Тень свободы - Дэвид Вебер

– Это точно? – задала вопрос Бланшар, и Брайтбах, отстранившись от перил, взглянул на неё.

– Да, – сказал он, и она задумчиво кивнула.

Пусть Бланшар была его правой рукой и наиболее вероятным преемником, но даже она не знала всех (даже большинства) его источников информации. В отличие от значительного числа освободительных движений, появлявшихся и канувших в небытию за полстолетия с того момента, как Ломброзо стал президентом (на «свободных, справедливых и прозрачных выборах», за проведением которых наблюдал такой образец справедливости и честности как УПБ), Брайтбах никогда не питал иллюзий по поводу реальности успеха поставленной задачи. Ещё до того как он сформировал первую ячейку ОФМ, он провёл буквально годы, исследуя всё, что смог найти об успешных революционных движениях. В результате ОФМ, в отличие от любого из более ранних движений раздавленных Президентской Гвардией, стал системой абсолютно обособленных ячеек, организацией в которой безжалостно устранялась любая угроза безопасности. Имелось совсем немного более нехороших способов умереть, чем дать заподозрить ОФМ, что ты поставляешь информацию правительственной СБ, а ещё – твоя смерть была гарантирована. И тогда чьё-то тело оказывалась на обозрении в каком-то людном месте в качестве послания Гвардии и… предупреждения любому другому потенциальному предателю.

– Ты считаешь, что Веррочио пришлёт их? – спросила она после паузы.

– Я считаю, что это гадание на кофейной гуще, – откровенно сказал Брайтбах. – Если…

Он неожиданно замолчал, затем криво улыбнулся, так как Бланшар мягко, но твёрдо убрала его локти с ненадёжных перил. Он посмотрел на неё с улыбкой в глазах, но покорно последовал за её рукой.

– Так лучше? – спросил он.

– Угу, – кивнула она. – Я была бы рада, если бы ты не давал Ломброзо такого повода для радости, как собственное падение со смертельным исходом. – Она укоризненно смотрела на него до тех пор, пока он не пожал плечами и не облокотился вместо перил к двери, соединяющей кишащую паразитами башню и балкон. И лишь тогда она удовлетворённо кивнула. – Итак, ты говорил об интервенционных батальонах?

– Я говорил, что если решать будет Юкель и у неё будут в распоряжении эти батальоны, то они прибудут сюда на самом быстром транспорте, который окажется у них в распоряжении, – уже серьёзно сказал Брайтбах. – Веррочиоже, скорее всего, судя по отчётам, будет колебаться, но Юкель, один в один как наша дорогая генерал Ярдли. Хотя если судить по тому, что я о ней слышал, то она похоже умнее Ярдли. С другой стороны, мне даже представить тяжело, как можно быть глупее её!

Его лицо скривилось в гримасе, в которой любой бы опознал полное отвращение, и Бланшар, не сдержавшись, фыркнула. Ломброзо потратил целых двадцать лет, чтобы найти кого-то настолько готового убивать направо и налево, предоставляя Богу возможность самостоятельно отделить агнцев от козлищ. Но Оливия Ярдли оставалась командующей Президентской Гвардией уже более двадцати пяти стандартных лет главным образом потому, что… её личная охрана была, к сожалению, слишком хороша для того, чтобы дать ликвидаторам ОФМ возможность отправить её саму на отбор к Богу. С другой стороны, это могло быть и не плохо. Как Брайтбах только что сказал, она едва ли была гигантом мысли, и её уничтожение, возможно, освободило бы место для кого-то менее жестокого, но гораздо более опасного. Теперь же, если бы они смогли заполучить кого-нибудь из безопасности Матиаса… особенно, если бы они смогли убедить его, что именно Ярдли стоит за этим...

– Хонгбо более непредсказуем, – продолжил Брайтбах, прерывая её задумчивость. – Я думаю, что он умнее или, что более вероятнее, просто в отличие от Веррочио имеет привычку обдумывать свои действия заранее, но это вряд ли много значит.

Бланшар снова кивнула. Это было ещё одной особенностью Брайтбаха: он тщательно выполнял свою домашнюю работу по составлению характеристик противников, и его оценки их действий и реакций снова и снова оказывались абсолютно точны.

– В итоге, – продолжил он, – я думаю, что отправка батальонов более вероятна, чем отсутствие реакции, особенно если Гернике тоже подпишет соответствующий запрос. После всего случившегося в секторе Талботта они должны нервничать по поводу того, что любой из нас может набраться достаточно нахальства. Я думаю, что Веррочио на данный момент напуган, хотя бы потому, что он ожидает реакции своих боссов. И если он напуган, то он вряд ли склонен делать хоть что-то раздражающее или разочаровывающее кого-то в роде «Триады», которая скорее всего будет подталкивать его реализовать подход в стиле «твёрдой руки».

