Сильнее времени (СИ) - Добрынина Елена

Цыгана охватила ярость, смешанная с паникой. Как же он мог так попасться? Совсем нюх потерял! Весь в своих переживаниях и муках совести и не заметил, что Иван, которого он собственноручно вызволил из темницы, подставил его. Как же просто, что даже смешно. И этого человека он считал размазней и мягкотелым? Горько усмехнулся про себя. Какой же ты дурак, Андрейко! Сдали тебя с потрохами!

А к нему уже спешили молодчики, чтобы скрутить руки, связать, схватить. Дёрнулся было, но понял: через такое количество полицейских не пробиться. В мозгу вдруг пронеслась мысль - взорвать их всех к чертовой матери - запала в саквояже ещё хватит. Но, словно почуяв, о чем думает Цыган, Иван, так и стоявший у стены, вдруг обратился к старшему:

- Саквояж отними, а то подорвёт тут всех - ему терять-то нечего.

- Без сопливых разберусь, - чванливо ответил Рокотов Плуту, но указание-таки дал. - Сергеев, снеси саквояж на улицу, да осторожно, дурень, а то разнесёт тебя по всей верфи, не соберем потом.

Полицейский заржали шутке начальника. Сергеев крикнул "Есть!" и, осторожно подцепив чемодан, поволок тот на улицу.

Андрею скрутили руки, завязали за спиной так, что даже пальцем не пошевелить. Эх, дотянуться бы до топчана, там наган спрятан, но видно не судьба.

- Увести задержанного.

- Ваше благородие, куда энтого доставить? - Спросил здоровый детина в жандармской форме - один из тех, кто вязал Андрею руки.

- В часть и доставить. – Скомандовал Иван Степанович. - Да смотри, шкуру спущу, ежели упустишь. За этого душегубца мне орден положен. Ишь, оно как, самого Гнездилова обскакал.

Андрея увели. Проходя мимо Ивана, которого никто и не думал вязать, Цыган посмотрел презрительно и сплюнул под ноги.

- Боком тебе выйдет, помяни моё слово. - Только и успел сказать Андрей.

- Давай, давай, топай, да не разговаривай! - Толкнул его в спину детина.

Андрей сцепил зубы и пошёл прочь из сторожки.

***

Санкт-Петербург, наши дни

Аню накрыл приступ паники. Ну как так? Всё же шло как по маслу. Почему именно сейчас такая подстава? Как же она не догадалась, что этого дома вообще может и не существовать в современности? Зато боялась переходить на улице в Nске, глупая. Прямо насмешка судьбы, не иначе.

Из-за забора стройки показался мужик в форме охранника.

- Чего хотели, уважаемые? - Спросил он таким тоном, будто был заражён "синдромом вахтера". - Если насчёт квартир, так офис не здесь, а на Ваське. Дали рекламу, а сюда теперь толпы ходят. На Ваську вам надо.

Охранник пыжился, стараясь перекричать шум отбойного молотка.

- Тут же дом был, очень старинный, доходный, девятнадцатого века. Когда решили его снести? - Пытала Аня сторожа, хотя это было бесполезно. Они просто теряли время.

- Так месяц назад и снесли, ЖК новый строить будут. Место козырное, рядом сквер погулять, церковь помолиться, вокзал опять же. Да и Невский близко.

- Благодарствуем, уважаемый. До свидания! - Прервал словоохотливого охранника Гнездилов.

- Всё пропало, Александр Сергеевич, понимаете? Где нам теперь переходить? Дома нет, прямо на улице чтоль?

- Пойдёмте со мной, Аннет, кажется, у меня есть идея.

Сыщик совсем не по-джентльменски потащил её за собой, уводя прочь от дома на Пятой Рождественской.

- Какая идея? - Удивилась Аня. Неужели ещё есть шанс не переходить в прошлое посреди улицы?

- Недалеко отсюда съезжий дом Рождественской полицейской части. Той самой, где я вас допрашивал когда-то. Помните? Рядом сквер, там должно быть малолюдно по причине зимы и праздников. В конце концов, один или два случайных прохожих нам не сильно и страшны - пусть думают, что это - последствие праздничных возлияний.

Гнездилов хмыкнул и ускорил шаг. Аня едва поспевала за ним. Вслед за паникой её охватило теперь радостное возбуждение. Неужто выйдет? Ай да, Гнездилов, ай да мозг!

