Рейтинговые книги
Читем онлайн Олимпия Клевская - Александр Дюма

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 279

— Но это никогда меня и не отпускало.

— Значит, вы опять за свое?

— Но мы ведь сейчас одни, моя душенька!

У Олимпии вырвался возглас изумления: ей показалось, что она плохо расслышала.

Аббат умолк, от удивления широко раскрыв глаза.

— Что такое? Вы сказали «душенька»? — переспросила Олимпия.

— Ну да, — отвечал аббат, — вы же моя любовь, моя жизнь, моя душа. Олимпия расхохоталась.

Совершенно ошеломленный, аббат стал озираться, проверяя, нет ли в комнате кого-нибудь, кого он не разглядел своими близорукими глазами.

— Сколько же кружек мараскина вы приберегли для собственных нужд, дорогой господин д'Уарак? — продолжала вышучивать его Олимпия.

— Ну же, — взмолился аббат, — позвольте мне хоть немножко поговорить с вами разумно!

— Это было бы недурно, потому что до сих пор я от вас слышала одни безумства.

— В самом деле, Олимпия, сбросьте эту маску, она даже меня с толку сбивает.

— Маску?

— Если бы вы знали, как я страдаю!

— Какую маску?

— О, послушайте! — возопил аббат, вскакивая с места лишь затем, чтобы тотчас броситься к ногам Олимпии. — Я больше не в силах видеть, как вы играете подобную комедию, я не вынесу, я…

Он не успел ни закончить фразу, ни завершить свой жест, коснувшись хотя бы кончиков пальцев Олимпии — единственной цели его благоговейного порыва, ибо парикмахерша, красная, растрепанная, задыхающаяся, влетела в комнату и чуть ли не рухнула между близоруким аббатом и его возлюбленной.

Высокомерное недоумение Олимпии, двусмысленное, исполненное явной мольбы и скрытого торжества поведение аббата — все говорило парикмахерше о том, что она подоспела вовремя: минутой позже с ее секретом было бы покончено.

Видя ее настолько перепуганной, Олимпия не смогла удержаться от смеха.

— Вы меня звали, сударыня? — вскричала парикмахерша.

— Нет, но как раз собиралась позвать, — отвечала Олимпия, бросая испепеляющий взгляд в сторону г-на д'Уарака.

Аббат хотел было защищаться, но Олимпия оборвала его:

— Сударь, вам известно, на каких условиях я принимаю вас у себя.

— Да, и что же?

— А то, что вы нарушили их, вот и все.

— Ах! Моя дорогая! — простонал аббат, напуганный выражением, с которым она произнесла эти слова.

— Опять! — возмутилась она.

— Но это же только при ней! — в отчаянии выкрикнул несчастный. — При вашей наперснице! Это же все равно, как если бы мы были наедине!

— Да вы в своем уме? — прошипела парикмахерша, хватая его за руку и так дернув, что он закрутился на месте, сделав три оборота.

— Проводи аббата, — приказала Олимпия, — да объясни ему подоходчивее, что присылать сюда мараскин он еще может, а вот пить его в дни своих визитов — ни в коем случае.

И парикмахерша поспешила не столько увести, сколько утащить г-на д'Уарака.

Олимпия оценила ретивость Агаты, которая ввела ее в заблуждение, как, впрочем, обманула бы и любого другого, за исключением разве Каталонки, и расхохоталась так неудержимо, что аббат, уже из прихожей, не мог не слышать этот резкий, уничтожающий смех.

Едва они оказались в прихожей, парикмахерша воскликнула:

— О несчастный человек, вы же все погубили!

— А что такое? — запротестовал близорукий вздыхатель. — Разве там кто-то прятался? Почему было сразу не сказать мне об этом?

— Нет, там никого не было.

— Тогда для чего все это ломанье, если мы были одни?

— О! Какие же мужчины грубые!

— Да в чем дело? Говори, или будь я проклят!

— Но ведь там была… я!

— И что с того? Разве ты не все равно что стена, которая слышит наши вздохи, или перегородка, свидетельница наших поцелуев, — стена, не имеющая ушей, перегородка, глушащая эхо? Уж не прячется ли она, случаем, от тебя, нашей посредницы, наперсницы нашей любви?

— Грубиян! Грубиян! — пробормотала парикмахерша, с восторгом замечая, что это слово приводит аббата в явное замешательство. — Грубиян, не способный понять всей деликатности чувств этой бедной женщины!

— Но ведь пока ты не появилась, она вела себя так же, хотя мы были одни.

— Э, сударь, вы разве не знаете, что есть такие секреты, в которых женщина не хочет признаться даже самой себе?

— Право же, девочка, ты преувеличиваешь: коль скоро имеешь любовника…

— Коль скоро имеешь любовника, — парировала парикмахерша, — не станешь вести себя так, будто у тебя их два.

Эта реплика заставила аббата прикусить язык. В самом деле, для ревнивца это был жестокий удар, но в споре женщины подчас скорее готовы дойти до жестокости, чем положиться на доводы разума.

Со вздохом, исполненным печали, аббат спросил:

— Тогда зачем она имеет двух любовников?

— Прекрасно! Я вас считала умным человеком, — сказала парикмахерша, — а выходит, вы такой же простофиля, как все.

— О! Это потому, что, сказать по правде, со временем устаешь.

— Господин аббат, предупреждаю вас: вы становитесь несносным; вспомните же, как все начиналось.

— Ах!

— Чего вы просили тогда? Милости, просто милости!

— Да полно вам, я же не отрицаю…

— А теперь все изменилось, у вас появились требования, вы стали удивляться.

— Зачем ей другой любовник?

— Праведный Боже, да вам-то что? Занимайтесь своими делами.

— По-моему, я ими и занимаюсь.

— Да, и таким манером, чтобы навсегда их испортить.

— Как так?

— Черт возьми! Вы ей докучаете, она отправит вас в отставку.

— А, проклятье!

— Конечно. Вы ее стесняете, она выйдет из терпения!

— Но я же только выражаю свою любовь к ней, каким образом ее могут стеснять мои признания? Я ничего иного не прошу, как только чтобы она их выслушивала.

— И больше ничего? Право же, ваши притязания чрезмерны! Разумеется, она будет вас слушать, но не здесь, не в доме господина Баньера, не в этой комнате, где ей все напоминает весну их любви, не на этой софе, где она столько раз грезила, лелея в сердце поэтический образ Ирода.

— Прелестно! А господин де Майи, его образ она тоже лелеет, не так ли?

— Ах! Вот каким злым вы теперь стали, прямо не человек, а скотина неблагодарная! Теперь вы еще вздумали попрекать ее увлечениями эту бедняжку, которая была так добра, что не вышвырнула вас за дверь!

— Да, верно, я был не прав.

— Ах! Как милостиво с вашей стороны признать это!

— Ну, так что же ты ей скажешь?

— Я? Ничего.

— Ты не поведаешь ей о моих страданиях?

— И не подумаю.

— Как же нам тогда помириться?

— Там видно будет.

— Но это произойдет скоро?

— Если вы будете благоразумны.

— Что же мне делать, чтобы проявить свое благоразумие?

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 279
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Олимпия Клевская - Александр Дюма бесплатно.
Похожие на Олимпия Клевская - Александр Дюма книги

Оставить комментарий