Исправить (ЛП) - Уилсон Киврин

Кэролайн садится рядом со мной, берет за руку и слегка сжимает ее.

— Мне очень жаль.

Я слабо улыбаюсь ей. Мое лицо настолько онемело, что я не чувствую холода от пакета со льдом.

— Забудьте. Будем считать, что это несчастный случай. — Мне, конечно, не повезло, но если бы она добралась до мужа, то явно бы вышибла ему мозги. И я не могу винить ее за это.

— О чем вы хотели поговорить? — Я устала держать руку на весу, так что откидываюсь на спинку дивана.

Ее встревоженное выражение становится сильнее.

— Это правда, что я не могу свидетельствовать против него?

— Нет, — отвечаю я, закатывая глаза. — Стью, очевидно, говорит о праве супругов не свидетельствовать друг против друга, но он не до конца это понимает. В большинстве государств есть такое положение. Суть в том, что человек не должен переживать, что будет преследоваться по закону за неправомерные деяния своего супруга. И никого нельзя заставить свидетельствовать против того, с кем он состоит в браке. Но если вы сами выразите желание, никто не может вам запретить.

Она тяжело вздыхает.

— Итак, допустим, я передам эти улики куда надо. Могу ли от этих действий пострадать я сама или моя компания?

— Да, это возможно. — Я, конечно, сильно сомневаюсь в этом, но и утверждать обратное не берусь, тем более что уголовное право не входит в мою компетенцию. — Если вы собираетесь пойти на такой шаг, то вам стоит сначала подыскать себе хорошего адвоката по уголовным делам.

Кэролайн возмущенно вздыхает.

— Черт бы его побрал! И ее. И Скотта. Господи!

Я ничем не могу ее сейчас утешить. Какой бы выбор она ни сделала, все равно останется в проигрыше.

— Ну, я не собираюсь сидеть сложа руки, — резко заявляет она, расправляя плечи. — На кону мой бизнес.

— Да, — соглашаюсь я. — Ведь если однажды всплывет то, что вы все знали и пытались скрыть, для вас это может закончиться очень плохо.

Кэролайн, кивнув в ответ, объявляет, что ей надо собрать вещи. Прежде чем уйти, я говорю ей, что подам в суд ходатайство о продлении срока ее развода, и она должна связаться со мной, как только будет готова приступить к делу. Она уверяет меня, что так и поступит, а потом приказывает без промедления выставить ей счет за те часы, что я уже отработала. Даже не подумав отказаться, я передаю ей пакет со льдом, прежде чем схватить свою сумку с кухонного стола.

— Кстати, Пейдж, — говорит она, когда я берусь за ручку входной двери. — Счастливого пути и готовься к жесткому рабочему графику. Я буду рекомендовать тебя всем, кому только понадобится адвокат по семейному праву.

Поблагодарив ее улыбкой, я выхожу из хижины и почти вприпрыжку спускаюсь по ступенькам, не чувствуя под собой ног.

Потому что, черт возьми, да. Я сделала это!

Глава 20

Логан

Стью, упершись локтями в колени и опустив голову, сидит на большом камне рядом с тропинкой, примерно на полпути между нашими хижинами. На первый взгляд он создает впечатление человека сломленного. Но я слишком хорошо его знаю. Он не из тех, кто в такой ситуации будет вести себя, как сопливый ребенок.

Заслышав шаги, он поднимает голову и ворчит при виде выражения на моем лице.

— Не смотри так. Я не первый клиент, который тебе солгал.

— Не первый, — соглашаюсь я, — но и не последний. Я все еще пытаюсь дозвониться Чарльтону, чтобы он нашел для вас другого адвоката. Да, и надо ему сообщить, что на вас, скорее всего, будет заведено уголовное дело.

Брови моего будущего бывшего клиента взлетают вверх.

— Меня же нельзя обвинить в одном и том же преступлении дважды.

Я качаю головой и вздыхаю, пытаясь собраться с силами.

— Вы недооцениваете креативность окружного прокурора. Поскольку на поверхность всплыло то, что у вас были сообщники, в лучшем случае вас могут обвинить в преступном сговоре. И меня не удивит, если Джоанне не удастся остаться в стороне.

— Я могу убедить Кэролайн держать рот на замке.