- А вы уверены, что в сквере ничего не изменилось? - Осенило девушку.

- Уверен, Аннет. Именно поэтому и позвал вас сюда.

- Откуда ж вы можете знать наверняка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Когда я изучал материалы в интернете, то с удовольствием посмотрел, как выглядят теперь знакомые мне места. Эту часть я хорошо знаю, как вы могли понять. Часто там бываю, особенно после стольких преступлений, совершенных именно в этом районе города в последнее время.

Гнездилов был прав. Неизвестные, шастающие в дворницкую дома; ячейка, следы которой вели тоже сюда; их с Иваном побег из театра; убийство дворника Никодима - поводов изучить район у Гнездилова было предостаточно.

- Так вот, я осмотрел полицейскую часть достаточно, чтобы понять, что особенно здесь ничего не изменилось. Так что, полагаю, там мы сможем уединиться. Да и до дядюшки вашего идти недалеко. Не переодеваться же вам на улице!

Аня согласно кивнула. Идея была здравая. Ей, конечно, не приходилось ещё переноситься во времени прямо посреди города, на виду у всех, но какое теперь это имело значение?

____________

*Речь идёт об ограблении Петербургского ювелира Владимира Гордона, которого в 1908 году обокрали на более чем 500 тысяч царских рублей. Дело было раскрыто. Расследование это курировал сам Филиппов - начальник Петербургской сыскной полиции в то время.

Глава 44. Успеть!!!

Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1913г. отъ Р.Х.

Николай проснулся, когда часы в столовой давно пробили десять утра. День был ясный, и солнце, ярким лучом заглянув в комнату, пощекотало Ильинскому нос. Он зажмурился и открыл глаза. В квартире было тихо, лишь старый слуга возился на кухне, да ходики отбивали минуты в часах.

Граф потянулся. Совершенно невозможный диван, разве можно нормально выспаться, коли спишь, согнувшись в три погибели?

Николай поднялся и размял затекшее тело, наклоняясь в разные стороны, выполняя упражнения на манер зарядки. Делая очередной наклон, он вдруг заметил на столе блюдце и в нём конверт. Подошёл к столу и увидел, что письмо адресовано ему. Почерк был не знаком и от этого лишь любопытнее стало. Поспешно разорвав бумагу, Ильинский извлёк короткую записку.

"Я принялъ рѣшеніе по твоему дѣлу и готовъ собственноручно подписать прошеніе. Мы съ матерью слѣдуемъ съ визитомъ къ Вяземскимъ и въ полдень будемъ ждать на пересѣченіи набережной рѣки ​Фонтанки​ и Лештукова моста. Ежели хочешь, явись туда, отдамъ твое прошеніе на переводъ. Отецъ."

Николай задумался. Почерк батюшки он знал и нрав тоже. Вряд ли бы он стал подписывать прошение практически на улице, на коленке, даже не пригласив непутевого сына в свой кабинет. Странным было это письмо, но до Николая наконец, дошёл смысл написано в записке, и безудержная радость охватила всё его существо, затмевая собою настороженные чувства. Отец принял его решение, его выбор! Теперь ему открыты все пути, которые были так старательно закрыты батюшкой последние полтора года.

Не помня себя от счастья, что наконец-то столь тягостное ожидание закончилось, Ильинский поспешил собираться, чтобы отправиться к Лештукову мосту. Оставалось не так уж и много времени до полудня.

***

Когда Цыгана увели, Плут выдохнул. Теперь он был лишь в своей власти и не зависел от чужих планов. Мысль сдать своего подельника пришла Ивану в тюремной камере. Не сама пришла, конечно, а с подачи Ивана Степановича, который допрашивал его в отсутствие Гнездилова. Договор их был прост - Плут говорит жандармам, где можно отыскать Цыгана, а взамен получает свободу.

- Я свою часть выполнил. - Плут посмотрел на осматривающего помещение полицейского. В хибаре остались лишь они вдвоём.

- Так и я выполню, Ваня, как и обещал. Рокотов свое слово завсегда держит. - Сыщик прищурился. - Убирался б ты из столицы, Плут, подобру-поздорову, а особливо покамест Александра Сергеевича в городе нет, то бишь пока он зазнобу твою сопровождает в поездке.