Блудная дочь - Джеффри Арчер

Уильям и Эдвард регулярно ездили в Вашингтон, пытаясь как-то развеять тоску Флорентины о Ричарде и вновь вернуть её к жизни и к работе, но ни один не добился успеха.

Рождество Флорентина провела в Красном доме в Бостоне. Уильям и Джоанна так и не смогли привыкнуть к столь резкой перемене за такой короткий срок. Когда-то элегантная и остроумная дама стала безучастной и скучной. Рождество было грустным для всех, кроме десятимесячного Ричарда, который учился ходить. В новом году Флорентина вернулась в Вашингтон, но положение не улучшилось. Даже Эдвард начинал отчаиваться.

Джанет Браун выждала почти год, перед тем как сообщить Флорентине, что ей предлагают работу в офисе сенатора Харта.

— Тебе следует принять это предложение, дорогая. Здесь для тебя ничего не осталось. Я досижу до конца своего срока и уйду, — сказала Флорентина.

Джанет попыталась отговорить её, но безрезультатно.

Как-то вечером, просмотрев почту, включая письмо от Беллы, в котором подруга ругала её за то, что она пропустила свадьбу их дочери, и подписав ещё несколько писем, которые даже не стала читать, Флорентина решила пойти домой пешком.

Она вышла из здания, перешла Делавэр-авеню и направилась в сторону Юнион-стейшн, и уже хотела было спуститься по ступенькам к Нью-Джерси-авеню, но решила посидеть на скамейке в парке. Торопиться домой было незачем.

Она сидела и вспоминала Ричарда, как вдруг чей-то голос прервал её невесёлые мысли:

— Это моя скамейка!

Флорентина вздрогнула и посмотрела на говорившего. На другом конце скамейки сидел небритый человек неопределённого возраста в грязных джинсах и рубашке с порванными рукавами.

— Извините, я не знала, что это ваша скамейка.

— Моя! «Скамейка Дэнни», вот уже тринадцать лет. Я оставлю её в наследство Мэтту.

— Мэтту? — повторила Флорентина, ничего не понимая.

— Да, Водочному Мэтту. Он спит на автостоянке номер шестнадцать и ждёт, когда я помру. Вы ведь ненадолго здесь, мадам?

— Ненадолго, — успокоила его Флорентина. — А что вы делаете днём?

— А-а, когда как… Мы всегда знаем, в какой церкви можно получить тарелку супа, а где можно разжиться объедками из шикарного ресторана. Вчера мне достался в «Монокле» прекрасный стейк из говяжьей вырезки, а сегодня вечером я попытаю счастья в «Бароне».

— Вы не работаете?

— Кто возьмёт Дэнни на работу? У меня нет работы уже пятнадцать лет — с тех пор, как меня демобилизовали в семидесятые. Никто не хочет брать старого ветерана. Нужно было умереть за мою страну во Вьетнаме — так было бы проще для всех.

— А сколько вас таких?

— В Вашингтоне?

— Да, в Вашингтоне.

— Сотни.

— Сотни? — недоверчиво переспросила Флорентина.

— Здесь лучше, чем в других городах. В Нью-Йорке тебя бросают в тюрьму, как только увидят. Вы когда уйдёте, мадам? — спросил Дэнни, подозрительно глядя на неё.

— Скоро.

Флорентина встала, улыбнулась Дэнни и только тут заметила, что у него нет ноги.

— Не дадите двадцать пять центов бедному солдату?

Она порылась в кошельке, нашла десятидолларовую банкноту и тридцать семь центов мелочью, и отдала деньги Дэнни.

Он недоверчиво взглянул на её подношение.

— Этого достаточно, чтобы мы с Мэттом нормально поели, — сказал бродяга.

Флорентина смотрела, как он устраивается на скамейке и укрывается газетой.

Дэнни повернулся спиной к досточтимому сенатору от Иллинойса и затих. Флорентина пожелала ему спокойной ночи и спустилась по ступенькам на улицу, где у входа в подземный гараж увидела полицейского.

— Вы знаете того человека на скамейке?

— Да, сенатор, — ответил полицейский. — Это Одноногий Дэнни. Надеюсь, он вас ничем не обидел?

— Нет, вовсе нет, — сказала Флорентина. — Он что, каждую ночь спит там?

— Последние десять лет — да, но я именно столько лет служу в полиции. В холодное время года он ночует на решетке Капитолия. Он довольно безобиден, не то что ночующие на автостоянке номер шестнадцать.

Всю ночь Флорентина не сомкнула глаз, думая об Одноногом Дэнни и сотнях других, страдающих не меньше, чем он. На следующий день она чуть свет появилась в своём офисе на Капитолийском холме. Пришедшая вскоре после неё Джанет была поражена, увидев прежнюю, энергичную, Флорентину.

