Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

продвигающиеся всё ближе к нам. Время поджимало.

— Катарина, вы как? — спросил Рауль.

— Надо — значит, надо, — ответила я, вставая и отодвигаясь от доньи Хаго. Помогать ей больше желания не было. Да и некому тут больше было помогать.

Прежде чем начинать, Рауль подготовил обратный портал и потребовал, чтобы мы все от него не отдалялись. Само закрытие межмировой дыры мы обговаривали столько раз, что в повторении порядка никто не нуждался. И Бернар, и я всего лишь усиливали заклинания Рауля, зато сам он выкладывался на все сто, запечатывая проход. Дело шло небыстро, поскольку нужна была не только точность и аккуратность, но и уверенность, что не останется ни малейшей дыры, через которую в этот мир по капле будет просачиваться гадость.

Портальные щупальца заметались, пытаясь нас ухватить, но потом начали втягиваться, словно портал был живым и понимал: всё, что останется снаружи, будет отсечено. Место разрыва заглаживалось и усиливалось. Пройдёт немного времени — и в усилении больше не будет необходимости, мир сам укрепит это место, но сейчас ему следовало помочь. Перед тем как закрыть окончательно, Рауль заключил нас в защитную сферу.

Портал в другой мир схлопнулся, и камни над нами зашевелились, норовя свалиться на голову. Рауль активировал артефакт, и мы дружно шагнули через плёнку перехода. Покидая подземелье, я не оборачивалась, но слышала грохот, который издавали падающие камни.

Было ли правильно оставлять там донью Хаго? Не знаю. Наверное, я не столь гуманна, чтобы пытаться спасти её тело, рискуя жизнями остальных. В конце концов, вряд ли кто ещё из Сиятельных может похвастаться столь величественной гробницей.

Глава 28

Подземные толчки не прекращались. Над местом последнего упокоения фамильяра Эрилейских серая взвесь неравномерно мешалась с яркими блёстками, которые вспыхивали и переливались в солнечных лучах. Задерживаться и любоваться зрелищем мы не стали: вскочили на фурусов и дали дёру. Ибо мало ли кого привлечёт небольшое рукотворное землетрясение. Он, конечно, далековато от ближайших поселений, но лучше, чтобы нас никто тут не увидел. Уверена, правитель Пфаффа без понимания отнесётся к тому, что на его территории его же лишают Сиятельности.

Проклятое место мы пролетели как вихрь, дальше чуть сбавили ход, но ехали довольно быстро, нигде не задерживаясь. Остановились у границы, и то потому, что сейчас переходить её было бы неразумно: нельзя оставлять след. Если в дороге, бросая изредка взгляд на Рауля, я сомневалась в том, что вижу, и относила изменения в его внешности на погрешности собственного зрения после стресса, то, когда мы остановились, я была полностью уверена в том, что говорю:

— Рауль, а вы знаете, что засияли?

— Что? — удивился он.

Я невольно расхохоталась, настолько забавно вытянулась его физиономия. Хотя, наверное, смех был скорее истерической реакцией на всё, что с нами случилось.

— Вы стали тем, против кого мы боремся, представляете?

И ведь правильно мне казалось: добавь Раулю Сиятельности — и он за пояс заткнёт Теодоро. Хорош Теофренийский принц был невыразимо, и это даже без использования флёра. Страшно представить, что будет, когда он обучится этому нехитрому приёму. Мысль об этом подействовала на меня отрезвляюще, поскольку я поняла, что не хотела бы за этим наблюдать. Всему есть свой предел, даже моему терпению.

— С вас тоже зелье слетело, — заметил Рауль. — Видимо, мы слишком много хватанули у дырки. Но это пройдёт. Улетит, как и с остальных.

К своей Сиятельности он отнёсся на редкость равнодушно. Но не Бернар.

— Опасно это, — коротко бросил он.

— Чем? — удивилась я.

— Его не было несколько дней, за которые произошли непонятные события с порталом. Сеньор засиял, а Сиятельность вскоре пропадёт. Сразу догадаются, что вы к закрытию руку приложили.

— Не переживайте, Бернар, моя Сиятельность тоже пропадёт, — усмехнулся Рауль, — а до этого времени похожу под иллюзией себя несиятельного. Вряд ли в ближайшее время в Теофрении появится кто-то, способный заглянуть под мою личину. Можно ещё выпросить зелье у Катарины, но мне кажется, что сейчас оно не погасит ничего — слишком много мы получили у прокола.

Я с ним была согласна: если уж выжгло напрочь моё зелье, то нужно либо увеличивать дозу с непредсказуемыми последствиями, либо отказываться от него вовсе. Последнее надёжнее по всем статьям.

— Вопрос, как долго будет пропадать Сиятельность, — проворчал Бернар. — По моим расчётам, от месяца до года, причём в вашем случае — верхняя граница. Я сейчас не только про сеньора, но и про вас, донья.

— Я всё равно собираюсь возвращаться в Мурицию, а значит, необходимости скрывать Сиятельность не будет.

— Вы уверены, Катарина?

— Я обещала вашей сестре, Рауль. Разве вы забыли? — улыбнулась я. — А если серьёзно, Теодоро всё равно скоро меня выдернет, так пусть это произойдёт в моём родном герцогском замке, чтобы я могла возмущаться королевским произволом на полном основании.

— Сеньор, не отговаривайте донью. Это правильное решение, — сказал Бернар. — Чем дольше будете тянуть, тем сложнее расставаться.

— Я провожу вас до Фанда.

Видеть его таким, как сейчас, было непривычно: он казался слишком высокомерно-отстранённым, совершенно непохожим на себя. Я бы предпочла прежнего, без Сиятельных признаков. Хотя мне ничего и не предлагают…

— Это лишнее. У вас обязательства перед страной, Рауль. Вам нужно закончить поездку с молебнами.

— А ещё нужно что-то решать с сеньоритой Марселой, — добавил Бернар. — Не думаю, что она перестанет докладывать королю Муриции. И нельзя ей показывать, что вы что-то знаете.

Упоминание о Марселе омрачило атмосферу ещё сильней.

— Я решу эту проблему. Она всё-таки моя сестра.

— Она свои желания поставила выше родственных связей, — напомнила я.

— Это всё флёр, — уверенно ответил он.

— Флёр схлынул, а желание общаться с Теодоро у неё не пропало… И ещё. Судя по намёкам дона Дарока перед отъездом, в планах этой пары было ваше физическое устранение.

— Я думаю, донья, что как только сеньорита Марсела поймёт, что вы не стали новым фамилиаром, теперь уже королевским, а значит, её мечтам не суждено будет исполниться, она резко потеряет интерес к Теодоро.

— Вы думаете, она об этом знает?

— Разумеется. Иначе на чём бы зиждилась её уверенность, что она выйдет за мурицийского короля? Наверняка донья Хаго обратилась к нему с предложением, от которого он не смог отказаться. Фамильяр такой силы