Улан. Трилогия - Василий Панфилов

Причину понять было нетрудно – "грохнуть" старшего из Воронцовых помог возраст последнего, лишний вес и не самое лучшее здоровье, ну а с молодым такой номер не прошёл. Напротив – "откат" был таким… Решение было одно – ждать момента и пытаться работать косвенно. А там – или коня в решающий момент подтолкнуть или чего в том же духе.

Для развлечения императрицы, впавшей в лютую меланхолию, принц предложил провести турнир.

— Сам подумай, — возбуждённо расхаживал он перед императором, — зрелище яркое и уж точно – запоминающееся.

— А травмы? — засомневался Пётр, — читал я про турниры – мы столько калек получим…

— Не получим! — решительно отмёл его предположения Владимир, — мы же не по средневековым образцам будем проводить.

— Не томи!

— Соревнования среди гвардейцев – на клинках будут биться, да бороться, да на кулачках… Да я сейчас долго всё буду перечислять! Тут главное-то в чём? Не бойню устроить, а выявить лучших из лучших, да куртуазно.

Пётр откинулся на спинку кресла и задумался.

— Пап, ну в самом деле – интересно же будет! — поддержал Павел наставника. — Вон, в Шляхетском корпусе и Гимнастической школе знаешь как интересно бывает! А там ведь всё… простенько.

— Интересно, говоришь? — хмыкнул император, — ну раз так, то и быть по сему. Давай-ка ты за старшего, а…

— А Павла мне в помощь, — закончил предложение Рюген.

— Павла? А не рано ли? Дело-то серьёзное…

— Па-ап!

— Не рано, — уверил Владимир, — тут такое дело… Он же постоянно крутится со мной, ездиет по училищам да школам и по мелочи не раз помогал, так что основы знает. Да и в гвардии он каждую собаку по имени знает, так что справится. Ну и после турнира можно будет говорить и о более серьёзных вещах – если хорошо себя покажет.

На том и порешили, так что подготовка турнира была объявлена официально, а Павел вполне официально получил должность.

За подготовку герцог Вольгаст не переживал – будут, конечно же, какие-то проблемы, но вот серьёзные… Откуда им взяться-то? В Петербурге он давным-давно свой, уважаем гвардией, армией и флотом, да и цесаревич… Ну и конечно же – знания из будущего.

Попаданец участвовал в десятках соревнований самого разного типа, так что представление о самих соревнованиях, судействе и правильном "оформлении" имел неплохие. Да и в восемнадцатом веке пришлось устраивать десятки мероприятий. В общем, "каркас" праздника был подготовлен всего через неделю, а в первых числах августа начался и сам турнир.

Начался он просто – с показательных выступлений гвардейцев, демонстрирующих перестроения и маршировку. Сперва по полкам – и тут небольшое преимущество было у Апшеронского полка.

— Смотри, как дружно-то, — хлопнул по плечу Пётр, с сияющими глазами глядя на перестроения любимцев.

— Хороши, — согласился Владимир.

Затем были соревнования между разными батальонами, ротами и взводами. Победителям вручались кубки с соответствующими надписями и каждому из участников – почётные грамоты. Здесь такое было в новинку, так что восторг у гвардейцев был неимоверный – это же зримое доказательство твоего успеха! Да эти грамоты ещё правнуки хранить будут!

Коллективные соревнования не ограничились перестроениями и ружейными приёмами* – были преодоления штурмовой полосы, бои стенка на стенку, игра в лапту** и многое другое. Второй день соревнований был чисто кавалерийским – и тоже исключительно коллективным.

И наконец – индивидуальные поединки.

— Семёновцы! Хорькин, давай – по сусалам его, по сусалам!

— Апшеронцы! Панов, в дыхалку его!

Зрители бесновались – кулачные бои пользовались на Руси особым почётом, так что и дворяне не считали зазорным принять в них участие. Тут уже Владимир покинул царскую ложу – бойцы порой входили в раж и приходилось растаскивать их, да и в судействе не всегда дела обстояли гладко.

— Победил Степан Хорькин, капрал Семёновского полка! — проорал герольд.

— Следующий поединок…

— А самому не хочется выйти да размяться, — шутливо ткнул его в бок император, когда в перерыве принц вернулся в ложу, — удаль молодецкую показать.

— Да как бы сказать… — простонародным жестом почесал затылок князь, — хотелось бы, но… Если буду драться в полную силу, то просто поубиваю всех, а если не в полную, то удаль будет не молодецкая, а мало-детская, — голосом выделил Рюген.

Пётр несколько секунд осмысливал сказанное, затем заржал самым неприличным образом и принялся пересказывать шутку князя.

