Дэвид Линч. Критические перспективы кинематографической трансмедиальности - Marcel Hartwig

и которое снова покидают (например, заброшенное ранчо в "Малхолланд Драйв"), которое ускользает от четких топографических связей, но в некоторых случаях оно культурно, антропо-логически и исторически закодировано (например, голливудские холмы в "Затерянном шоссе" или Голливудский бульвар в конце "Внутренней империи"). Они заряжены воспоминаниями, как, например, использование бульвара Сансет в фильме "Твин Пикс: Возвращение" или взгляд в зеркало, в котором отражается Лора Елены Харринг, а также плакат с изображением Гильды в "Малхолланд Драйв". Здесь прослеживается связь с концепцией Фишера о призраках, в то же время вызывающей воспоминания о прошлом, но отрицающей ностальгию ретромании.

Мифические пространства можно описать как гибриды в смысле Оже, которые находятся в постоянной трансформации или принимают лишь временную форму. Мифические пространства, однако, никогда не бывают произвольными, но всегда символически заряжены и имеют определенную функцию как воображаемые пространства, даже если она раскрывается только впоследствии или никогда не может быть прояснена с уверенностью (как в "Малхолланд Драйв").

 

Лос-Анджелес Дэвида Линча как мифическое городское пространство

Наконец, стоит взглянуть на "Лос-Анджелесскую трилогию" Дэвида Линча. Во-первых, есть образ Лос-Анджелеса, который хорошо известен по бесчисленному количеству других голливудских про- дукций. Известно, что свет в Лос-Анджелесе уникальный, с оранжевым оттенком. Линч передает этот свет в часто критикуемом открыточном виде Лос-Анджелеса в "Затерянном шоссе", обрамленном впечатлениями от гаража, когда главный герой ждет возвращения роковой женщины. В этом свете Линч показывает стереотипные виды американского образа жизни: закусочные, автосервисы, киностудии, пригородные виллы, загородные бунгало, бесконечные автострады, окруженные урбанизмом, пальмы и сам закат. Таким образом, Линч воспроизводит и вызывает к жизни поп-культурный образ Лос-Анджелеса, который также можно увидеть в музыкальных клипах, жанровом кино и телепрограммах. Его герои буквально живут в мире Америки.

Во-вторых, Линч создает представление о Лос-Анджелесе как о мифическом городском пейзаже, тесно связанном с "Голливудлендом" - так его называли в ранние времена.

Это город легенд кино этой золотой эры, и особенно фильмов-нуар, как это видно в фильме "Малхолланд Драйв" с его различными связями с "Сансет Бульваром" Билли Уайлдера и "Гильдой" Чарльза Видора с Ритой Хейворт. В городе много отсылок к прошлому Голливуда: Китайский театр Граумана, Голливудская аллея славы в Инлэнд-Эмпайр, а также постоянно присутствующая южная готика в архитектуре старых зданий Лос-Анджелеса.

Наконец, в некоторых местах измерения словно сталкиваются, создавая пространство с привидениями. Линч создает мембраны, через которые призраки прошлого проникают в профанный мир: сначала под саундтрек дрона, а затем и внутри самого кадра. Одно из таких жутких мест - задний двор закусочной Winkie's Diner (в "Малхолланд Драйв" расположенной на бульваре Сансет), где нервный мужчина сталкивается на парковке с человеком с обожженным лицом из собственного кошмара, который он описывает за мгновение до этого. Незаметно мизансцена Линча создает сдвиг между измерениями: то, что раньше было фантазией, постепенно становится реальностью, а рассказчик и слушатель играют роли актеров фантазии. Звуковой ландшафт меняется через реверберацию и эхо к приглушенным голосам и достигает кульминации в прыжковом испуге изображения и звука, когда появляется чернолицее существо. Известный американский мир закусочной стал мифическим местом страха и кошмара, постоянно выходящим за рамки нашего представления о реальности. Эта сцена, которая кажется как-то не связанной с остальным фильмом из-за одиноких побочных персонажей, вполне может стать ключом к пониманию того, как работает кинематографическая вселенная Линча.

