Укроти меня, или Грани раскола - Леси Филеберт

моим расчётам у тебя тоже должны появляться крылья, — задумчиво произносил Калипсо, покручивая в руках карандаш и разглядывая свои бесконечные записи с формулами, в которых я ничего не понимала. — Я не вижу препятствий для этого. Наверное, я что-то упускаю… Ладно, разберёмся позже.

Зато опытным путем мы обнаружили, что я могу на небольшом расстоянии подпитывать ауру Калипсо так, чтобы он мог раскрыть эти энергетические крылья. Мы оба сошлись на том, что это может быть чрезвычайно полезное умение в бою. Никто из наших взрослых коллег такими навыками не обладал, о моих сокурсниках и говорить нечего. Только мой отец, будучи падшим ангелом*, в своей боевой форме имел настоящие крылья, но он был таким единственным из нас, кто умел свободно летать высоко в небе. Скорее уж было исключением из правил, что в нем однажды проснулась сила фортемина.

[*примечание автора: об отце Лори, Заэле, есть отдельная история «Грани будущего»; для понимания контекста достаточно знать, что отец героини действительно является падшим ангелом]

У Калипсо даже получалось контролировать полет, и с каждым разом у него это выходило все лучше и лучше, когда он кружил невысоко над Калаценским кладбищем. Я наблюдала за этим невероятным зрелищем с неприкрытым восторгом, распахнув рот от изумления и любуясь красивыми переливами прозрачных золотых крыльев. И я аж завизжала от неожиданности и страха, когда на очередной тренировке Калипсо подхватил меня на руки и воспарил в воздух вместе со мной. Метров на пять, не больше, но мне казалось, что высота ого-го какая! Я впилась в плечи Калипсо, грозясь вспороть ему рубашку ногтями — так боялась упасть.

— Я держу тебя крепко, Лори, не бойся, — усмехнулся Калипсо. — Расслабься.

— Издеваешься надо мной, что ли?! — взвилась я, в ужасе глядя на могильные плиты под ногами и думая о том, что если силовые крылья Калипсо нас сейчас не выдержат, то мы упадем прямехонько в могилку, очень удобно будет, самые скоростные похороны на свете.

— Доверься мне, Лори. Расслабься. Я тебя не отпущу, — шепнул Калипсо мне в губы.

«Расслабься» — это вообще была его самая любимая фраза, которую он повторял мне по несколько раз на дню. Да, с расслаблением у меня были проблемки, хотя в последнее время расслабляться получалось все лучше.

А сейчас я смогла расслабиться только после поцелуя — сладкого и такого тягучего, что я быстро забыла не только о том, что мы парим в воздухе, но вообще обо всем на свете забыла. Когда Калипсо целовал меня, существовали только его чувственные губы, его ласковые руки, которые сейчас крепко прижимали меня к себе за талию.

Я зарылась пальцами в длинные волосы Калипсо, царапнула ногтями его затылок — обожала так делать! — и полностью отдалась поцелую, чувствуя при этом, как наша магия продолжала сплетаться воедино, проникать друг в друга. Ветер трепал наши длинные волосы, переплетая их так, словно бы наглядно показывал, как смешивается наша магия. Мне было так приятно, легко и комфортно… Эйфорию от этих ощущений невозможно полностью передать словами.

— М-м-м… Паря над землей я еще не целовалась ни с кем, — улыбнулась я, потеревшись носом о скулы Калипсо. — Ты прям будто задался целью быть у меня первым по части разных ярких эмоций.

— И единственным, — тихонько произнес Калипсо.

Сердце мое забилось часто-часто от его бархатного голоса и смысла сказанного. Я побоялась нарушить какими-нибудь неправильными словами странную возникшую идиллию между нами, поэтому просто накрыла его губы своими, вовлекая в глубокий поцелуй. Нежный, чувственный, нещадно кружащий голову. Поцелуй — вместо тысячи слов, ага.

Мы целовались так долго, наслаждаясь друг другом и не замечая, что наша магия при этом усилилась так, что крылья Калипсо засияли на солнце еще ярче, а мы взлетели еще выше — сила сама поднимала нас верх, возвышая над деревьями.

Мы потом заметили это и быстро опустились сами, но, наверное, при этом мы временно вышли из некой глухой зоны Калаценского кладбища и стали ненадолго видимы для отслеживания нашего точного местоположения…

Потому что получасом позже на выходе из кладбища мы столкнулись с тем, кого я меньше всего ожидала здесь и сейчас увидеть — с моим отцом. Который привалился к старому дубу, скрестив руки на груди и глядя на нас с немым вопросом «Ну и что это вы тут делаете?».

Заэ́ль был невысоким голубоглазым мужчиной, его белоснежные волосы были заплетены в тугую косу, кончик которой болтался чуть ли не у самой травы. Узкое лицо, ровный нос, очень выразительные глаза, одет в стандартную черную униформу фортеминов. Весь его внешний вид создавал впечатление самого обычного мага, но впечатление это было ошибочным: за внешней хрупкостью Заэля скрывалась невероятная мощь Первого Арма, которого коллеги между собой называли ходячей машиной для убийства. Сколько нечисти и темных магов отец за свою жизнь покрошил — я даже не рискну предположить. Заэль был опасен и беспощаден в бою, а своей косой он мастерски пользовался как удавкой в сражениях. У отца вообще в битвах шло все что только под руку попадалось, он любой предмет мог использовать против врага.

О силе Заэля со стороны говорила только его аура — очень тяжелая и такая плотная, что, казалось, ее можно пощупать рукой и постучать по ней, как по стеклу. Такая тяжелая аура встречается только у некоторых верховных магов, и то — далеко не у всех. А с аурой моего отца мог помериться разве что Наставник да моя мама — у этих троих уровень магии был примерно равный.

У меня были хорошие отношения с отцом, он всегда был чутким и заботливым. Но еще — очень строгим. И гнева его я откровенно побаивалась.

— Как это понимать, Лорелей? — произнес Заэль тихим спокойным голосом.

Я нервно сглотнула. Вот лучше бы он на меня кричал — и то легче было бы выносить. Когда отец называл меня полным именем — дело было дрянь. В благодушном настроении он всегда звал меня Лорой, и в его устах это звучало так мягко и нежно, всегда — с любовью. А вот строгое «Лорелей» в его устах звучало подобно молоту наковальни и четко указывало на уровень гнева отца. Не то чтобы он часто на меня злился, но… В общем бывало порой, да. И мне всегда одного его тона было достаточно для того, что умолкнуть и затихнуть — такая уж тяжелая давящая аура была у отца, особенно когда он был не в настроении, что хотелось уползти куда-нибудь под медный тазик и просидеть там, пережидая тихую эмоциональную бурю.

— Я был в районе Генерального Штаба, когда с удивлением почуял вспышку твоей магии, — продолжил Заэль ровным