Ребус Галла - Вадим Панов

— Только не Мечеслав!

— Возможно, убийство произошло спонтанно, — заметила Любава.

— Замечание Параши кажется мне не лишенным смысла, — уверенно, но все-таки недостаточно жестко произнесла Всеслава. — Есть основания предполагать, что кто-то убил нашу верную жрицу и одновременно бросил тень на барона Мечеслава.

— Нашу верную жрицу? — удивленно переспросила Милана. — Ваше величество, все прекрасно осведомлены, что вы, мягко говоря, недолюбливали Нежу.

Мирослава и Любава одновременно кивнули. Ружена, чуть поколебавшись, изобразила многозначительную улыбку. Услада и Зарина никак не среагировали на выпад воеводы, однако прислушивались очень внимательно.

«Я проигрываю, — поняла Всеслава. — Милана перетягивает Круг на свою сторону».

— На что вы намекаете, воевода?

— Ни на что, — холодно ответила Милана. — Я расследую убийство высшего иерарха Зеленого Дома и хочу докопаться до правды. Я хочу найти преступника и того, кто за ним стоит. — Пауза, чтобы все успели посмотреть на королеву. — И еще… У меня есть основания предполагать, что смерть барона Берислава и убийство Нежи могут быть связаны.

— Ты говорила, что барон погиб в автокатастрофе!

— Это были результаты предварительного расследования.

— Что изменилось?

— Мы проверяем недавно полученное сообщение, что барон Мечеслав нанял для каких-то целей наемников Кортеса, — доложила Милана. — А вы знаете, как хорошо челы разбираются в машинах. Не удивлюсь, если повторная проверка покажет, что автомобиль Берислава все-таки был неисправен.

— Вы начали повторную проверку?

— Разумеется!

— Кортес… — протянула Мирослава. — Яна Маннергейм!

— Гиперборейская тварь!

— Она могла сразиться со жрицей!

— След!

Всеслава почувствовала, что впадает в панику. Все козыри у противника. Все! Ей же отведена незавидная роль девочки для битья. Ей! Королеве Зеленого Дома!

«Милана хочет сместить меня!»

— Связь Мечеслава с наемниками пока не доказана, — напомнила воевода. — Но если она была, я отыщу концы и выведу всех на чистую воду.

«Милана! За всем этим стоит Милана! Она рвется к власти!»

— Я прошу выдать мне на расследование Грамоту независимости, — закончила воевода, глядя Всеславе в глаза. — Я прошу у жриц разрешения временно выйти из подчинения королеве и отчитываться только перед Кругом.

Повелительница Зеленого Дома похолодела.

* * * Элитный дамский клуб «Кастрюля», ближнее Подмосковье, 4 ноября, суббота, 13.01

Собственно говоря, другого пути у Инги не было — только в «Кастрюлю». Именно здесь Яна провела утро, именно сюда она вызвала Артема — наемник, как и рыжая, прибыл через стационарный портал клуба, — и именно отсюда они отправились на таинственную встречу. Соответственно, начинать поиски из другого места было бы глупо.

Оказавшись в клубе, Инга немедленно проверила телефон — ей никто не звонил, по очереди набрала номера Артема и Яны — тишина, и быстро направилась на ресепшн.

С контрольного времени прошло уже тридцать пять минут, а значит, у ребят действительно проблемы.

— Привет!

Девушка, судя по карточке на груди — Вероника, подняла глаза на гостью, узнала и улыбнулась с профессиональным дружелюбием.

— Добрый день, госпожа Волкова. Снова к нам?

— Не совсем. — Рыжая облокотилась на стойку. — Я должна была встретиться с Яной Маннергейм, но в ресторане ее нет, а телефон почему-то не отвечает. Не подскажете, где ее искать? Возможно, она оставила записку?

— Одну минуту… — Вероника просмотрела список гостей. — Увы, госпожа Маннергейм уехала из клуба больше часа назад.

— Кажется, я здорово опоздала, — хихикнула Инга.

Сотрудница «Кастрюли» поддержала шутку — клиентам не нравится смеяться в одиночку.

— Яна с кем-нибудь встречалась?

Вероника ответила удивленным взглядом.

— Может, знаете, что она здесь делала? Где была? — спокойно продолжила рыжая. — Вероника, это очень важно. Очень важно.

Но Инга прекрасно понимала, что бесплатно мил не будешь, а потому из ее ладони выскользнула заранее заготовленная купюра, свернутая так, чтобы беспристрастные глаза служительницы ресепшн легко разглядели ее немалое достоинство.

