Мечта хранимая - Виксар

— Ты влюбился в Кейру, — повторил Альден, спокойно, словно пробуя фразу на вкус. — Так?

— Это плохо? — осмелился задать я главный вопрос.

— Это… надо запить.

Залпом опорожнив кубок, он пробежал взглядом по столу, нашёл нужную бутылку. Плеснул себе, подумал — протянул мне.

— Алкоголь? — я принюхался к горлышку: спирт не чувствовался, но подозрительный дурман присутствовал.

— Ягодная настойка. Успокоительное. Не бойся.

— Тяжёлая работа у императора. В каждом месте частого пребывания обязательно или алкоголь, или успокоительное, — усмехнувшись, я налил и себе с пятьдесят грамм.

— Как видишь, не зря…

— Значит, всё плохо?

Альден сделал глоток и обмяк в кресле. Кивнул на мой кубок: пей.

— Всё странно. Понимаешь, отношения между Правителями отличаются от обычных. Во всех сферах — и дружеские, и… любовные. Это накладывает свой отпечаток. С одной стороны, мы обращаем внимание на те моменты в поведении друг друга, которые для простых людей не имеют никакого значения. С другой…

Он замолчал.

— Не пугай меня, — попросил я. Император поднял взгляд.

— У тебя когда-нибудь было так, что ты готовился ко дню рождения друга — по плану? Рассчитал, когда и куда пойдёшь за подарком, как будешь добираться до нужного места, и так далее. А потом вдруг узнал, что перепутал даты и праздник состоялся за два дня до твоего прозрения.

— Не было, но примерно представляю… А здесь это причём?

— Вот у меня те же ощущения. В голове не укладывается… — Альден дёрнулся, то ли нервно, то ли попытавшись встать и проиграв расслабляющему эффекту настойки. — Оказывается, за эти годы мы привыкли видеть друг друга… практически братьями и сёстрами. Кого-то — родными, кого-то — двоюродными или троюродными, но тем не менее. И простая мысль о том, что между нами могут возникнуть отношения другого характера… вызывает сначала недоумение, а потом шок.

— Ко мне это тоже относится? — негромко спросил я, вертя в пальцах кубок.

— Хм… нет. Не относится.

Мы встретились глазами.

— Не пойми меня неправильно, я совершенно не хочу тебя обидеть. Ты здесь довольно мало времени и поэтому воспринимаешься несколько иначе. Можно сказать, к тебе ещё не привыкли. Ты пришёл оттуда, где мы не были незнамо сколько времени, и это… не для всех хорошо. Кто-то боится того мира, кто-то просто не любит. Я не говорю ни о ком конкретном, просто уже сталкивался с таким эффектом и знаю, что это есть. Он проходит — но нужно время.

— Которое нужно просто пережить, — добавил я. — Только тогда можно будет что-то делать.

Вот теперь Альден серьёзно задумался. Не зная, куда себя деть, я обратил внимание на нетронутую настойку. Прикинул — и тоже выпил всю залпом. В глазах потемнело, пустой кубок удалось поставить на стол со второй попытки. Однако смысл напитка стал понятен через несколько секунд.

Эльфийский эликсир прочищал голову и убирал усталость. Эта настойка — как будто дала возможность контролировать ход мыслительного процесса: где надо ускорять, где надо — замедлять. Ощущения были чрезвычайно странными, но затягивающими.

— Похоже, что нет, — подал голос Альден. — На мой взгляд, тут вилка…

— М? — я приготовился слушать.

— Ты ведь понимаешь, что в отношениях между Мечтателями — тем более, любовных — большую роль играет знание внутреннего мира друг друга? Это личности другого уровня, поэтому правильное толкование реакций, логических связок и всего остального значит гораздо больше, чем в других случаях.

— И от того, что я не знаю внутренний мир Кейры, мои шансы близки к нулю.

Впервые за последние минуты император улыбнулся.

— Да подожди ты в пессимизм впадать. Для этого ещё не было поводов.

— Разве нет?

— Нет. Пока я только уточнил, понимаешь ли ты. Раз понимаешь, хорошо, это пригодится. А если я правильно всё сложил, то твои шансы на привлечения внимания Кейры в некотором роде даже выше среднего показателя.

— Как так? — удивился я. Нахмурился: не обманывают ли меня ложными надеждами?

— У неё романтический склад мышления, и мне кажется, что это даёт определённый бонус: можно не знать привычки и связки, но — вовремя смотреть по сторонам и угадывать их на ходу.

— Романтический склад? У Правителя?

— Мои собственные категории, — Альден махнул рукой. — Даже не категории, а… так, баловство. Это я к тому, что не надо смешивать их с общепринятыми и пытаться противопоставлять, например, рациональности.

