Доброго вечера, милый хозяин, — тепло начал я, едва заметно указывая пальцем на эльфиек в углу, — они чего распивают?

Пересчитывающий монеты пухлый трактирщик косо взглянул на меня из-под уставших морщин, затем посмотрел на девушек и, еле выдавливая голос, ответил:

— Сидр обычный. Яблочный.

— И много-ль у тебя сидра?

— А тебе-то что?

— А вот налей всем желающим по кружечке сидра иль чего ещё, коль они волю составят, — сказал я тихонько, чуть поддаваясь к мужику через стойку, — а мне эль, если найдётся.

— Может мне ещё, — прохрипел он, — за даром теперь работать?

Я аккуратно поставил перед ним узелок с цефейнами, которые он тотчас принялся подводить счёту с ободревшим изумлением. На половине кучки монет он прекратил считать и торжественно воскликнул, помахав рукой:

— Всем желающим по кружке от… — крикнул хозяин, а затем мельком обратился ко мне. — Как вас величать, вашбродь?

Я помял язык, не решаясь, но всё же тихо ответил:

— От Ретиса́ра.

— От господина Ретисара, — продолжил он свой громогласный выкрик.

Толпа бурно зашумела, засвистела. Я присел к двум эльфийкам, стараясь приветливо улыбнуться из-за плотного капюшона балахона, отроду тёмно-синего, но принявшего тёмно-серый цвет от времени. Хоть я за ним и ухаживаю, но цвет восстановить не желаю, хоть для меня это проще простого.

— Щедростью решил взять? — усмехнулась тёмноволосая эльфийка в кожаном жилете, легонько пиная длинными сапогами тяжёлый арбалет у стола, из-за которого видно слегка вздымающуюся юбку до колен.

— Да нет, — ответил я, скромно умостившись на табурете, положив руки на стол, — просто настроение хорошее.

— Какое красивое имя, — замечтала певучим голоском другая эльфийка помладше. Блондинка с двумя короткими, но густыми косами, которые касаются красной суконной жилетки поверх белого платьица. — Ретисар Драконоборец, тёзка ваш, натворил дел в своё время. В честь него и сына не грех назвать. Я Лидия А́мен, приятно познакомиться!

— Я Джелен Кел’фэт, имею честь, — горделиво ответила темноволосая девушка более грубым голосом. — А вы, неужто, без роду?

— Почему же? — ответил я, слегка привстав, чтобы взять кружку из рук половой, дабы скорее промочить уставшее горло. — Моя фамилия достаточно известна, скажем, в узких кругах.

— Поделитесь нашему широкому кругу? — кокетливо спросила Лидия, махнув светлой косой.

— А чего ж не делиться? Ретисар Ванх-Сэф.

Лидия подыгрывающе засмеялась, а Джелен лишь без улыбки закинула ногу на ногу и не сводила взгляда. После нескольких секунд молчания ухмылка Лидии сменилась понемногу открывающимися от удивления губками, и она спросила:

— Неужели тот самый?! Вы слишком молодо выглядите для такого человека.

Я откинул капюшон и расправил рукой свои короткие рыжие волосы, съеденные сединой в некоторых местах на кончиках, поправил длинные кисточки на больших кошачьих ушах. Затем слегка поскрёб шрам от лба до левой брови и вздохнул:

— Время не щадит никого, а ко мне оно мило́, — я опёрся на кулак и более тоскливо продолжил, постукивая пальцем по столу. — Но я хоть и молод, но уже не настолько силён, как раньше.

— Вы что, — вскочила блондинка с искренним восторгом на лице и начала восклицать чуть не взахлёб, — тот самый Ретисар Драконоборец, Первый Шаман, рождённый песками Каэ́лума? Тот самый прославленный охотник за колдунами?!!

— Да, — неохотно ответил я, стараясь левой рукой слегка прикрыть лицо, как бы скрываясь.

— Ошалеть можно, чтоб меня слепни загрызли, — дёрнув подругу за плечо, Лидия продолжила восхищение, — ну ты слышала, тот самый! А знаете, — обратилась она ко мне, пытаясь казаться максимально серьёзной, но с каждым словом всё переходя на радостный визг, — мне вот легенды о вас всегда больше нравились, чем о вашем брате Ортвине, всегда! И баллады о вас, кои до наших ночей дошли, намного радостнее и величавее, честно-честно!

— Хе-хе, верю, — я снова отхлебнул эля и слегка растерянно пробормотал.

— Я одна не помню ни одной истории? — Джелен оживилась. — Что за братья, драконы какие-то, да баллады?

— Вы же братья родные? — спросила блондинка, перебивая подругу. — Аль как?

— Ох, — рассказав эту историю сотни раз, я вздохнул и начал, —