Укроти меня, или Грани раскола - Леси Филеберт

белые перчатки и кидая их рядом на траву. — Но по его туманным ответам понял, что это его какая-то личная проблема, и не стал в это лезть. Не хочет говорить — ну и не надо, значит, мне это знание ни к чему. Захочет рассказать — сам заведет разговор.

— Ну да, тоже верно. Может, он банально заколебался с ребятней в академии носиться и не был готов еще и своих детей нянчить, — хохотнула я.

— Ага, велика вероятность. Ну или может у родителей были какие-то проблемы со здоровьем, и они не хотят лишний раз об этом говорить… Неважно, в общем. Важно сейчас заняться делом. Так что давай к этому самому делу приступим.

Он попросил снять меня перчатки, и я застыла от ужаса, когда Калипсо в следующей же миг накрыл мои оголенные ладони своими.

— Ты… Ты что творишь? — одними губами прошептала я, в ужасе вытаращив глаза на смертника.

Ой, то есть — на своего куратора, я хотела сказать, конечно же.

— Держу тебя за руки, — с невинной улыбочкой ответил тот.

— Издеваешься?! Нет, ну серьезно, Кэл! Если тебе один раз повезло, и ты не пострадал от моих прикосновений, это не значит, что так теперь будет всегда!

— А я как раз уверен в обратном.

— Да с чего бы?!

— Успокойся, Лори, выдохни. Я всё поясню, но для начала успокойся. И можешь быть уверена — ты мне вреда сейчас не причинишь.

— А… Это из-за давящей атмосферы кладбища, да?

Калипсо покачал головой.

— Нет, оно тут не имеет значения. Здесь важна только наша с тобой магия… Лори? Все нормально? Ты как-то странно дышишь.

Странно дышу?! Да хорошо, что я вообще дышу, черт возьми!!

Я неопределенно пожала плечами. Сердце мое колотилось где-то в районе горла, не иначе.

— Я не привыкла…

— К чему?

— Прикасаться к людям напрямую, кожей, без перчаток…

— У тебя сердце бьется бешеной птицей, — заметил Калипсо, поглаживая мои ладони. — Хотя я вроде бы ничего особенного не делаю, чтобы так сильно нервничать.

С моих уст слетел нервный смешок.

— Ты просто даже не представляешь себе, каково это — жить без возможности прикоснуться к кому-то. Я в детстве так в последний раз к кому-то прикасалась и уже плохо помню это чувство. То, что для тебя — «ничего особенного», для меня — удивительные яркие ощущения. Я… Так давно не держала кого-то за руки без перчаток, что уже забыла, каково это. Забыла это тепло и бархат кожи.

— Серьезно? — брови Калипсо поползли вверх.

Я не смогла найти в себе силы для ответа, потому что меня сейчас действительно раздирали очень противоречивые эмоции. Страх, что сейчас всё-таки что-то запоздало пойдет не так, и Калипсо станет плохо. Эйфорию от мягких прикосновений.

Калипсо мягко погладил большими пальцами мои ладони, и я даже дыхание задержала.

Вряд ли он понимал, насколько сильные ощущения он дарил мне этими простыми прикосновениями. У меня, конечно, особо тонкие перчатки были, разработанные специально для меня, ощущаемые как вторая кожа. Но все равно прикосновения через них были совсем другими. И сейчас они были в тысячу раз острее и приятнее.

— Что ты чувствуешь, Лори? — тихо спросил меня Калипсо. — Когда я делаю вот так… Расскажи мне.

Он при этих словах поднес мою раскрытую ладонь к своим губам и мягко коснулся ее поцелуем. Глаз он с меня при этом не сводил.

Что я чувствую, что я чувствую… Фейерверк у меня в голове взорвался, вот что я чувствую.

Знаете, каково это — впервые за много лет чувствовать кожей тепло другого человека? Горячее дыхание на своей раскрытой ладони? Ласковые прикосновения не просто были приятными — они долбили по моим нервным окончаниям, буквально парализуя мозг. Меня аж потряхивало от интенсивности таких вроде бы простых прикосновений.

— М-м-м, какая у тебя интересная реакция, — хитро сощурился Калипсо. — Надо будет обязательно этим воспользоваться с тобой вечером, м-м-м… Так что ты чувствуешь, Лори? Расскажи мне.

Мне было очень сложно передать свои ощущения, но я честно попробовала описать их словами.

— Поэтому мне сложно понять тебя и твои загоны по поводу перчаток и того, что ты не любишь прикасаться к людям, — закончила я. — Не понимаю, как можно добровольно лишать себя таких приятных вещей…

Калипсо усмехнулся, помолчал немного. Потом заговорил негромко:

— Я немного лукавил. Это просто моя отмазка для всех, чтобы не задавали неудобных вопросов, на которые я не хочу отвечать.

Я с интересом глянула на Калипсо.

— А на самом деле?

— На самом деле перчатки — просто очередной мой артефакт, — улыбнулся Калипсо. — Только если ты прячешь руки в перчатках, чтобы не травмировать случайно кого-то вспышками своей магии, то мне перчатки нужны для того, чтобы кто-то случайно не травмировал меня.

Калипсо задумчиво переплел наши с ним пальцы, сжал мои ладони. Добавил:

— Занятия теневой магией сильно влияют на ауру волшебника и на его ощущения чужой магии. Всё обостряется многократно, и от соприкосновения с чужой неприятной, не подходящей мне магией может быть даже больно. Не критично, просто меня это раздражает и откатывает в плане дальнейшего магического развития. А так как руки любого волшебника — самые важные проводники энергии, то через руки всё воспринимается очень остро. И мне проще минимизировать прикосновения, пока я разбираюсь во всем этом и занимаюсь стабилизацией своей ауры.

— Так если тебе чужая магия навредить может, то мне тем более лучше тебя не касаться, — обеспокоенно произнесла я.

Дернулась убрать руки, но Калипсо удержал мои ладони на месте, крепче сжав их.

— Не беспокойся по этому поводу. Твоя магия мне не вредит.

— Да откуда такая уверенность? Может, ты просто почувствуешь это позже!

Черт побери, такая опасность же действительно оставалась, разве нет?

Калипсо пожал плечами.

— Слушай, ну давай честно: мы с тобой оба темные маги. Из тебя так вообще тьма фонтаном льется, а мне просто темная и особенно теневая магия чрезвычайно интересны и близки. Я вижу в них большое поле для своего личного развития и развития магии в целом. Я в глубокое изучение этой сферы полез, даже наплевав на запреты отца, хотя он точно не тот человек, которому стоит пересекать дорожку, — криво усмехнулся Калипсо. — Но мне это оказалось намного важнее одобрения самых близких мне людей, как видишь.

— Ты любишь рисковые эксперименты, да? — улыбнулась я.

— Обожаю, — серьезно ответил Калипсо. — Тут, наверное, еще играет роль то, что мне в целом по жизни любая сфера магии довольно легко дается. Будь то огненная или водная магия, или еще какая… Даже сложная магия сновидений в целом поддается мне. Мои навыки универсальные, и это… скучно. А вот с теневой магией работать сложно. Действительно сложно, потому что я не теневи́к, то есть моя природа не относится к миру духов. И развивать это, а еще