— Их? А какие есть ещё?

— Романтический и философский, всё. Хочешь пройти тест на них?

Помедлив, я кивнул.

Альден поставил кубок, закрыл глаза и через несколько секунд громко щелкнул пальцами.

Свет в комнате погас. Не знаю, как именно был сконструирован мыслеобраз, но нас окружила совершенно непроглядная, на вид как будто даже густая темнота; мы находились в единственном неровном светлом пятне.

— И?..

— Тебе так нравится?

Нравится? Темнота?..

Я повёл взгляд вбок и остановился на кубке. И он, и стол сейчас находились за границей света — ровно наполовину.

Или за границей тьмы?.. Как Альден говорил тогда?

На блестящей медной поверхности играли тени. Играли — будто темнота была подвижной. Злилась, натолкнувшись на что-то, оказавшееся в её власти не полностью, и стремилась окончательно поглотить несчастный предмет. И в то же время свет, вроде бы четко ограниченный и неподвижный, изо всех сил упирался, сражаясь — не только защищая свою территорию, но и пытаясь забрать в отместку то, что изначально ему не принадлежало…

Альден, конечно же, с интересом наблюдал за мной.

— Нет, — ответил я, переводя взгляд обратно на него.

Он щёлкнул пальцами ещё раз. Комната осветилась.

— Почему «нет»?

— Так… так спокойнее.

— Мысли о Свете и Тьме?

Я кивнул.

— Философ, — подвёл итог Альден. — Эти тени, как на кубке, практически невозможно создать без помощи магии. Я специально придумал их, чтобы отслеживать реакцию: настоящего романтика не волнует, комфортно ему или не комфортно в темноте. Главное — насладиться особенным зрелищем.

— Понятно… И что это значит для меня? Раз Кейра романтик…

— Ну-ну-ну. Опять накручиваешь сам себя. Слышал теорию о притяжении противоположностей?

— Угу, — я вздохнул. — Но она ещё не доказана.

— Так докажи, — махнул рукой Альден. — На твоей стороне сейчас три теории, против тебя — две.

— Это какие?

— Возвращаясь к вопросу о внутреннем мире. То, что к тебе ещё не привыкли, можно повернуть себе на благо. Ты ведь естественным образом оказываешься в центре внимания Правителей, вот и пользуйся этим. Надо только подумать, как. Если не повернёшь — да, это против тебя. Второе, как я уже сказал, романтический склад. Ты можешь компенсировать отсутствие опыта желанием обучаться, так сказать. Будь внимателен, отслеживай, что для неё важно, что ей нравится. Если сыграть на этом моменте, можно очень далеко продвинуться… Ну, а нет так нет.

— А третья?

— Притяжение противоположностей, — Альден усмехнулся. — Самое верное средство: никаких рисков.

— И никаких гарантий, — я пожал плечами. Настроение непонятным образом начало выправляться, несмотря на мои попытки загнать его обратно — чтобы соответствовало самоощущению.

— А гарантий ни у чего нет. Это такое дело, знаешь ли… И не забывай, что я сказал об устоявшихся отношениях.

— М?

— Сейчас самое лучшее время для действий. Упустишь момент, не захочешь рисковать — станешь вечным другом, как все нынешние Правители. А учитывая, что у тебя в этом плане задачи ровно противоположные нашим, тебе этого допустить никак нельзя.

— Хм… Угу.

Разговор затих. Минут через пятнадцать я, не придумав ничего лучше, предложил:

— Полечу, наверное. Время.

— Перегружен? Ну, давай. Не забывай навещать.

— Разумеется. Не забуду.

* * *

Я провёл рукой над огоньком. Раньше был практически равнодушен к свечам, теперь — чуть ли не каждый вечер обставляю ими комнату. Подсознательное стремление к романтике? Или влияние стереотипов? Не знаю.

Вечер. Время спокойствия. Отдыха. Мечтаний.

Каковы шансы, что Кейра сейчас так же сидит у себя во дворце, смотрит на свечку и думает обо мне?..

Задумавшись, я провёл рукой слишком низко и обжёгся. Черт, обидно — не столько из-за боли, сколько из-за ассоциации со знаком. Интересно, а если…

Образ пришлось строить около минуты, потому что не получалось достаточно точно сформулировать своё желание. Когда же я рискнул снова поднести ладонь к огню, то судорожно вздохнул: получилось. Теперь огонь не обжигал, а давал ощущение живого тепла, как если взять кого-то за руку. Конечно, выходка отдаёт психическими отклонениями — но ведь так хочется, а возможности нет.