Заклейменная. История о том, как я сбежала из секс-культа - Кристин Гасбарре

Он никогда не оплачивал счета, не обеспечивал этих женщин, даже не готовил для себя. Они все делали за него, даже подвозили на машине. И теперь, зная эту правду о нем, я была готова сражаться.

К несчастью, изначально мы получили слабую поддержку со стороны закона, так что следующим шагом на пути к разоблачению стали СМИ. Друзья предоставили нам контакты, в том числе Барри Майера, в то время репортера New York Times. Если мы собирались разоблачить компанию и оповестить об этом весь мир, нужно было сотрудничать с достоверными изданиями. Мы решили переговорить с ним.

В середине июня я рассказала Барри о произошедшем «не под запись». Тогда же Марк, его жена Бонни, Кэтрин Оксенбридж, Ниппи и я согласились дать интервью.

Нам понадобились недели, чтобы согласовать время, но мы знали, что, если хотим поставить крест на том, что происходит с этими женщинами, нужно держаться вместе. Бонни ушла из компании за много месяцев до нас и начала собирать информацию о культах: как понять, что ты попал в культ, как выйти из него, а также различные ссылки на программы и документалки, которые помогут нам «распрограммироваться». Полученная информация о таких лю-

дях, как Лия Ремини[11], и просмотр документалок о других культах, например Holly Hell или Going Clear, вдохновили меня, и я решила не останавливаться на блоге Фрэнка. Мы знали, что без боя не сдадимся. Эксперты по культам дали нам советы и сказали, что чем больше хаоса мы создадим, чем больше пожаров зажжем, тем сложнее будет Киту и его внутреннему кругу защищаться от наших обвинений. Чтобы позаботиться о собственной безопасности, нам нужно нанести сильный удар.

Прошли недели. Я получила письмо-предупреждение от адвокатов из Мехико, советующих мне «прекратить всякие действия, воздержаться и отказаться от любого вида запугивания, нарушений общественного порядка или вмешательства». Барри Майер взял интервью у двух других женщин из DOS, которые согласились поговорить с ним только при условии анонимности, а журналисты в Times проверили достоверность фактов. Одна из женщин отказалась и заявила, что не хочет, чтобы ее историю рассказывали, но потом передумала, как раз когда вторая женщина испугалась и прекратила сотрудничество. В деле было столько деталей, и нам нужно было сделать так, чтобы все это соединилось воедино. Еще чуть-чуть, и бомба рванет.

Мы ждали и ждали… и ждали. Июль уступил место августу, а август – сентябрю. Пока мы ждали, наступила «Неделя А», которая для меня стала бы тринадцатой. Мы даже позвонили в Силвер-Бей и сообщили им о происходящем, но мы понимали, что они потеряют прибыль, если не проведут празднество. Мероприятие не отменили.

Это было страшное время. «Чего они ждут?» – гадали мы. Что, если Кит каким-то образом узнал, что мы говорили с прессой и готовил свой ответ? Или, того хуже, что, если Times не посчитали нашу историю актуальной и убрали ее? Барри пытался убедить нас, что его редакторы ждали перерыва в новостном цикле, который был переполнен репортажами о первом годе президентства Трампа. Мы знали, что никак не сможем их убедить действовать быстрее.

А потом в октябре раскрыли скандальное поведение Харви Вайнштейна, и началась кампания #MeToo. Редакторы в Times наконец нашли окно для публикации нашей истории, и в среду 18 октября она попала на первую страницу New York Times. Заголовок гласил «Ритуал клеймения покрытых шрамами женщин из Тайного Круга». Пробежавшись глазами по статье, я поняла, что ее сократили. Они опустили отчет анонимной женщины из DOS? Видите? Я знала, что Кит и старшее руководство найдут этому объяснение. Это Сара устраивает сцены. Это никак

не повлияет на сообщество NXIVM, и я была уверена, что они смогут воспользоваться этим, чтобы продать программу «СМИ Кинжала» и «обучить» студентов мнению Кита, согласно которому СМИ всегда искажает данные. Я храбрилась. Женщины, присоединяющиеся к движению #MeToo, демонстрировали мне, что настоящая сила – это ваш голос.

Я была испугана, но собиралась защитить и спасти тех, кого могла. Благодаря эксперту по культам Джанья Лалия я узнала, что такая реакция называется «комплекс спасителя» и она естественна для человека, покинувшего культ. Мой следующий шаг – закрыть центр, прежде чем успеют вмешаться люди из Олбани. Я отправила сообщение пятнадцати пурианцам, которые встретились со мной в центре. Мы разделились на команды, чтобы все упаковать, вычистить и сдать помещение. Несколько человек держали огромный постер, который раньше висел у нас на стене и на котором были изображены руководители компании (в том числе и я), а я и другие пурианцы рвали его, изображая движения карате и крича: «Пошел ты, Авангард!». Слезы и первобытные крики не только очищали нас, но и впервые за многие годы мы больше не подавляли наши чувства. А потом, чтобы поблагодарить всех за помощь, я позвонила и заказала пиццу… с мясом.

Я подумывала записать закрытие центра на видео, но не стала, потому что боялась Клэр и ее юридических стратегий, которые она использовала в качестве оружия. Оказалось, я была права и вскоре столкнусь с самым страшным моментом моей жизни.

В июле 2017 года Энжи сказала мне, что видела, как Клэр Бронфман гуляла вдоль дамбы в Стэнли-Парке, расположенном практически в центре Ванкувера. Месяц спустя в августе мне позвонила полиция и сообщила, что Клэр обвинила меня в преступном мошенничестве, обмане и краже. Я уже передала записи, iPad, старые ленты и все материалы по тренингам другим коучам в Ванкувере, которые оставались верны NXIVM, но отказалась отдавать двенадцать коробок с документами учеников, личными данными членов и финансовыми записями. Я не верила, что руководство сохранит конфиденциальность информации, которую можно использовать, чтобы и дальше шантажировать построенное мной сообщество. Эти люди и их безопасность были важны для меня.

Пепе, недавно заставивший меня сесть с ним и прочитать старые заголовки о NXIVM, помог найти лучшего адвоката в Ванкувере. Тот способствовал решению всех вопросов с отделением полиции в Ванкувере и убедил меня, что я не сделала ничего противозаконного, удержав фай-

лы клиентов. Клэр также сказала полиции, что мой IP-адрес связан с совершенными финансовыми преступлениями, но следователи обнаружили, что меня даже не было в городе в указанные Клэр даты. И наконец после долгого расследования полиция сняла с меня обвинения. Мошенничества не было, деньги я не крала. Энжи просто отменила платежи, а когда полиция связалась с моими учениками из предоставленного списка, все подтвердили, что больше не хотят продолжать участвовать в ПУР в Ванкувере.

Все это было настолько смехотворно: Клэр пыталась сделать из меня преступницу. К этому