— Джанет, мне нужна вся текущая статистика по безработице, разложенная по штатам, а затем по этническим группам. Затем я хочу знать — по тем же графам, — сколько человек живут на социальное пособие. Далее я прошу тебя выяснить, сколько из них служили в вооружённых силах. Сверься с авторитетными статистическими источниками. Ты что, плачешь?

— Да, — всхлипнула Джанет.

Флорентина подошла к ней и обняла за плечи.

— Всё кончилось, моя дорогая. Теперь забудем о прошлом, и давай впрягаться в работу!

32

Через месяц каждый человек на Капитолийском холме знал, что сенатор Каин триумфально вернулась к работе. А когда позвонил президент, она поняла, что её атаки на «Свежий подход» достигли цели.

— Флорентина, мне осталось восемнадцать месяцев до выборов, а вы рвёте на части мой «Свежий подход». Вы хотите, чтобы на следующих выборах победили республиканцы?

— Нет, конечно, но с вашим «Свежим подходом» мы в год тратим на социальные программы меньше денег, чем за полтора месяца на оборону. Вы знаете, сколько человек в этой стране не могут наесться досыта каждый день?

— Да, Флорентина, знаю.

— Вы знаете, сколько человек каждую ночь спят на улице? Не в Индии, не в Африке, не в Азии — в Америке! И сколько человек не имеют работы в течение десяти лет?

— Флорентина, и что, по вашему мнению, я должен делать со всеми этими людьми? Вы же всегда были в рядах демократов, защищавших сильную программу укрепления обороны.

— И до сих пор состою в них, но в Америке есть миллионы людей, которым наплевать на «русскую угрозу», поскольку они считают, что хуже им уже не будет.

— Я понимаю, о чём вы говорите, но вы превращаетесь в ястреба в голубином обличье, а заявления, которые вы только что сделали, могли бы стать прекрасными заголовками. Но чего вы хотите от меня?

— Создайте президентскую комиссию, которая проверила бы расходование денег на социальные нужды. Я уже поручила трём моим сотрудникам поработать в этом направлении и собираюсь на ближайших слушаниях представить некоторые вопиющие факты, которые они раскопали. Уверяю вас, господин президент, у вас волосы встанут дыбом.

— Вы, наверное, забыли, Флорентина, — я же совсем лыс. — Она рассмеялась. — Мне нравится мысль о комиссии. Я даже готов представить свои соображения на этот счёт на очередной пресс-конференции. Я скажу, что придумал прекрасную идею насчёт президентской комиссии по нецелевым расходам ассигнований на социальное развитие. — Президент помолчал. — А сенатор Каин согласилась её возглавить. Такой вариант вас устроит?

— Да, — ответила Флорентина.

* * *

Джанет не понимала, где Флорентина намеревалась взять дополнительное время для того, чтобы возглавить такую важную комиссию.

— Мне нужно три свободных часа в день в течение следующих шести месяцев, — заявила Флорентина.

— Легко, — съязвила Джанет. — Как насчёт промежутка между двумя часами ночи и пятью часами утра?

— Я бы не против, — сказала Флорентина и улыбнулась, — но не уверена, что остальным членам комиссии это подойдёт. Кроме того, нам надо нанять дополнительное количество сотрудников.

Джанет уже заполнила вакансии, образовавшиеся в результате уходов за последние несколько месяцев. Она назначила нового пресс-секретаря, нового спичрайтера и ещё четырёх консультантов по законодательству. Она отобрала кандидатуры из числа выпускников главных университетов. Теперь от них не было отбоя.

— Как хорошо, что группа «Барон» может позволить себе дополнительные траты, — сказала Джанет.

Президент сделал заявление о создании комиссии по нецелевым расходам ассигнований на социальное развитие, и Флорентина тут же приступила к работе. Комиссия состояла из двенадцати членов и одиннадцати консультантов. Членов комиссии Флорентина подбирала по принципу: половина — профессионалы, которые никогда не нуждались в социальной помощи, другая половина — безработные и те, кто жил на социальное пособие.

Комиссии под руководством Флорентины удалось доказать, что более миллиона человек имеют право на получение пособия и не получают его, а деньги уходят на сторону. Флорентина убедилась, что незачем просить Конгресс о дополнительных ассигнованиях на социальную помощь, достаточно было проследить за тем, чтобы десять миллиардов долларов дошли до людей, которым они предназначены. Многие из них не умели ни читать, ни писать, поэтому, посетив один раз государственное учреждение, где им предлагалось заполнить длинные анкеты, они больше никогда туда не возвращались. Имена нуждающихся в социальной помощи людей становились лёгкой добычей для мелких жуликов, которые и получали чужие пособия по поддельным документам.