Сноходец - Анджей Ваевский

У Яринки не осталось сил на то, чтобы задавать вопросы. Она проболела три месяца, продержалась на домашнем лечении, но в итоге в конце весны девушку увезла скорая. Ежик влез в долги на работе, взяв авансом зарплату за три месяца, но все же оплатил лечение Яринки. Из больницы девушка вернулась, шатаясь от ветра. Она похудела, осунулась, неизвестно, чем еще жизнь держалась. Казалось, тело просвечивает насквозь. И все ж она выжила, болезнь отступила. В тихом уюте оболонской квартиры девушка быстро пошла на поправку, и не успели Ежик и его родители опомниться, как в доме появилась не болезненная хрупкая девочка, но женщина, взявшая ведение домашнего хозяйства в свои руки, тем самым хоть частично оправдывая свое пребывание здесь.

— Белочка, — смеялся Ежик, дав прозвище Яринке.

— Это та, что по пьяни приходит? — поинтересовалась девушка.

— Нет, это та, которая маленькая, шустрая, рыжая и домовитая. Вот ты — вылитая белка.

— Угу, прям зоопарк получился.

Восьмое июля праздновалось на даче родителей. День рождения Ежика, когда хотя бы близкие вспоминали, что зовут его Алексеем. Тесный семейный круг: родители, сестра с мужем и дочкой, девочкой лет тринадцати, сам виновник торжества и Яринка. По-домашнему накрытый во дворе стол, здравицы и тосты, пожелания. Ежик поднялся второй раз, и все присутствующие поняли, что он хочет сказать еще что-то, кроме благодарности родителям. Он сказал. Яринка открыла рот и не нашла, что ответить.

— Сегодня, в день своего рождения, при всех вас, как при свидетелях, я прошу Ирочку стать моей женой.

Казалось, эта новость удивила только девушку, все остальные вроде как готовы были. Или ждали чего-то подобного. А она молчала. Она не знала, что сказать на такое. Ведь ничего не было. Да, дружеская забота и участие, помощь. Да, это выходило за рамки просто дружбы, но… никаких намеков на более близкие отношения не было. На Яринку словно вылили ушат ледяной воды. Спасаться самообманом — самое оно. Девушка решила, что Ежик просто решил разыграть спектакль перед родителями, чтобы с одной стороны они не донимали его женитьбой, с другой — больше не задавали вопросов о Яринке и их отношениях. На этом она успокоилась, так и не дав ответа, якобы время на раздумье взяла.

На следующий день Яринка с Ежиком поехали на Труханов остров, где на берегу решено было устроить пикник с друзьями по случаю все того же дня рождения. Место выбиралось не случайно, невдалеке от базы отдыха у самой воды располагался большой стол со скамейками, который и заняла довольно большая компания. Девушка с трудом пыталась запомнить все имена, но в памяти все же отложились только два из тех, что услышала в это вечер. Тарик и Машка. Машка, с легкой руки Яринки ставшая "хорошей девочкой". Добрый друг на долгие годы.

— Девочка, ты болеешь, ты нафига столько наготовила? — это было едва ли не первое, что сказала Машка Яринке, помогая выгружать из сумок всевозможную снедь, не считая мяса на шашлыки.

— А… я не знаю. Чтобы всем хватило. Лучше пусть останется, чем кто-то уйдет голодным, — пожала плечами та в ответ. Она еще не знала тогда, что готовка в промышленных масштабах станет одной из излюбленных привычек, снимающей все стрессы.

— Не, ты точно болеешь, — рассмеялась Машка.

А Ежик взял и повторил то, что сказал вчера родителям, только уже в утвердительном варианте. Когда все сели за стол, парень поднялся и перед первым тостом представил всем Яринку еще раз, но уже как будущую жену. О том, что девушка так и не дала согласия, он как-то упомянуть забыл. Она промолчала, все же это его праздник, портить не хотелось. Не время и не место.

— О, наши набрались, — констатировала Машка, снимая две бутылки водки со стола и перемещая их в сумку Яринки.

— Ой, а чего я с ней делать буду? — искренне изумилась та.

— Знаешь, она не портится, так что пригодится, — рассмеялась Машка. Возможно, в тот момент и натянулись струны, которые называются дружбой. Которые окажутся намного прочнее всяческих жизненных коллизий, протянувшись через годы. Но пока две девушки просто взяли ситуацию в свои руки, растаскивая напившихся в стельку "благоверных" по домам.

Синие понедельники

Благодаря заботливому Ежику, лето выдалось удивительно спокойным, и у Яринки появилась возможность привести здоровье хоть в какую-то видимость благополучия. Пора было заканчивать срываться и трезво оценить ситуацию, в которой оказалась три года назад. Битье головой об стену не приносило результатов, а значит, нужно поискать другой подход, направить свои усилия в другое русло. Девушка успокоилась. Немного успокоился и Киев: пик бандитизма пошел на спад, страна переживала очередной перелом, направленный на становление если не благосостояния, то хотя бы спокойствия граждан. Не найдя официальной работы из-за опасений насчет липового временного паспорта, Яринка перебивалась по случайным заработкам: где подругу на работе подменить, где смету на ремонт составить, рекламные проспекты раздавать или по почтовым ящикам рассовывать. Все сгодится, лишь бы платили, пусть и небольшие, но все же деньги. Ежик протестовал, считал, что рано ей работать, что он вполне сможет обеспечить девушку, тем более что та еще не совсем оправилась от болезни. Однако спорить с Яринкой, если та уперлась, — оказалось бесполезным. И все же большинство времени она проводила дома, обеспечивая бытовой уют, чем несказанно радовала "будущую свекровь".

В просиживании дома были свои плюсы: Ира Устрица, та самая с которой Яринку в свое время познакомил Андрей, частенько заезжала в гости. Иногда даже прогуливала пары в университете, но случалось это исключительно по понедельникам. Почти священный ритуал: отправить Ежика на работу, накормив завтраком и, как "примерная жена", проводив до двери. Набрать семь цифр на телефонном диске.

— Доброе утро, Малибу.

— Доброе утро, Вьетнам.

Через полчаса звонок в дверь, и жгучая брюнетка с огромными выразительными темно-карими глазами задушевно хлопает невероятно длинными ресницами, стоя на пороге.

— С понедельничком нас.

Они сидели на балконе, много курили, пили чай. Иногда баловали себя пивом. И разговаривали. Так много слов, так много тем для разговоров. Не без того, чтобы пожаловаться друг дружке и тихонько поскулить, сетуя на нелегкую женскую судьбу, на незалаженность в личной жизни. Но все же больше иного, чего-то светлого, небесного. И какие-то незримые прикосновения судеб. Говорят, Киев — большой город. Девушки решили, что вовсе и не так, всего лишь маленький хуторок, в котором все друг друга знают. И долго смеялись, отыскав такую общую знакомую, от которой обе долго истерили. Ее звали Аня. Хорошая девочка-евреечка. Когда Яринка познакомилась с Рустамом, то он встречался с этой Аней, решив в очередной раз, что влюбился навсегда. А потом Анечка внезапно вышла замуж и укатила в Израиль. Рустам долго депрессил по этому поводу, но со временем прошло. Три года все же пролетели. В разговоре с Ирой оказалось, что эта самая Аня ни кто иная, как девушка, уведшая парня у Иры, выскочившая за него замуж. Можно лишь посмеяться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});