(не)моё чудовище (СИ) - Деметра Фрост

секундочку, похмелье! И общее состояние полной разбитости из-за очередного кошмара, который разбудил меня за час до будильника и, как следствие, не дал даже малого - элементарно выспаться!

Зажав между плечом и щекой смартфон, я возвращаюсь к шкафу, чтобы определиться, в конце-концов, с сегодняшним нарядом.

- Екатерина, ты о чем? - рассеянно спрашиваю я подругу, - Все-все - это что?

- Светка Орлова - помнишь такую? С нашего потока! Она рассказала, что ты поссорилась с Махловским! Неужели ты его наконец-то кинула?!

Вообще-то Катя никогда без нужды не лезет ни в мои дела, ни в мою душу. Так что я неприятно удивляюсь и машинально морщусь.

- Откуда? - спрашиваю я недовольно.

- Откуда информация? - уточняет подруга, - Так говорю ж - Светка Орлова! Мы с ней вчера вечером переписывались - ну, случайно получилось - а она сейчас менеджером в каком-то клубешнике работает. И на днях тебя видела там с Махловским. Удивилась, конечно, оказывается у нее с ним тоже шуры-муры, вот же козел, правда? Так вот, она видела, что вы покусались и потому интересуется - вы как бы разошлись или это временная размолвка?

- Шуры-муры, говоришь… - задумчиво тяну я, останавливая свой выбор на ярко-красном, в узкую полосочку, платье. Потому из ящика выуживаю и соответсвующее ему белье - красное и ажурное, безумно красивое и сексуальное. Самое оно для поднятия настроения!

Да я, в принципе, и так подозревала, что у мажорчика кто-то есть, кроме меня. И не факт, что одна. Особенно тогда, когда меня не было аж две недели!

- Ты лучше скажи, дорогая, почему по этому вопросу ты звонишь мне в такую рань? - спрашиваю я.

- Вот именно потому, что ты столько дней в Москве, а мы с тобой толком и не поговорили! - возмущенно пыхтит Катя, - А чувствует моя пятая точка - что-то у тебя, подруга, не всё ажуре! Неужели ты из-за козла этого расстроилась? Он того не стоит! Ты ж у меня девка еще в самом соку!

- Кать, я, вообще-то, на работу собираюсь. Мне немножко как бы неудобно… Но что бы тебе было спокойно - все у меня нормально. И Махловский - это последнее, из-за чего я буду переживать.

- Вот это правильно… Вот это хорошо… - тут же успокаиватся почему-то взбудораженная подруга.

- Гормоны скачут? - понимающе спрашиваю я, - Мамочкины инстинкты зашкаливают?

- Ой, Ник, и не говори! - вздыхает девушка, - Вот всего ничего беременна, а чувствую - скоро начну побелку вприкуску с мылом жрать, как с Лёнькой было… У тебя правда всё хорошо, милая?

- Ну…

Да уж… Врунья из меня всегда была так себе. Особенно с Катькой.

- Что “ну”?! - тут же взвивается она, - Что “ну”, Самойлова?! Что у тебя случилось, быстро говори!

- Давай так, - придав голосу строгости, произношу я, - Сегодня после работы я заеду к вам. С твоим любимым тортом и витаминами в виде инжира. Хочешь инжир? Помниться, когда ты была беременна Леонидом, ты была готова жрать его килограммами!

- Хочу! - капризно заявляет подруга.

- Вот! Я приеду, и мы поболтаем, договорились?

- Сегодня?

- Сегодня!

- После работы?

- После работы, - терпеливо отвечаю я.

- К нам домой?

- К вам домой… Артур не будет против?

- Да кто ж его спрашивать будет? Капризы беременной жены надо исполнять, понятно?

- Оторвать язык тому, кому непонятно, - хмыкаю я.

Но все-таки непонятно - что ж ее так торкнуло-то? Вообще-то она спала и видела, чтобы я кинула Пашку и нашла себе куда как лучшую партию. Может, постарше, может, посолиднее. Но чтоб не такого раздолбая и ходока по бабам. Но она всегда говорила о своих желаниях редко и скупо, уважая мой выбор и мои решения. И даже мудро находила для них свои же собственные объяснения, что уже поддерживало меня и внушало уверенность, что не такая уж я и дура…

Сбросив вызов, я поспешно одеваюсь и навожу макияж. Быстрыми, немного дергаными движениями вожу кисточками и спонжами и отстраненно думаю, что, видимо, у Катьки на фоне этой её беременности и правда активизировалась какая-то чуйка, раз решила, что у меня не все в порядке. И, надо отметить, после короткого разговора с ней меня немного, но отпустило. Даже мигрень чуть-чуть отступила. Или же это таблетка, выпитая вместе с утренним кофе, подействовала…

… Впервые за многие годы я безбожно опаздываю, из-за чего страшно нервничаю. Ненавижу быть непунктуальной! Еще и пробка из-за классической аварии, видимо, такого же опаздывающего, как и я, катастрофически не желает рассасываться, поэтому я, раздраженная данным недоразумением, набираю Светлану Аркадьевну, чтобы предупредить.

- Хорошо, Ника, я тебя поняла. Молодец, что сообщила, - совершенно спокойно реагирует начальница отдела, - Пожалуйста, только не торопись и смотри по сторонам, когда будешь дорогу переходить. Лучше опоздать, чем переломать себе конечности. Ты нам нужна здоровая и полная сил.

- Спасибо, Светлана Аркадьевна, - виновато благодарю я, - Мне правда очень неловко…

- Не стоит, это ведь впервые. Так что с почином тебя, что ли… - женщина тихонько и коротко смеется. - Я тебя прикрою.

- Спасибо!

Несмотря на отмашку, я все равно продолжаю нервничать, из-за чего противные молочки в висках начинают стучат сильнее и интенсивнее. Я машинально тру их и морщусь, но, разумеется, это мало помогает. Как и визжащий на соседнем кресле ребенок дошкольного возраста, чья мать, похоже, считает подобное поведение вполне нормальным и не думает успокаивать свое расшалившееся чадо…

Обычно меня не столь бесят подобные ситуации. К тому же они вполне стандартны - по утрам в общественном транспорте детей, которых родители везут в школу/садик/поликлинику/к бабушке/к дедушке, всегда достаточно. Иногда, под влиянием вдохновения, я даже могу попробовать сама выкинуть что-нибудь этакое (моську скорчить или пошутить), чтобы отвлечь капризное дитя.

Но сегодня был день, явно далекий от педагогических изысканий. И мне хотелось только одного - чтобы этот ребенок все-таки заткнулся, а проклятая мигрень - хотя бы чуть-чуть, но утихла.

Кто-то, кстати, не выдерживает и делает горе-мамаше громкое и довольно грубое замечание. Та совершенно некрасиво огрызается, и потому в автобусе поднимается шум и эмоциональный гвал, заставляя мою бедную головушку разболеться только сильнее.

Когда транспорт наконец-то достигает моей остановки, я ужом выскальзываю из толпы и, оказавшись на улице, под прохладным ветерком и в относительной тишине, блаженно вздыхаю,