Не случайно демонические дровосеки из фильма "Твин Пикс: Возвращение" (2017) также имеют почерневшие лица, поскольку они представляют собой похожих посланников с того света - универсальной темной стороны во вселенной Линча. Это также тщательно выбранный театр, где герои фильма "Малхолланд Драйв" находят ключ к пониманию того, в каком мире они живут ("Silencio"). Лос-Анджелес Линча, как и его герои, преследуется собственным прошлым, призраками Голливуда, тайно проникающими в определенные места и моменты. Город ангелов" плавно превращается в город призраков и демонов, создавая топографию снов и кошмаров.

В связи с концепцией "медиапейзажей" Франческо Казетти (2017: 71-90) можно сказать, что Дэвид Линч упорно работал над созданием очень специфической мифической топографии Лос-Анджелеса как воплощения своего видения американской страны грез. В нашем сознании его фильмы рисуют линии города между жизненными потоками Голливудского бульвара (Inland Empire), Сансет-бульвара и Малхолланд-драйв (Lost Highway, Mulholland Drive), предполагая некий герметичный мир, похожий на реальный город, но скорее темный и призрачный двойник со своими правилами и характеристиками - параллельный мир "за медиазеркалом" Лос-Анджелеса. Как отмечает Казетти (2017: 75), медиапейзажи возникают в результате симбиотического взаимодействия нескольких медиа, и очень важно заметить, как места из лос-анджелесской трилогии Дэвида Линча начали жить своей собственной жизнью: в интернете, на сайтах, собирающих места съемок для посещения любопытными синефилами, в книгах и видео. Иностранные туристы знакомы не только с классическим Голливудом, но и с мрачными вариациями солнечной Калифорнии Линча. На сайтах и в путеводителях мы находим подсказки о местах съемок его фильмов, можем исследовать задний двор дома Винки, а также гараж для машины или даже проехать мимо дома Lost Highway на Малхолланд-драйв. Реальность и кинематографический опыт прошлого и настоящего постоянно смешиваются в восприятии зрителей фильма. Этот кросс-медийный Лос-Анджелес Линча создает сеть влияний, которую я ранее определил как мифическую топографию в кино: пространства, которые невозможно отделить от повествования, которое так тесно с ними связано. Невозможно не заметить кинематографическую двойную реальность, когда едешь по улицам Лос-Анджелеса, и особенно когда проезжаешь мимо уличного указателя "Малхолланд Драйв". Лос-Анджелес стал линчевским медиаскейпом в нашем сознании: Кинематографическое представление в итоге кажется подлинным, в то время как реальное место кажется каким-то "ненастоящим".

 

Библиография

Оже, Марк. Orte und Nicht-Orte. Vorüberlegungen zu einer Ethnologie der Einsamkeit.

Перевод Михаэля Бишоффа. Fischer, 1994.

Бордвелл, Дэвид. Фигуры, прорисованные светом. О кинематографических постановках. Harvard University Press, 2005.

Казетти, Франческо. Медиапейзажи. Kinoerfahrungen, Томас Вебер и Флориан Мундхенке (ред.). Avinus, 2017, pp. 71-90.

Деррида, Жак. Призраки Маркса: Состояние долга, траурная работа и Новый Интернационал. Перевод Пегги Камуф. Routledge, 1994.

Элиаде, Мирча. Священное и профанное: The Nature of Religion. Перевод Уилларда Р. Траска. Harper Torchbooks, 1961.

Фишер, Марк. 'The Metaphysics of Crackle: Afrofuturism and Hauntology'.

Dancecult vol. 5, no. 2, 2013, pp. 42-55.

Фишер, Марк. Призраки моей жизни: Письма о депрессии, призраках и потерянном будущем. Zero Books, 2014.

Фишер, Марк. Странное и жуткое. Repeater Books, 2017. Heuermann, Hartmut. Medienkultur und Mythen. Rowohlt, 1994.

Хулоки, Райд. Der filmische Raum. Konstruktion, Wahrnehmung, Bedeutung.

Бертц + Фишер, 2009.

Мартин, Ричард: Архитектура Дэвида Линча. Bloomsbury, 2014.

Прац, Марио. Романтическая агония. 2-е издание, перевод Ангуса Дэвидсона.

Oxford University Press, 1951.

Ромер, Эрик. L'Organisation de