Корректировка - Вадим Ледов

бедрами танцовщицы в любовном акте.

Насмотревшись на её выдающуюся грудь, я нашел глазами Альбину. К моему удивлению, она все еще была в компании Бориса. Они танцевали с краю основной группы. Вернее, танцевал в основном Боря, двигаясь грациозно, как и подобает профессиональному танцовщику. Альбина же шевелилась вяло, глаза у неё были задумчивыми, а общий вид отрешенным.

И тут до меня дошло, этот спектакль предназначен для меня. Она-то ведь не знает, что я в курсе нетрадиционных Бориных наклонностей, поэтому создает видимость, что он её кавалер.

Я вернулся к столу, выпил, поймал её быстрый взгляд и принял решение. Дело не терпело отлагательств. Еще раз выпил и решительно направился к ней. Она глянула затравленно и, кажется, хотела уйти, но не ушла, продолжала вяло шевелить бедрами напротив Бориса, под завывания Руссоса.

– Аля, – сказал я, – можно тебя на пять минут.

Боря понимающе хохотнул и хлопнул её легонько по попе, подталкивая в мою сторону. Она злобно зыркнула на разрушителя легенды и нехотя пошла за мной.

– Ну? – спросила неласково.

– Баранки гну! Здесь баня есть?

Синие глаза смотрели с недоумением. Я сумел её удивить.

– Сауна… а зачем тебе?

– Сойдет и сауна. А пошли туда, потрахаемся?

– Что сделаем?

Ах да, данный глагол еще не в ходу.

– В смысле, совокупимся самоцельно. Думаю, пяти минут хватит.

Синие глаза распахнулись и стали синими прожекторами.

– Ты напился что ли? Идиот! Козел! Пошел на хер!

– Извините, – кротко сказал я, вернулся к столу и налил коньяка.

Кто-то хлопнулся на лавку рядом. Я обернулся, это была Лорка. Заметно пьяненькая, с бокалом шампанского в изящной руке.

– Послала? – спросила она с пониманием. Я кивнул. – Что ты ей такого сказал?

– Да ничего особенного… предложил заняться сексом в сауне.

Лорка выпучила глаза, а потом прыснула.

– Что, прямо так и предложил?

– Нет. Сказал: пойдем перепихнемся.

Лорка закатилась хрустальным смехом. Смеялась минут пять, даже шампанское расплескала. А отсмеявшись, заявила неожиданно зло.

– Так ей и надо, сучке крашеной, другого обращения не заслуживает.

– Почему крашеной? – спросил я, хотя хотел спросить, почему не заслуживает?

– Потому что красится. Так-то, она серая, как мышь.

– А я думал – вы подруги.

– Ещё какие! – злости в Лоркином голосе не убавилось. – Знаешь почему маман тебя позвала?

– Ну, типа, друг Генки.

– Да она и самого Генку сроду бы не позвала. Плевать ей на родственников, она с ними после смерти тети Наташи практически не общается.

– Хм… тогда почему?

– Потому что, я попросила.

– А ты откуда про меня вообще узнала?

– Так видела вас в Театре. Эта сучка специально тебя туда притащила, мне назло. А потом еще и рассказала, как ты её изнасиловал и как ей неожиданно понравилось… прямо на небо улетела. И глазки свои блядские так закатывала. Я когда ей сказала, что ты будешь на Дне рождения, она чуть до потолка не прыгнула. Глянь, как она на нас смотрит…

Я оглянулся и поймал взгляд Альбины. Он был полон презрения.

– Слушай, – вдруг сказала Лариса, – мне так понравилось, как ты меня поцеловал, когда заходил. А давай ещё разок.

До меня еще не дошел смысл её слов, как девушка обхватила меня за шею обеими руками и присосалась, как пиявка своими пухлыми губами. Что мне оставалось, кроме как ответить. Так мы и целовались под гневным взглядом Альбины. Потом Лорка немного отстранилась и горячо зашептала мне прямо в ухо:

– Я хочу, чтоб ты меня, как её отимел на столе! Тоже хочу на небо! – он вскочила на ноги и потянула меня за руку. – Пошли, пошли!

– Куда? – тупо поинтересовался я.

– Ко мне в комнату, – пояснила она, как недоумку. – Ну пошли же!

Я был пьян и поддался зову плоти. Какого черта? Альбина меня послала, а Лорка ничего так, девочка зачетная, почему бы и нет. И пошел за ней, как козел за морковкой.

Мы поднялись на второй этаж в Лоркину комнату. Едва закрылась дверь я обнял её и принялся было исследовать её тугие прелести. Но девушка с неожиданной силой вырвалась из моих объятий и кинулась к окну.

– Уходит, уходит, уходит! – восторженно повторяла она и прыснула в ладошку. Я выглянул из-за неё и увидел стремительно удаляющуюся спину Альбины. Вслед ей смотрел растерянный Борис.

– Так тебе и надо, коза! Эй, руки убрал! – это уже было адресовано мне. – Только тронь, как заору!

Я стоял и ничего не понимал.

– Ты же сама предложила…

– Я пошутила, – сказала она ехидным стервозным голосом, – а ты и повелся, дурачок.

– Постой-ка… – до меня начало доходить. Вот почему Боря откровенничал с подружками о сложностях нетрадиционной личной жизни. Они для него свои! Нетрадиционные!

– Так вы с Альбиной любовницы? Лесбухи?

– Фи, как пошло! – поморщилась Лариса. – Самцы всё умудряются изгадить, даже такое красивое слово. Ты ещё ковырялками нас обзови. Ну да, мы лесби. Вернее, я, а Алька бишка. Спит с мужиками иногда, из корыстных побуждений. А потом мне рассказывает. Как это меня бесит! Убила бы сучку!

«Твою ж мать, – подумал я, – вот это поворот сюжета!»

– И что, тебе совсем не хочется с мужчиной?

– Я тебе хотелось бы, если б тобой кидались по полдня и не всегда ловили. Грязные, вонючие, похотливые, самовлюбленные самцы!

– Ты ж со мной целовалась.

– Чуть не стошнило!

– Врешь!

– Ну, вру, – с усмешкой согласилась Лариса, – даже приятно было… но это потому, что Алька смотрела.

– И я не вонючий!

Она приблизилась и смешно обнюхала меня. Подтвердила:

– Приятно пахнешь. Ты какой-то не такой… как иностранец. Если б Алька на нас смотрела, я бы тебе даже дала. А так – нет.

– А может, попробуем, – не знаю зачем, продолжил я её провоцировать, – Альбинка тоже сперва не хотела, а потом разошлась. Знаешь, как орала – залюбуешься! Может сольемся в экстазе?

Я таки её разозлил.

– Отвали! – сердито сказала Лорка, отталкивая мою руку. – с Дунькой Кулаковой пойди слейся.

А вот сейчас было грубо, на это следовало ответить.

– Ну и не больно-то надо было, – я демонстративно смерил взглядом её