У каждого свой путь - Любовь Рябикина

— Он афганец?

— Да. Сирота нескольких месяцев от роду. Я увезу его к своим родителям и продолжу работу поисковика.

— Оставайтесь в отряде майора Васильева. Завтра вас и малыша заберут.

— Есть оставаться в отряде.

— Поздравляю с удачно проведенной операцией. Будете представлены к ордену Красной Звезды.

— Служу Советскому Союзу!

После разговора со Степановой полковник крепко задумался. Кустистые брови на лице сошлись на переносице. Скулы крепко сжались и старый шрам на подбородке побелел. Он несколько раз энергично провел ладонью по густым седым волосам, пышной шапкой нависавшим над широким лбом. Будучи отцом двух мальчишек, Евгений Владиславович прекрасно понимал, какую ответственность хочет взвалить на себя Маринка. Вся его жизнь, за исключением последних четырех лет, прошла в разъездах. На жену Тамару свалилось воспитание сыновей, ведение хозяйства, обустройство жилья, так как он постоянно пропадал на полигонах, в командировках, в частях. Но ведь это были их совместные дети!

Он не отказывался даже от самых сложных и опасных заданий, так как считал — “кто, если не я, ведь я офицер”. Только терпение и мудрость жены не дали семье развалиться. Бредин был очень благодарен Тамаре за понимание и поддержку. За двадцать шесть лет совместной жизни его ни разу не посетила мысль “сходить налево”, хотя командировки бывали очень длительными. Обоюдная любовь помогала переносить все. Каждый вечер он спешил домой, к жене и внучонку, родившемуся у старшего сына. С удовольствием таскал Димку по квартире и даже научился менять пеленки.

В случае с Мариной, больше всего полковника смущал факт, что ребенок афганец. Он знал о бездетности молодой женщины и теперь испугался, что малыш свяжет ей руки и она станет не пригодной для заданий. К словам Степановой насчет продолжения службы, он отнесся скептически и не поверил. Еще пару минут подумав, Бредин вызвал к себе Горчакова.

Пока ждал, вскипятил чайник и заварил чай. Так он всегда делал, когда вопрос оказывался сложным. Разлил чай по стаканам и сел рядом с низеньким журнальным столиком в кресло. Леонид Григорьевич, едва вошел, понял, что разговор будет серьезный. Устроился в кресле напротив и взял стакан с чаем в руки. Бредин, немного отхлебнув из стакана, рассказал о “причуде” Искандера и спросил:

— Что делать будем?

Горчаков покачал головой в раздумье:

— