Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира - Надежда Мамаева

– Беги!

Простое слово, которое далось ему с трудом, словно он вырывал его в отчаянном бою у смерти.

Ирония судьбы: тот, кто еще даже не получил диплом по специальности, уже познакомился со своим работодателем – смертью.

Я хотела выть, кричать, убивать все и всех, кинуться на Дейна. Но это было в голове, в мыслях, образах, чувствах. А мое тело жило своей, быстрой, стремительной жизнью. Так бывало и на соревнованиях, когда, казалось бы, мозг отделялся от тела. Руки, ноги, корпус двигались быстро, стремительно, а мыслями я могла быть далеко, разрозненно и неторопливо. Единственное четкое понимание: «Смерть Верджа не должна быть напрасной! Я выживу, чтобы убить этого подонка!»

Отстраненно отметила, как резко перекатилась, уходя от еще одной молнии, как, не вставая, стремительно выпрямила согнутую ногу, так, что удар пришелся в коленную чашечку старика, что стоял за нашими спинами. Сдавленное «ох» Моруа, начавшего терять равновесие, было подтверждением: попала точно в цель.

Спокойное, сосредоточенное, как на рутинной работе, лицо Дейна, которое я успеваю увидеть, мельком обернувшись перед тем, как буквально взбежать по оседающему старику, стоявшему между мной и коридором.

«Замки отпереть не успею, значит – кухня», – это я отметила на автопилоте, уже врываясь в распахнутую дверь, за которой виднелась череда сковородок и плита. Помещение было внушительным, особенно по сравнению с хрущевскими аппендиксами, где и еду готовили, и ели, и устраивали посиделки. Эта, с радиусным фасадом, с простором для кулинарных маневров, впечатляла своей площадью. Однако мне было не до красот интерьера. Резко закрыла дверь, приставив в упор первое, что попалось под руку: стул, уперев его спинку в руку, а ножки – в пол. Это задержит Дейна. Хотя бы на пару минут.

Но с хронометражем я поторопилась. Парень, как таран, стукнувшись с той стороны, начал осаду, с каждым ударом разрушая хрупкий бастион.

Мой взгляд лихорадочно метался по пространству: куда, как. Окно? Я бы рискнула, но высунувшись, убедилась: нет не то что водосточного желоба, даже карниза. Прыгать вниз? Увы, левитацию не проходили, а по земным меркам – это гарантированная отбивная при приземлении. И тут я заметила вытяжку – не широкая, но, втиснувшись, я могла бы пролезть в вентиляционную шахту.

Взяв разбег, словно белка, буквально запрыгнула на холодную плиту, выломала (и откуда только силы взялись?) решетку и, подтянувшись, начала ввинчиваться в вентиляционную шахту. Пыльная, грязная, в паутине, она почти сразу же делала резкий поворот. Я не думала о том, что, возможно, выбраться отсюда уже не смогу.

Удар двери о стену, свидетельствовавший о том, что Дейн все же пробил себе вход на кухню, совпал с моментом, когда я втянула ноги за поворот, сжавшись в комок.

Думаю, убийце не пришлось мучиться догадками, где скрылась его жертва: решетка вентиляции, оставленная мной на плите, говорила сама за себя.

– Рина, это ты зря, – прозвучал его усталый вздох. – Я же тебя все равно достану.

С этими словами Дейн, судя по звукам, полез на плиту. Я выжидала. Вдох-выдох. «Рина, ты сможешь…», – уговаривала сама себя. Тихий щелчок предохранителя, пуля, которая готова покинуть гнездо барабана. Я не могла его видеть, лишь слышать, отсчитывая секунды. Одна, вторая, третья. Вывернутая рука, которая еще немного, и станет вывихнутой.

Когда, по моим прикидкам, голова Дейна должна была оказаться в шахте, я выстрелила.

Резко запахло озоном, и меня окатило волной жара. Послышался звук падающего тела и отборный мат.

– Мрак и Арат! Рука.

Судя по всему, просчитались мы оба. Я – в том, что понадеялась: за мной Дейн полезет, а не высунет руку из-за поворота, пытаясь достать заклинанием. Он – в том, что я безоружна и безопасна.

Затишье было недолгим.

– Рина, вылезай. Я тебя все равно убью. Даже если ты будешь отстреливаться. Сколько у тебя патронов? Пять? Я подожду. А может, мне вообще стоит закупорить этот чертов воздуховод, и ты просто сдохнешь от голода и жажды.

– Но до этого времени я оповещу своим ором всех соседей и котов на крыше, что меня здесь убивают. Думаю, пару дней я сумею продержаться.

– Пару дней или пару пуль?

Ситуация была аховая. Я прекрасно понимала правоту слов Дейна, но умирать, не отомстив, не хотелось, а потому, воспользовавшись передышкой, я просто тянула время.

– Почему ты? – задала единственный вопрос.