— Госпожа Маннергейм все утро провела в магической лаборатории. Она зарезервировала ее вчера вечером. Потом сюда прибыл молодой человек, и они покинули клуб.

Вероника, судя по всему, думала, что речь идет о супружеской измене. Рыжая не стала ее переубеждать.

«Магическая лаборатория! Яна проводила расследование!»

Но какое? Нужна еще информация. Следы. Зацепки.

Инга вновь посмотрела на девушку:

— То есть Яна приехала, провела несколько часов в лаборатории, после чего встретилась с неким молодым человеком и покинула клуб?

— Совершенно верно.

— Она говорила с кем-нибудь, кроме этого молодого человека?

— Нет.

Но честный взгляд голубых глаз Вероники намекал, что потерю памяти можно без труда вылечить. Рыжая выпустила из ладони вторую купюру.

— Ваша подруга говорила с Инцием, — очень тихо сообщила Вероника. — Во всяком случае, он ее искал. И сам ходил в лабораторию. А утром для нее передали какой-то сверток.

Цепочка сложилась мгновенно: сверток — лаборатория — вызов Артема — встреча. Точно — расследование!

— Как интересно, — прищурилась Инга.

* * * Адвокатское бюро Юрьева, Москва, улица Мясницкая, 4 ноября, суббота, 13.02

Возможно, когда-нибудь, лет через десять или пятьдесят, история Маргариты Суховой заинтересует какого-нибудь писателя или же, учитывая веяния времени, — сценариста, и ее жизнь ляжет в основу толстого романа, а то и длинного, как прыжок кенгуру, мелодраматического телесериала под названием «В поисках любви» или же «Где ты, единственный?». Повинуясь закону хеппи-энда, книга (или кино) обязательно закончится оптимистично: красавица, преодолев массу приключений и разочарований, отыщет Настоящего Мужчину (интеллигентного, умного, богатого, обожающего детей и ненавидящего футбол), сыграет свадьбу и успокоится. Читатели (или зрители) всплакнут и, прошептав: «Так не бывает», приступят к изучению следующего мыла. Не менее захватывающего.

Ибо мемуары Маргариты (если они когда-нибудь будут написаны, разумеется) могли потрясти воображение любого драматурга.

Но и книга, и телесериал, и Настоящий Мужчина — все это, возможно, будет потом. Пока же неугомонная Маргарита пребывала на этапе приключений и разочарований: раз в два-три года выходила замуж, тщательно выдаивала бедолагу, после чего возвращалась к поиску Настоящего Мужчины. В смысле искала новую жертву. Любовью в действиях Маргариты и не пахло, только холодный расчет, а потому состояние госпожи Суховой уверенно росло от свадьбы к свадьбе.

— Нет, ты видел? Ты видел, что она натворила? — кипятился Инций, паркуя свой голубенький с розовыми звездочками «Лексус» у бизнес-центра. — Ты видишь, что происходит? Она обратилась к Юрьеву. К Юрьеву, клянусь алиментами Спящего! Этот зверь отожрет у меня «Кастрюлю» и не поперхнется. — Инций так сильно сдавил голову руками, что на коже остались отпечатки колец. — Они меня уничтожат!

В отличие от эмоционального конца, его спутник, шас, казался воплощением спокойствия и хладнокровия. Аккуратный классический костюм, неброский, но стоящий, как малолитражная машина, простенькая прическа на пробор, уложенная в лучшем салоне, скучное выражение лица (врожденное) и бумажка перед глазами. Банам Турчи ни на секунду не прекращал трудиться: он постоянно читал какие-то документы, или по текущему делу, или по следующему, делал пометки или говорил по телефону.

Выслушав конца, Банам оторвал взгляд от очередной бумажки и с холодным достоинством напомнил:

— У тебя есть я.

— А у нее — Юрьев. Он из самого Климовича на бракоразводном процессе отбивную сделал! Этот чел кого угодно сомнет!

— Тогда почему ты его не нанял? — осведомился Турчи.

— Юрьев играет только за женщин, — уныло ответил Инций. — Принципиально.

— В таком случае сиди на скамейке запасных и не вякай. Говорить буду я. — Адвокат убрал документы в портфель. — Ты помнишь наш план?

— Э-э… да!

Банам подозрительно покосился на конца:

— Изложи.

— Ты злой полицейский, я — добрый. Ты начинаешь их напрягать, рассказывать всякие ужасы и вообще вести себя так, словно Юрьев у нас на посылках бегает. А я тем временем стараюсь снова обаять эту суку Ритку. — Последние слова конец произнес без особой уверенности. — И когда у меня получается, ты даешь ей на подпись бумаги, и мы в шоколаде.

— Молодец.

— А то!