Власть и Крах (ЛП) - Эванс Дж. Д.

Они вдвоём прошли мимо угасающего костра, который солдат Саркума пытался разжечь из углей. Наиме наблюдала за ним. Ей нужно было остаться и присмотреть за своим народом, но она хотела найти Макрама.

Самира встала рядом с ней, посмотрела на солдата, который ковырялся в огне, а затем протянула к нему руку и прошептала заклинание. Огонь вспыхнул, напугав солдата, так что он вскрикнул и упал на корточки. Самира извинилась, но солдат не спускал с неё глаз, подбрасывая в огонь ещё дров.

— Возможно, ты упустила призвание боевого мага, — тихо сказала Наиме.

Самира покраснела.

— Не хвали меня пока, Эфендим. Я перепугалась так же, как и остальные, как только поняла, кем он был.

— Но ты не пыталась убить его.

— Я немного знаю его, — сказала Самира. — Я не верю, что в его сердце есть зло. Но они верят.

Она указала на остальных позади себя. Наиме никогда не думала, что вернуть в Тхамар магию разрушения будет так просто, но это было мрачным напоминанием о том, с чем она столкнулась. Если они всё ещё могли ненавидеть кого-то, кто подвергал себя риску ради них, спас их, то путь был намного длиннее, чем она надеялась.

Несколько её стражников пронесли одного из своих мимо дальней стороны костра. Она и Самира последовали за ним туда, где они его положили. Даже при плохом освещении, беспорядке в одежде и пятнах крови Наиме могла видеть, что он серьёзно ранен. Она опустилась на колени рядом с ним, в то время как солдат Саркума присел с другой стороны от него, готовя припасы для его лечения.

— Гвардеец Онан, — сказала она, вложив свою руку в его.

Он свирепо ухмыльнулся, хотя на его лице блестел пот, а кожа была бледной.

— Эфендим, — он поморщился, когда солдат Саркума отвёл в сторону его разорванную одежду, чтобы осмотреть рану в боку.

— Это будет больно, — сказал солдат Саркума в тот же момент, когда он ткнул пальцем в рану.

Онан вздрогнул, ахнул и потерял сознание. Самира положила руку ему на лоб, наблюдая за руками солдата Саркума, пока тот работал.

— С ним всё будет в порядке? — спросила Наиме.

Солдат посмотрел на неё с опаской. Он расстегнул ферас и энтари Онана, быстро работая, чтобы обнажить рану.

— Если он будет сопротивляться этому, — сказал солдат.

Наиме пришлось отвернуться, чтобы подавить тошноту, когда обнажилась открытая рана на его боку и животе. Горячая медь и что-то более тёмное пропитали воздух. Самира издала тихий звук отчаяния. Большее количество раненых было сосредоточено на плоском участке более сухой земли, их товарищи обрабатывали мелкие и серьёзные травмы, которых, к счастью, было всего трое. Наиме нашла своего раненого стюарда, который, по-видимому, был одним из тех, кто бежал во время нападения. Из его бедра торчала стрела. В его глазах застыло выражение дикой боли, и он едва сдерживал панику.

— Завтра мы будем в Саркуме, и там тебя будет лечить врач, — она опустилась на колени рядом с ним.

— Хорошо, — простонал он, стиснув зубы и упёршись на локти.

Солдат приложил руку к его ране, чтобы удержать стрелу, затем отломил оперение. Раненый резко втянул воздух, его кожа была бледной, как полотно.

— Вы не захотите оставаться дальше, Эфендим, — грубым тоном предупредил солдат.

— Я скоро снова проверю тебя.

Вставая, она коснулась руки раненного. Тарек сделал то же самое по отношению к одному из своих солдат. Он пробрался к ней сквозь небольшую группу раненых.

— Вот, — он взял её за руку, вложив в неё маленький мешочек. — На случай, если вы столкнётесь с солдатами, которые не пришли лечить свои раны, — сказал он, приподняв одну бровь.

Когда он ушёл, Наиме поджала губы. Она осмотрела пакет с медикаментами в своей руке, затем искоса посмотрела на Самиру, которая проделала замечательную работу, притворяясь, что не знает точно, какого солдата имел в виду Тарек.

— Давай проверим остальных, — сказала Наиме Самире, сжимая мешочек в руке и гадая, где был Макрам.