— Забавно, — улыбнулась императрица, — но не преувеличиваешь ли ты? А то слыхать я о твоих талантах слыхала, а в деле…

— Ну, драться-то я не буду, — задумчиво сказал Владимир, — но кое-что могу показать.

С этими словами он моментально выбросил руку вперёд и коснулся мундира стоящего в ложе гвардейца.

— Быстро, — одобрительно сказала Елизавета.

— А ты приглядись, — с откровенным самодовольством предложил князь.

Та пригляделась и…

— Ты никак пуговицу ему согнуть ухитрился за этот миг?! — ахнула женщина. Владимир самодовольно пожал плечами, орлом поглядывая на интересную вдовушку из Голицыных.

— Я ещё и не то могу, — раздухарился подвыпивший (несколько раз пришлось мирить поссорившихся вельмож и пить "мировую" вместе с ними) князь.

— Можно? — указал он рукой на протазан унтера.

— Давай, — махнул рукой такой же нетрезвый император. Руки спортсмена обхватили прочное древко, сжали и… древесина затрещала, явственно проминаясь под стальным пальцам.

— В щепу не могу, — расстроенно сказал Владимир, — дерево очень уж хорошее. Зато вот так могу…

Тут он снова широким хватом взял протазан, напрягся и замер, а затем протазан… порвался. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у присутствующих.

— Эпическая сила, — потрясённо выругался унтер и замер виновато. Но на него никто не обратил внимания.

— Да получается, что ты не хуже Геркулеса, — с азартом сказал Пётр.

— Лучше, — пафосно сказал принц, принимая "статуйную" позу. — Всё ж таки не с голой жопой бегаю.

Немудрящая шутка оказалась вовремя, так что хохот, вылетевший из императорской ложи, услышали все.

Турнир прошёл великолепно – опыт из будущего, да опыт местный – и получилось прямо таки эпично по даже по меркам избалованного Петербурга. Впрочем, сам попаданец самокритично признавал, что средний уровень дотянул максимум до уровня "Дня города" где-нибудь в провинции, хотя и были определённые прорывы. Ну и самое главное – Елизавета вновь стала улыбаться, так что император ходил сияющий.

— Пётр Фёдорович, ты тут на турнир деньги выделял… — начал разговор Рюген.

— Как же, тридцать тысяч. Ты если свои вложил, так не стесняйся, я верну, — быстро сказал Пётр, — знаю ведь твою щепетильность, да и брал ты мало для такого-то праздника.

— Да нет, — удивился Вольгаст, — вернуть излишки хочу.

— Да много ли их? — махнул рукой император.

— Тридцать пять тысяч.

— Че-его?!

— Тридцать пять тысяч, — с терпеливым видом повторил попаданец.

— Я слышал, но откуда?!

— Ну как откуда? Я ж тебя спросил – можно ли ли привлекать меценатов, так ты ответил: "Делай что хочешь, праздник полностью на тебе с Павлом".

— Так я и развернулся – билеты купцам продавал, да пожертвования собирал.

— Какие пожертвования, какие меценаты!? — вскочил император, диким взглядом глядя на Грифича.

— Ну как же – подошёл вон к Шувалову и спросил – не хочет ли тот выделить средства на награды кулачникам, а я за то на кубках велю писать, что дескать – "На средства графа Шувалова", да в газетах пропишу о нём, как о меценате… Ну и к остальным так же.

— То есть ты ЗАРАБОТАЛ на турнире?!

— Ну да.

Вместо ответа император тоненько, истерично захихикал. Смеялся он долго, с подвываниями. Отсмеявшись, сказал:

— Ну о всяком я слышал, но чтобы на празднике зарабатывали… Да ещё и норовили потом вернуть деньги… Оставь себе – заслужил.

Уже уходя, Владимир снова услышал хихиканье и слова:

— Ну, Калита,***  а не князь!

Деньги князь поделил – двадцать пять тысяч взял себе, пять тысяч раздал помощникам в качестве премий и пять тысяч – Павлу.

— Держи, — ты их честно заработал.

— Мне? — неверяще спросил мальчик, которому пока не доверяли подобных сумм.

— Тебе, тебе, — ворчливо ответил Владимир, — и не выёживайся – их ты честно заработал. Захотел бы подольстится, дал бы больше, а это твоё.

Вместо ответа Павел порывисто обнял Рюгена.

Ружейные приёмы* – приёмы обращения с ружьём. То есть не только штыковой бой, но и процедуры заряжания и кое-какие "красивости". В описываемую эпоху это был настоящий церемониал, очень яркий и красочный.