Тень Лучезарного - Сергей Малицкий

Глава 20

Уманни

Они ехали на восток три дня. На второй день пересекли край Светлой Пустоши, но узнали об этом только от Хубара. Он спешился и некоторое время копался в снегу. Ува и Ирис ждали, прижавшись друг к дружке на второй лошади. Сильных морозов пока не случалось, но поднялся ветер.

– Здесь начинается, – наконец сказал Хубар.

– Нет, – откликнулась Ува. – Уже нет. Ядрышко, самый червячок теперь чуть дальше, не здесь. А здесь раньше был край, а теперь нет. Теперь то, что было здесь, везде.

– Дышать уже не так трудно, – покачал головой Хубар. – Я и раньше справлялся без особого труда, а через месяц этот яд развеется вовсе, к тому же идет снег. Но нужно спешить, наше спасение за рекой. В самой гнусности.

Вечером Ирис повернулась к югу, словно ожидала какой-то напасти с той стороны, Хубар кивнул и повел крохотный отряд в распадок, где укрыл его среди мертвых елей и уже не выбирался наверх, предпочитая неудобья и болотистые низины, в которых кое-где под снегом чавкала сырая земля. Откуда-то издалека послышался бой барабанов, и тогда Ува вновь заплакала.

– Да, – сказал Хубар. – Орда. Идет на север. В Тимор.

– Что там будет? – спросила, побледнев, Ирис.

– Много смертей, – ответил Хубар. – Но все, что случится там, может быть, еще не самое страшное из того, что могло случиться. Что может случиться.

Уже ночью впереди показалась брошенная полуразвалившаяся деревня, но Хубар миновал ее и направил лошадей к усадьбе, которая темнела на самой окраине поселения. Откуда-то донесся запах сырости, потом как будто – тлена, но Хубар уже снимал жердь, перегораживающую вход во двор.

– Давний дом Силентума, – объяснил Хубар. – Здесь он меня и выхаживал. Долго. Очень долго. Но не так долго, как кое-кто замысливал. Повезло. Хотя ничего приятного я не испытывал.

– Нам ничего здесь не грозит? – спросила Ирис, с тревогой вглядываясь в брошенное строение. Кое-где на нем явно просела крыша.

– Пока нет, – успокоил ее Хубар. – Зато сейчас у нас будет тепло. К тому же лошадей придется оставить здесь.

– Как так оставить? – не поняла Ирис.

– Впереди река, – объяснил Хубар. – С лошадьми мы не переправимся. На том берегу нет теплой конюшни и заботливого конюха. А здесь – еще целый сарай, в котором можно перенести даже морозы, да чуть ли не копна сена. Я с утра набросаю внутрь снега, а запирать лошадей не стану. Захотят, уйдут.

– Куда же они уйдут? – надула губы Ува.

– А захотят – не уйдут, – улыбнулся Хубар. – Мы сделаем для них то, что сможем.

Он открыл дом, который, казалось, был пропитан пылью и затхлостью, но вскоре загудела печь, на плите забулькал ягодный отвар, а разбросанный по всему полу снег впитал в себя пыль и затхлость и вместе с ними отправился за порог.

– Может быть, останемся здесь? – высунула сонную голову с печи Ува.

– Нет, – вздохнул Хубар. – Вот если бы лет шесть-семь назад, остались бы непременно, а теперь нам дорога на тот берег. Но в одном я тебя обрадую.

– Это еще в чем? – слегка оживилась Ува.

– Там очень интересно, – успокоил девчушку Хубар, но она уже не услышала его слов. Сон сморил ее.

– Ты не все рассказал, – вдруг проговорила Ирис. – В тот день, когда вернулся с юга и предупредил об орде, ты что-то утаил. Я почувствовала. Я очень неплохо стреляю из лука, но еще и чувствую.

– Я заметил, – кивнул Хубар, – орду-то ты уж точно почувствовала раньше меня. Я видел Сина. Ты слышала о нем?

– Да, – кивнула Ирис. – Игнис рассказывал мне о нем. Я все знаю об Игнисе, значит, я знаю и о Сине. И о тебе Игнис мне тоже рассказывал. Вы сталкивались в Тире. Когда там был белый мор. А Син как раз перед этим спас Игниса из магической башни ордена Воды.

– Да, – усмехнулся Хубар. – Син всегда был странным. И с этой башней. Ну кому еще могло прийти в голову сковырнуть целую магическую башню? Я уж не говорю о том, что мало бы кто это смог… Та же орда, думаю, провозится с ними гораздо дольше.

– И почему ты не привел его к нам? – спросила Ирис. – Может быть, теперь ему грозит опасность?