Хотел ли он побыть один? Что, если он был ранен больше, чем только ожог? Что, если другие его раны, полученные в Тхамаре, снова открылись?

— Если ты волнуешься, иди и найди его, — предложила Самира.

— Я не волнуюсь.

Наиме крепче сжала мешочек.

— Лги всем остальным, но не мне.

— Он предпочёл быть один. Это то, чего он хочет. Я оставлю его в покое.

Они стояли вместе между огнём и группой слуг, и Наиме чувствовала, как они наблюдают.

— Его только что поблагодарили за спасение наших жизней, пыткой вонзить меч в спину. Он не выбирал быть один, он вынужден.

— Я не могу пойти к нему, — сказала Наиме.

— Ты королева. Ты можешь делать всё, что захочешь, — запротестовала Самира.

Наиме раздраженно посмотрела на неё.

— Я не королева, и ты лучше многих знаешь, что я не могу делать всё, что захочу, идти к кому захочу.

Она никогда так сильно не возмущалась этими ограничениями, как сейчас.

Самира резко вздохнула, её брови опустились.

— Прости меня, — сказала Наиме, потрясенная собственным эгоцентризмом.

Самира кивнула, но отвела взгляд.

— Я скоро присоединюсь к вам в палатке, Эфендим.

Она поклонилась.

Наиме наблюдала, как она присоединилась к другим служанкам, желая снова извиниться, чтобы смягчить боль, которую она причинила. Вместо этого она оставила Самиру одну и вернулась в их палатку.

ГЛАВА 23

В палатке было несколько новых дыр и разрез там, где по полотну протащили меч. Когда она нырнула внутрь, там остался только слабый отблеск света от углей, оставшихся в жаровне, и ещё меньше тепла. Угли отбрасывали ровно столько света, чтобы разглядеть стрелы, застрявшие в некоторых их вещах. Наиме подошла к ближайшей и вытащила её из одной из сидячих подушек. Она изучила грубые зазубрины и злой наконечник. Предназначенный для того, чтобы пронзать человека насквозь: шипы удерживают стрелу на месте и рвут кожу при извлечении. Она вздрогнула, отложив её в сторону, затем перешла к следующей, пытаясь вытащить её из одной из своих сумок. В конце концов, она отломила оперение и протолкнула её насквозь, как солдат Саркума поступил с её солдатом.

Что-то зашуршало в задней части палатки, и когда она повернулась, чтобы посмотреть, через заднюю стену прошла тень.

Ужас приковал её к месту, перехватив крик, который вырвался из неё. Фигура стала выше, мужчина повернулся к ней лицом.

Наиме узнала Макрама. Она прижала руки к груди, успокаивая дыхание, в то время как её сердце продолжало колотиться. Когда он отвернулся, чтобы снова завязать палатку, она пересекла пространство между ними и упёрлась в него обеими руками. Он отступил на шаг и удивлённо хмыкнул.

— Ты напугал меня, — обвинила она. — Что ты здесь делаешь? Что, если бы я не узнала тебя и применила к тебе магию? Ты никогда не думаешь…

Он обвил рукой её талию и притянул к себе, обхватив её затылок здоровой рукой и прижавшись лбом к её лбу. Наиме втянула воздух и задержала его, не зная, что делать со своими руками. Наконец она подняла их и прижала кулаки к его груди. Так близко он ощущался больше, шире, сильнее, даже несмотря на то, что их разделяло столько слоёв одежды. Наиме проглотила прилив нервной энергии, который заставил её подумать обо всех вещах, которые она не должна была делать.

Его глаза были закрыты, но магия всё ещё танцевала на его коже и исходила от него тенями, как будто он был дымящимся углем. Он резко втягивал воздух через нос и выпускал его через рот, напряжение покидало его с каждым выдохом.

— С тобой всё в порядке?

Она нерешительно обхватила ладонями его лицо, закрыв глаза и позволив себе расслабиться в его присутствии. Она никогда не чувствовала магии разрушения до той ночи в саду, когда его магия впервые затанцевала между ними. Она чувствовала землю, воздух, огонь и воду. У каждого была своя подпись, каждый был связан с чувством или состоянием ума. Магия Макрама была на удивление умиротворяющей, как объятия мягкой постели в конце ужасного дня, ощущение, будто отпускаешь.