– Потому что я профессиональный убийца, – был не менее лаконичный ответ.

Похоже, Дейн тоже решил воспользоваться паузой. Что он там делал? Сидел, прислонившись спиной к плите? Пытался вынуть пулю (а я искренне надеялась, что прострелила ему руку)? Кастовал новое заклинание?

Из прихожей не было слышно ни звука: похоже, старику в подарок от меня достался перелом, а может, и не один, но шею-то я ему не сворачивала…

– Кто ты был для нее? Жених? Брат?

Дейн без дополнительных пояснений понял, о ком я.

– Нет. Меня нанял ее дед, по которому ты так грациозно взбежала, стремясь на кухню. Кстати, ты сломала ему ногу, и он сейчас без сознания. Болевой шок, судя по всему.

Я молчала, слушая рассказ киллера.

– Знаешь, обычно я не успеваю перекинуться с объектом и парой слов, перед тем как отправить его в мир иной. Но, похоже, сегодня все не так. Пожалуй, ты заслуживаешь перед смертью знать правду.

Умом понимала, что он пытается ослабить мою бдительность: за шумом слов легче подкрасться и шибануть в меня заклинанием, чтобы прожарилась получше курицы-гриль, но что оставалось делать? Заткнуть ему рот? Да и узнать всю историю… из-за чего умер Вердж, да и я в скором времени тоже. Иллюзий насчет хеппи-энда в этой истории уже не было. Щекой я прижалась к запястью второй руки, на которой был браслет. Побыла невестой, называется! Лучше бы уж я решила расстаться с Верджем, а не лезла бы распутывать эту историю. Он тогда хотя бы остался жив. Пусть не со мной, но живой. Предательница-слеза скатилась по щеке.

– Старик узнал, почему его внучка неожиданно забрала документы из академии. Он решил отомстить. Но что может противопоставить человек уже в годах, не обличенный властью и титулами знатному магу? К этому Фрейнару пробиться-то тяжко. Он особо не выходит из-за стен академии. Поэтому старик, копивший на веселую пирушку, что принято устраивать после новоселья на погосте, решил отдать свои сбережения и нанять убийцу, который точно справится с поручением.

– А как же мать девушки? – Я невольно втянулась в разговор, припоминая факты из «досье» Моруа.

– А что родители? Мать – прости боги, шлюха изрядная. Не по роду деятельности, по состоянию души. Профессор кинул ей подачку золотыми, она и рада-радешенька. А папаша их приказал долго жить, и уже давно.

Я услышала легкий шорох. Не иначе Дейн решил попробовать еще раз испепелить меня?

Предупредительный выстрел и последовавшее за ним чертыхание подтвердили правильность догадки.

– Осталось четыре, – удовлетворенно протянул убийца и продолжил как ни в чем не бывало: – А изнасилованная девица от пережитого потихоньку начала сходить с ума. Тогда-то ее дед и обратился ко мне. – Дейн помолчал, а потом добавил: – Знаешь, я бы взялся за это дело за меньшую плату…

– У киллеров тоже есть чувство справедливости? – Мой голос, отраженный от стенок воздуховода, исказился до неузнаваемости.

– Можешь считать и так, – равнодушно ответил Дейн. – Не поверишь, мне очень жаль будет тебя убивать. Такого терпеливого собеседника еще поискать. Да и по-человечески вы с Верджем оба были мне симпатичны. Но увы, вы оказались свидетелями, а посему оба должны быть мертвы.

– Змея и отравленная одежда – твоих рук дело? – решила уточнить для проформы.

Вместо ответа – тишина. Но палец сам нажал на курок.

– Три, – удовлетворенно подытожил Дейн. – А у тебя неплохое чутье. Встреться мы при других обстоятельствах – я бы хотел видеть тебя рядом с собой. Ну, так на чем мы остановились? А… змея. Да. Соглашусь, не очень удачно. А вот с одеждой могло и выгореть. Но вы оба – везунчики. Я таких не люблю.

– Именно поэтому затаился?

– Да, предпочел действовать наверняка. Да и первые покушения были по глупости. Я был уверен, что вы могли увидеть лишнее. Только потом убедился, что опасаться не стоило, потому и оставил вас. Зря. Не ожидал, что ты такая сообразительная окажешься и начнешь копать совершенно в ином направлении, в отличие от официальной версии следствия.

– Почему ты считаешь, что это я, а не Вердж?

– Ты не смотри, что я выгляжу молодо. Мне уже под сорок. И на своем веку я повидал немало следователей. Так вот, настоящего дознавателя выдают не слова и жесты, не опыт, накопленный годами, нет. У них есть чутье, такое же, как и у профессиональных убийц. По сути – это две крайности одной сущности. Один талант, который просто используется по-разному. Ты – дознаватель. Не по профессии, по призванию. Жаль вот только, что многие следователи умирают на работе…