— Не стоит. — Гнев вспыхивает в моей груди, и я пристально смотрю на пожилого мужчину. — Черт возьми, Стью. Игра окончена! Даже не думайте говорить об этом с Кэролайн. Глазом не успеете моргнуть, как к списку обвинений вам добавят запугивание

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он всем своим видом выражает негодование, но поскольку я все еще киплю от гнева за то, что моя жена невинно пострадала от рук его супруги, то понимаю, что должен прямо сейчас успокоить его, либо рискую растерять остатки самообладания.

— Чарльтон, вероятно, возьмется за дело сам, — говорю я ему. — Просто не высовывайтесь и слушайтесь его во всем. Особенно в том, чтобы не трепаться попусту.

— Но я хочу, чтобы меня представлял ты. В городе нет лучше адвоката по уголовным делам.

— Это так, — сухо отвечаю я. — Но я не могу. Мне очень жаль. — Мне очень жаль, что мне не жаль.

— Но почему? — Похоже, он готов был расплакаться.

Я на мгновение прикрываю глаза и устало тру переносицу.

— Я не могу представлять того, кто совсем мне не доверяет.

— Прекрати! — мой собеседник вскакивает и трясет перед собой руками. — Если бы я открылся, ты бы заставил меня пойти на сделку в обмен на признание вины. Но я не хочу за решетку!

— У них не было на вас реальных доказательств. — Я повышаю голос и тыкаю в его сторону пальцем. — Доказательством был только ваш страх. Они бы одержали победу только в том случае, если бы заставили вас признать свою вину. Я говорил вам об этом. А еще я говорил, что мы победим. И мы это сделали.

— Верно, — огрызается Стью, — но если бы ты знал, что я виновен, то так же упорно бы отстаивал мою честь?

Да пошел он! Неужели он всерьез говорит об этом? Я отворачиваюсь и отхожу в сторону. Мне надо взять себя в руки, и я глубоко дышу, потирая ладонью губы.

Почему его слова привели меня в такое бешенство? Ведь он же не первый и не последний клиент, который лгал мне.

Быть может, потому что я был уверен в нем? Он так искренне растрогался, когда услышал оправдательный вердикт. И я был по-настоящему горд, когда помог ему. Одной из самых важных причин, по которой я выбрал эту профессию, было то, что мне всегда хотелось защищать невиновных. Теперь, когда я знаю, что мой клиент не так уж невинен, я чувствую себя дураком. Дураком, которого вдобавок предали.

Так что да. Пошел он!

— Да, я бы бился за вас до последнего, — наконец говорю я, бросая на него испепеляющий взгляд. — Потому что это моя работа.

Стью в ответ лишь скрещивает на груди руки и недоверчиво смотрит на меня. Боже, как я устал. Думаю, пришло время бросить с ним нянчится.

— Что касается вашего развода, — говорю я, — Мне изначально следовало от него отказаться.

— Почему?

Подняв руку, я начинаю по очереди загибать пальцы.

— Во-первых, я не занимаюсь делами о разводах. Во-вторых, моя жена — адвокат противоположной стороны. И, наконец, в-третьих, я вроде как презираю вас.

Он багровеет и бросает мне зло:

— Ты не смеешь так со мной разговаривать!

Я не могу удержаться от смеха и меня даже не заботит тот факт, что я смеюсь в лицо очень важному клиенту с семизначным счетом в банке. Так что подхожу к нему и хлопаю по плечу.

— Удачи, приятель!

Пройдя несколько футов по тропинке вниз, я оборачиваюсь и вижу его возмущенное до предела лицо.

— Сделайте одолжение, держитесь подальше от своей жены.

Затем по дороге к своей хижине не могу избавиться от мысли, а почему бы мне самому не последовать собственному совету. Черт, сегодня утром Пейдж удалось отправить меня в нокаут. Еще утром я понял, что у нее есть нечто важное, по самодовольству, проскользнувшему в ее поведении и по тому, как поспешно она назначила встречу с клиенткой. Так что сразу связался с Родригесом и попросил прислать мне все материалы, что у него были на тот момент.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И когда я увидел на фотографиях Кэролайн и Джоанну Мастерс — не просто держащихся за руки на частном пляже в прошлые выходные, а еще их объятия и поцелуи, — я в самом деле был уверен, что в моих руках достаточно козырей, чтобы противостоять атакам Пейдж.