Художники смерти - Андрей Кедрин

— Ольга сделала нам хороший подарок… — Второй магистр, молчавший до этого, прикрыл глаза, словно входя в транс. Серые веки чуть дрожали, тонкие пальцы вампира выбивали тихую дробь по подлокотнику. Через несколько секунд, с шорохом шерстяного костюма, магистр поднялся. — Но по упрямству они одинаковы. Будь осторожен, брат.

Наставник долго разглядывал меня с видом опытного энтомолога, изучавшего новый экземпляр паука, попавший в его ловушку. Потом заставил взять его за руки и еще дольше сканировал биополе. Наконец, процедив сквозь зубы что-то вроде «вырастил на свою голову», со скорбным видом уселся за стол.

— Что со мной, доктор? — Наставник, наконец, очнулся от дум и начал злиться.

— Еще спрашивает… на тебе опыты ставить надо, раз уж так все получилось… Ну слушай — совсем недавно ты пропустил через себя очень большое количество жизненной энергии. Да не чистой, а смеси жизненной силы, ментальных шлейфов, и так называемой, эмоциональной энергии. Голова почему-то не лопнула, инсульт не пришел. Словом, сожрал двадцать душ и не подавился. В результате такой промывки ты из следопыта стал кем-то вроде охотника. Я говорю «кем-то» потому что основные признаки этот класса выражены слабо. То есть, нет жажды и азарта… ты можешь охотиться, а можешь наплевать на это дело. Но «третий глаз» раскрылся полностью… Думаю, что в состоянии стресса ты видишь мир иначе? Улучшилась и мышечная реакция, физическая сила, наверняка и экстрасенсорные способности проклевываются… — Пикнувший телефон прервал речь наставника. Выслушав длинную речь собеседника, он положил трубку и снова посмотрел на меня — теперь уже как скульптор на кусок глины. — Ну, тогда все просто. Ты будешь работать следопытом, что бы там не происходило. И первое задание будет — застолбить территорию. Найдешь как можно больше объектов ну и так далее, как учили. Ножи, кастеты, пистолеты есть в наличии?

— Все забрали уже… — Для порядка наставник похлопал по моим карманам. Потом вручил ключи от машины.

— Тогда действуй.

Сейчас, вспоминая этот разговор, я никак не мог удобно устроиться на сидении — в поясницу постоянно упиралось что-то твердое. Пошарив наугад рукой, я наткнулся на знакомый до удивления жесткий пластик. Что же, верно говорят — некоторые вещи не теряются. «Горная лавина» удобно расположилась вдоль ремня, скрытая за кожаной этикеткой джинс. Этот нож я не мог найти после своей схватки с Сержем, и думал, что подарок Ольги пропал вместе с ней. Теперь, когда на все острое и режущее наложен запрет, «Горная лавина» словно пришла скрасить скучное ожидание. Я провел пальцем по шершавой спинке ножа, кожей чувствуя, как маленький стальной друг словно замирает от ласки. Заодно вспомнилась и напарница, так быстро, и главное, неожиданно исчезнувшая в непонятном месте. Я думал об Ольге с легкой грустью, так, словно, несмотря на все происходящее, чего-то все же недоставало если не для счастья, то хотя бы для спокойствия.

Глава 37

Сквозь запотевшее лобовое стекло автомобиля мне была видна дверь подъезда и группа молодых людей, топчущихся под бетонным козырьком. Если бы их увидел, Герберт Уэлсс, он бы, наверное, торжествовал, подумалось мне. Элои уже появились — прав был старый писатель. Я удивился, как это не замечал перемены в прохожих раньше — еще недавно модными считались накачанные мускулы и кожанки. Теперь порода людей словно истончала. На смену короткой стрижке пришли длинные гривы у юношей, обвешанных фенечками. Окаянная мода «унисекс» не позволяла отличить сильную половину человечества от слабой — тонкокостные, изнеженные люди походили друг на друга. Молодежь у подъезда словно сбежала со съемок рекламного ролика про бесперебойную связь для любителей ночных бесед — они казались такими легкими, несерьезными, и несамостоятельными.

Такие люди работают на непонятных должностях в центрах продаж, магазинах, офисах, они держатся на тонкой пленке технологического общества, принося ему столько же пользы, сколько и навороченные технические приспособления, которые они впаривают покупателям. Сам смысл их существования непонятен им самим — хотя, это, наверное, общение с себе подобным. Ибо «тусовка» возведена в таком кругу людей в степень необходимости, это беспорядочное движение обернутых в яркие тряпки, заколотых пирсингом и татуировками тел — их основное занятие, которому посвящено все свободное время.

Какому-то фантазеру-писателю однажды пришла в голову мысль — вампиры должны быть среди аристократии, любить танцы-дискотеки или такие вот сборища. Пошла эта байка, видимо с тех пор, как пару сотен лет назад кто-то кому-то рассказал легенду о графе-кровопийце. С тех пор и рисуется в сознании людей портрет вампира — бледного и худого человека в шелковой рубахе, костюме по последней моде, сидящего в самом шикарном ночном клубе. Что же, писатель имеет право ошибаться. Общество вампиров стоится на более практичных соображениях — мы там, где много легкой добычи. Эти пташки, чирикающие у подъезда — цель, конечно легкая, но пропажа их слишком заметна для родственников-знакомых. Нет, охотники, может и прихватят однажды парочку юнцов, но вряд ли. Благодаря рассказу Ольги я знал, откуда идет основная масса дешевой энергии. Кто-то поохотится в этом районе — не зря же меня сюда послали. Но одновременно сотни нелегальных мигрантов полягут жертвами вампиров на бескрайних просторах Сибири. «Ходить по грибы» — так остроумные коллеги назвали резню крестьян, что пересекают нашу восточную границу. Тихая охота, спасающая одну страну от перенаселения, другую — от мирной экспансии…

От последней мысли я вздрогнул. Вспомнились слова Сержа об идеологах коммунизма. Если вампирам удалось однажды совершить масштабный переворот в государстве (да и не в одном, скорее всего), не могли они управлять им, пусть из-за кулис, осторожно манипулируя людьми? Или, по крайней мере, решать важные для страны вопросы своими, экзотическими способами? — Я потряс головой и снова приник к горлышку термоса, стараясь прогнать эти мысли. Не хотелось считать, что кровопийцы — пусть и они мои собратья, управляют миром.

К подъезду подкатило два автомобиля с антеннами и шашечками. Компания перетекла в них и укатила в сторону центра. Цыплята собрались в курятник… Раздражение поднялось изнутри, странное чувство, глухое и бесцельное, похожее на пивную отрыжку. Я не мог понять, что мне так не понравилось — идея о мировом господстве вампиров или веселость потенциальной добычи. А может, я просто постарел, и юность перестала казаться привлекательной из-за ее неопытности, граничащей с глупостью? — С этой мысль я повернул ключ зажигания. И тут же, словно улучив момент, запиликал телефон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});