– Нам всем грозит опасность, – пробормотал Хубар. – Даже мне, как бы я ни кичился собственной неуязвимостью. И привести Сина я не мог. Он появился рядом со мной ночью. У костра, который я развел в старом пустом овине. Сразу после того, как наткнулся на разъезд орды. Нет, мне не пришлось кого-то убивать, достаточно было подслушать. А сделать вывод, что орда собирается штурмовать Тимор, мог бы даже ребенок, если бы он понимал маннский язык, который, конечно, по сути очень упрощенный аккадский, но да не в этом дело. Уже в темноте я расположился на ночлег, наслаждаясь теплом костра, когда увидел рядом Сина.

– Ты не услышал, как он подходил? – удивилась Ирис.

– Он не подходил, – уверенно сказал Хубар. – Подойти ко мне незаметно – невозможно. Тем более что я закрыл дверь изнутри и позаботился, чтобы ни единого отсвета моего костра не проникало наружу. Син появился так, как может появиться мурс. Соткался из воздуха. Из дыма моего костра. Из моего дыхания. Причем появился уже сидящим напротив меня, и если ты скажешь, что он меня околдовал, то я обижусь. Я скорее был готов подумать, что какой-то мурс неведомым образом принял облик моего давнего друга, но и тут меня ждала оторопь. Син протянул мне руку, и я пожал ее. То есть он не был мурсом, но не потому, что он имел твердость, как живой человек, а не призрак. Я почувствовал своего друга по рукопожатию. Ну, словно узнал его в лицо. А теперь послушай меня. Я Хубар, известный под многими именами акс, который уже давно стал человеком, тот, кто стоял за спиной Лучезарного на поле Бараггала. Тот, кто пел поганую песню, помогая Лучезарному вершить ужасное колдовство. Я, который видел столько всего, что нужна не одна жизнь только для того, чтобы все вспомнить, был удивлен.

Ирис молчала, внимательно глядя на маленького человека.

– Так не бывает, – прошептал он. – Понимаешь, так не бывает. Не может обычный человек, а Син был обычным человеком, пусть и с необычными способностями, творить то, что неподвластно даже многим аксам. Все-таки аксы – это не демоны. Полудемоны. Я вот не могу исчезнуть тут и появиться на холме Бараггала. Нет, конечно, если посвящать подобным забавам каждый день на протяжении многих лет, этому можно научиться, но… Син не акс! Кто из нас мог и может такое творить? Рор? Пожалуй. Фабоан? Почти уверен. Момао? Не знаю! Зна – нет. Амади – скорее всего, нет. Я – точно нет. Что не значит, будто те, кто не может делать подобные фокусы, слабее прочих. Это еще вопрос, в чем сила. Вот тот же Зна, который был развоплощен полтора месяца назад. Он ведь был сильнее всех. Чтобы его развоплотить должны были объединиться несколько аксов. И что? Син – не из них. Он сам по себе. И вот он появляется из пустоты и садится рядом со мной у костра, и начинает со мной говорить. Но я же знаю, что он не акс. Акса я разгадал бы сразу!

– А если он демон? – прошептала Ирис.

– Это все объяснило бы, – признался Хубар. – Лучезарный был демоном. Думаю, что и Энки был демоном. И многие из тех, что сожгли себя на поле Бараггала, были демонами. Другой вопрос, что сила их была… несопоставима. Но Син сразу сказал мне, что он не демон. И не акс, и уж тем более не мурс. Он сказал мне, что постоянно думает над этим и что он все-таки человек, хотя и не человек тоже. Вот я так же посмотрел на него и спросил, что это значит? Что такое – все-таки человек, и не человек тоже?

– А он? – словно разбудила застывшего Хубара Ирис.

– А он сам спросил меня, кем бы я счел себя самого, если бы лишился памяти и проблуждал не одну тысячу лет дорогами Анкиды? Что я мог ему сказать? Я сказал, что уже на середине первой тысячи задумался бы, что я не очень похож на человека. Конечно, если я сам по себе не ошибка Создателя.

– Следовало бы задумываться раньше, – покачал головой Син и добавил, что он тоже задумывался раньше, но и теперь, когда он вдруг что-то такое в себе открыл, он не уверен в том, что делает, и больше того, знает о себе еще меньше, чем полгода назад.

– Но кто же он? – спросила Ирис.

– Он говорил разное… – поморщился Хубар. – Что-то совсем непонятное мне и как будто не слишком понятное и ему самому. То, что он и есть тот самый пропавший седьмой камень, но и он, и все остальные камни совсем не то, что мы думаем. То, что вся Ки накрыта невидимой сетью, и тень Лучезарного тянет ее, влечет в центр Светлой Пустоши, чтобы сотворить что-то там. Что-то ужасное. И что эти семь камней – подобны семи узлам на этой сети. Главным узлам, распустив которые, сеть можно уничтожить.

– Уничтожить? – ужаснулась Ирис.

– Уничтожить, – кивнул Хубар. – Не убить тех, кто носит в себе камни, нет. Я тут, правда, уже перестал понимать его слова, но запомнил их. Он говорил, что она была и раньше. Энки и все прочие держались в этом сущем не просто так. И когда они жгли себя, они сжигали то, что удерживало их здесь.

– Так и было? – спросила Ирис.