Лампа паладина - Наталья Николаевна Александрова

из кабинета.

– Да ради бога! – крикнул ему в спину антиквар.

– Ну, Анна Валерьевна, – сказал Орловский, подавая старухе руку, – не время сейчас плакать и сокрушаться по поводу человека, не оправдавшего вашего доверия. Он не стоит ваших слез!

– Кто вам сказал, что я плачу? – холодно спросила старуха. – Я жажду мести! Итак, переходим ко второй части плана! Я сотру этого типа в порошок, он пожалеет, что родился на свет!

«Уважаю сильный характер, – подумал доктор Орловский, – даже если он скверный».

В гостиную Анны Валерьевны вошел представительный пожилой господин с длинным породистым лицом, обрамленным пышными седыми бакенбардами. В своем старомодном, но весьма элегантном костюме он, казалось, вышел из какого-то исторического фильма про английских аристократов.

– Нотариус Конради, – представился этот господин с достоинством.

– Как, простите?! – вскочил бледный мужчина в поношенном черном костюме, скромно сидевший в уголке.

– Конради, – повторил представительный господин.

– Но к нам должен был приехать Северьянов… Артур Васильевич… мы с ним договаривались…

– Артур Васильевич нездоров. У него гипертонический криз. Он попросил меня его заменить.

Подойдя к Анне Валерьевне, нотариус осведомился:

– Это вы моя клиентка?

– Я, я, – Анна Валерьевна поправила волосы.

– Что ж, приступим! – Нотариус достал из портфеля несколько листов гербовой бумаги и начал читать:

– Я, Басинская Анна Валерьевна, такого-то года рождения…

– Это обязательно читать вслух? – недовольно проговорила старуха.

– Таков порядок! Итак, я, такая-то, находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю свое прежнее завещание недействительным и завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, включающее принадлежащую мне коллекцию живописи, а также… господину Басинскому Виталию Дмитриевичу…

Нотариус дочитал документ и поднял глаза на хозяйку:

– Все правильно?

– Правильно… – ответила та неуверенно. – То есть не знаю, правильно ли я поступаю, но здесь все написано в полном соответствии с моими намерениями…

– А если так, то поставьте здесь свою подпись…

Анна Валерьевна дрожащей рукой подписала документ, потом его подписал и сам нотариус. Один экземпляр он убрал в свой портфель, другой отдал клиентке.

– А теперь, простите, должен откланяться. У меня еще много дел… много клиентов…

– Может быть, чаю? – предложила хозяйка.

– Нет-нет, никак не могу!

Анна Валерьевна проводила нотариуса и вернулась.

Виталий заметно оживился.

Он достал из горки две рюмки и темную бутылку.

– Ну, Аннет, нужно обмыть это дело! – проговорил он, потирая руки. – Это замечательный выдержанный портвейн, настоящий, из самой Португалии…

– Не знаю, стоит ли… я не уверена, что правильно поступила…

– Конечно, правильно! Этот негодяй Антон обкрадывал тебя. Ты должна его наказать…

– Но все же он мой внук…

В это время в квартиру позвонили.

– Кто это там? – Анна Валерьевна встала и пошла в прихожую.

Виталий покосился на дверь, достал из кармана пузырек зеленого стекла и торопливо накапал из него в одну из рюмок. Немного подумал и накапал еще – гораздо больше.

Едва он успел спрятать пузырек, дверь открылась, и в гостиную вошла Анна Валерьевна в сопровождении Орловского и Антона.

– Что отмечаем? – спросил Антон, покосившись на рюмки на столе.

– Да так, маленький семейный праздник, – уклончиво ответил Виталий вместо хозяйки.

– Да… семейный… – нехотя подтвердила Анна Валерьевна.

– Ах, семейный? – проговорил Антон. – Ну, если семейный… я к нему тоже имею отношение!

Он подошел к столу, налил портвейн в еще одну рюмку, поставил ее на стол рядом с первыми двумя.

– О, какой замечательный портвейн! – уважительно произнес Орловский, взяв бутылку. – Может быть, мне тоже будет позволено присоединиться?

– Конечно, Георгий Викторович… – смущенно произнесла хозяйка. – Вы уж сами налейте…

Орловский налил себе полную рюмку, поставил на стол, передвинув остальные.

Виталий испуганно следил за рюмками.

– Так за что же мы пьем? – Орловский оглядел присутствующих. – Я предлагаю выпить за семью… за вашу дружную семью…

– За семью… – уныло подхватил Виталий.

– А что же вы не пьете? – удивленно осведомился Орловский. – За вашу ведь семью!

– Я… я пью… – Виталий поднес рюмку к губам, но только прикоснулся к ней.

– Вы пейте, пейте! Или вы боитесь?

– Почему боюсь? Чего я боюсь?

– Боитесь отравиться! Ведь в одной из рюмок яд, правда? Очень сильный яд!

– Что? Что вы такое говорите?

– Да, в одну из рюмок вы налили яд и уже не помните, в какую. Поэтому боитесь пить. Я прав?

– Да что вы такое говорите! Это клевета!

– А если клевета – выпейте вино! Выпейте сейчас же!

– Я… я не хочу. У меня нет настроения.

Вдруг Анна Валерьевна закашлялась, схватилась за горло и осела на стуле.

Все замерли, а Виталий метнулся к столу и схватил документ на гербовой бумаге. Глаза его возбужденно блестели.

– Вот и все! – проговорил он торжествующе. – Теперь все тут мое. И эта квартира моя, так что попрошу вас ее покинуть. Я должен в одиночестве пережить смерть любимой родственницы. Я достаточно долго терпел ее причуды, ее скверный характер…

– И долго обкрадывали ее… продавали ее картины, заменяя их подделками!

– Клевета! И у вас хватает совести клеветать на меня рядом с еще не остывшим трупом моей близкой родственницы…

– А вот и нет! Это отнюдь не клевета! У нас есть видеозапись, на которой вы пытаетесь продать антиквару Рыбакову принадлежащую Анне Валерьевне картину.

– Это не имеет значения. Ведь все это теперь мое, так что я могу делать все что хочу.

– Все это ваше? С какой стати?

– А вот с какой! – Виталий продемонстрировал завещание. – Я уговорил Аннет переписать все на меня!

– И потом решили ее отравить. Потому что вам срочно нужны деньги. Вы ее и раньше подтравливали, но медленно, малыми дозами. А теперь решили завершить все одним махом – благо считали, что все ее имущество уже принадлежит вам.

– И это так! Завещание оформлено по всем правилам… нотариус Конради…

– Нет никакого нотариуса Конради! Ромуальдыч, зайдите!

В комнату вошел представительный господин, расправил свои бакенбарды.

– Так вы не нотариус? – ахнул Виталий.

– Нет, извините. Я всего лишь сторож.

– Но документ…

– А документом этим вы можете, извиняюсь, подтереться. Он фальшивый, от начала и до конца.

– Но Аннета его подписала…

– Не хотите взглянуть на ее подпись?

Виталий уставился на документ и прочел мелкие неровные буквы:

– Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю…

– Так что все впустую! И яд вы своей родственнице дали совершенно зря!

– Вы это не докажете! – оскалился Виталий. – Этот яд… он мгновенно разлагается в человеческом организме, так что его не обнаружить никакими анализами…

– В организме – может быть, а вот в рюмке… в этой рюмке… – Орловский поднял одну из рюмок и посмотрел сквозь нее на свет.

– Не может быть! – вскрикнул Виталий. – Вы врете! Она уже выпила