Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди

сказать, псевдоним.

— Зачем? Меня ведь и так все знают. В лицо.

Упомянув лицо, Джексон ощупал рукой все его выступающие части. На всякий случай. Чтобы удостовериться в том, что все на своем месте.

— Положено, — веско настоял на своем Кривошип. — У каждого сталкера должен быть… псевдоним.

— Это что-то вроде магии, — добавил Шатун. — Чтобы, значит, порчу отвести.

— Порчу? — Джексон снова потрогал свой нос. — Я не против.

— Как окрестим отмычку? — решил посоветоваться с приятелем Кривошип.

— А, без разницы, — махнул рукой Шатун. — Называй первое, что в голову придет.

— Нет, так нельзя. — Кривошип задумчиво посмотрел на Джексона. — Слушай, Майки, а давай будем звать тебя Мордой?

— Мордой? — переспросил Джексон. — А что это значит?

— Ну, это то же самое, что и лицо, только…

— Круче, — подсказал Шатун.

— Точно! Круче!

— Круче, — кивнул Майкл. — О, да! Groovy! Я согласен! Морда! Я — Морда!..

— Ну дурак, — с сочувствием покачал головой Кривошип.

— Ты что, не видишь, он же прикидывается, — зловеще прошипел Шатун.

— Да брось ты, — отмахнулся Кривошип. — Он просто не врубается.

Пока добрались до схрона, уже и ночь спустилась. В яме, вырытой под кучей строительного мусора, было тесно, да и смердело мерзко — кто-то из сталкеров бросил, а может, забыл портянки. Но оставаться ночью под открытым небом, когда на охоту выходили тени, было бы чистым самоубийством.

Кривошип достал из рюкзака электроплитку и подсоединил к ней «жужжалку». Не прошло и двух минут, как спираль плитки раскалилась докрасна. Кривошип поставил на плитку жестяной ковшик, налил в него воды, что набрал из реки, кинул обеззараживающую таблетку, пару горстей вермишели, горсть гречки, головку крупно нарезанного лука, три зубчика чесноку, банку фасоли, пакет чипсов со вкусом бекона и бульонный кубик «Му-Му». Заправив варево соевым соусом и хреном васаби, Кривошип перемешал содержимое ковшика ложкой.

— Нужно дождаться, когда закипит, — объяснил он Майклу.

Тот в ответ не очень уверенно кивнул. Быть может, Кривошип и считал себя неплохим поваром, но, по мнению Майкла, то, что готовилось в ковшике, было непригодно к употреблению внутрь. Поэтому, когда сталкер начал раскладывать дурно пахнущее варево по тарелкам, Джексон от еды отказался, решив обойтись витаминами и двумя таблетками антидепрессанта.

— А ты чего это все время в темных очках? — искоса глянул на Майкла Шатун.

— У меня от яркого света глаза болят. — Кончиком пальца Джексон убрал за ухо упавший на лицо черный локон.

— Так вроде не день сейчас.

В схроне горел всего один тусклый фонарь, работавший, как и электроплитка, от «жужжалки».

— Для меня и такой свет яркий. Это особенность моего зрения.

Шатун многозначительно посмотрел на Кривошипа. Но тот в это время накладывал себе вторую порцию чудного варева и ничего вокруг не замечал.

Шатун прилег, пристроив под голову рюкзак. Автомат положил рядом, так, чтобы можно было взять одним движением.

— Я буду дежурить первым.

Кривошип ничего не имел против. Но рот у него был занят, поэтому он лишь кивнул в ответ и принялся ложкой выскребать из ковшика пригоревшие остатки еды.

— Странно. — Морда-Майкл лежал, скрестив вытянутые ноги и закинув руки за голову. — Я уже день как в Зоне. А ничего не чувствую.

— А что ты хотел почувствовать? — спросил Шатун.

— Ну, не знаю. — Джексон поднял руку и помахал кончиками пальцев. Шатун про себя отметил, что, даже ложась спать, перчатки он не снял. — Это ведь совсем другой мир… Совсем не то, что за военным кордоном. Здесь, как мне казалось, все должно быть пропитано таинственным, сверхъестественным духом.

— Дерьмом тут все пропитано. — Кривошип кинул ложку в пустой ковшик.

— Вам приходилось бывать в средневековом замке? — спросил, приподнявшись на локте, Майкл.

— Нет, — честно признался Кривошип. — Зато я бывал на заброшенной фабрике подгузников. Там тоже есть на что поглядеть.

— Знаете, — Майкл будто не услышал того, что сказал Кривошип, — в старинных замках такая атмосфера… Это трудно передать словами… Такое впечатление, словно ты там не один. Словно за тобой внимательно наблюдают все те, кто когда-то жил в этом месте. Бывает, идешь по коридору, все окна и двери закрыты, и вдруг непонятно откуда потянет сквозняком… Холодным, сырым… Как из могилы…

— Кончай про могилы, — цыкнул Шатун.

— Он прав, — указал на приятеля пальцем Кривошип. — В Зоне нельзя говорить о плохом. Лучше спой чего-нибудь, Морда.

— Нет. — Джексон снова лег. — Не в настроении я сейчас петь… А вот скажите, что вы о Зоне думаете?

— Ничего мы о ней не думаем, — не задумываясь, ответил за двоих Кривошип.

— Да как же так? — удивился Майкл.

— А вот так, — хохотнул негромко сталкер. — Чего о ней думать-то? Есть — и хорошо.

— Хорошо?

— А то! Что б я делал, если бы Зоны не было? Что бы Шатун делал? Что бы делали все те, кто книги про Зону пишут? Фильмы снимают? А?.. Ты ведь и сам, Морда, сюда с гастролями приехал!

— В Зону иначе не попасть.

— Да брось ты, — махнул рукой Шатун. — Мы-то попали.

— Вы — сталкеры, — горько вздохнул Джексон.

— А ты? — живо насторожился Шатун.

— А я… Я и сам не знаю, кто я.

— Вот, значит, как… — Шатун снова попытался взглядом подать знак Кривошипу. И снова неудачно. Кривошип ворочался с боку на бок, пытаясь поудобнее улечься на голой земле.

— А как вы думаете, кто создал Зону? — Майклу, видимо, не спалось. — Инопланетяне, пришельцы из будущего или гости из иного измерения?

— Тот дурак, что скважину бурить начал, — буркнул в ответ Кривошип.

— Скважину? — удивленно переспросил Джексон.

— Ты что, ничего про скважину не слышал?