– Замечательно, – пробормотала Кэйли.

– На самом деле, я больше волнуюсь не по поводу самих интервенционных батальонов, – сказал Брайтбах, и глаза Бланшар удивлённо расширились. – Я больше опасаюсь того, что он может отправить парочку эсминцев для сопровождения транспортников и поддержки орбитальным огнём любой наземной операции.

– Ты думаешь, что они будут использовать вооружение космических кораблей по наземным целям? – Бланшар не смогла скрыть тревогу, но Брайтбах отрицательно покачал головой.

– Я сомневаюсь, что они будут использовать их по целям в пределах городов, поскольку не смогут избежать огромных потерь приспешников Ломброзо. А мы не собираемся давать им отличных изолированных целей в сельской местности, где они могли бы сделать большие кратеры без риска уничтожения своих сторонников. Нет, я больше обеспокоен тем, что они смогут эффективно противодействовать новым поставкам оружия.

Бланшар нахмурилась и на пару секунд склонила голову, затем медленно кивнула. Жёсткая реакция Гвардии на мирную демонстрацию удивила ОФМ. Несмотря на общее глубокое проникновение Фронта в среднее звено органов власти режима, ни у кого заблаговременно не было информации о планируемой акции чтобы успеть сделать хоть что-то. «С другой стороны, это тоже к лучшему», - подумала Бланшар. – «Если бы они знали, то вступили бы в открытое противостояние с Гвардией слишком рано. Их запас современного оружия, вроде противотанковых пусковых установок, уничтоживших в общей сложности пять «Скорпионов» до того, как их самих подавили огнём, стабильно рос, но был всё ещё недостаточно большим».

И если на орбите столичной планеты, Мёбиус-Бета, окажется пара эсминцев Пограничного Флота, то шансы получить новые партии оружия фактически упадут до нуля.

– И что мы будем делать? – поинтересовалась она.

– В настоящий момент нам необходимо воспользоваться тем, что произошло сегодня, – оскалился Брайтбах. – Истина непоколебима: любой головорез всегда создаёт достаточное количество мучеников. Видит Бог, я ни за что не поддержал бы проведение демонстрации, если бы ожидал подобной реакции Ярдли. Но теперь, когда она руками Гвардии убила столь многих, то безусловно пожалеет об этом, когда Томас и его люди опубликуют список погибших. Ей будет очень тяжело убедить людей, что мы раздуваем число жертв.

Бланшар кивнула. Томас Марроун возглавлял департамент пропаганды ОФМ. Несомненно, во вселенной были авторы и получше него, но у Марроуна был дар обличать ненависть и гнев людей Мёбиуса в словесную форму. Скорее всего, причина была в том, что эта ненависть и гнев были отражением его собственных чувств. Не было ни цинизма, ни идеологии в его бескомпромиссных анонимных рисунках, слоганах и лозунгах, которыми он украсил не одну стену даже в центре города. Были только возмущение, гнев и страсть. И люди, которые видели и читали его послания, верили ему.

– Я только надеюсь, что Томас не станет испытывать судьбу… снова, – сказала она.

– Я тоже.

Брайтбах на мгновение нахмурился. Искренность Марроуна, делающая его таким эффективным в роли пропагандиста, являлась одновременно и его слабостью, как революционера. Он хотел, даже желал того, чтобы его поймали, и Гвардия была чертовски близка к этому, когда он рисовал одну из своих граффити менее трёх месяцев тому назад. Брайтбах вынес ему «строгий выговор с занесением», указывая на тот факт, что поимка головорезами Ломброзо одного из членов Центрального Комитета имела бы очень пагубные последствия для ОФМ. Марроун же утверждал, что они, скорее всего, будут считать его всего лишь ещё одним неприметным участником движения или вообще просто сочувствующим, но он и сам в это особо не верил.

– Я надеюсь, что не будет и не думаю, что он все-таки рискнёт, – сказал Брайтбах. – Будем надеяться, что я выбил дерьмо из его головы, указав на тот факт, что Матиас сможет узнать слишком много в том случае, если кто-то догадается, кто он на самом деле. Конечно же, я планируют ещё раз переговорить с ним о безопасности, прежде чем мы снова отпустим его на улицы.

– В дополнение к тому, что мы будем делать здесь, я думаю – пришло время отправить курьерский корабль. Если Ломброзо и Ксидис отправляют сообщение Веррочио, то и мы должны отправить вести своим людям.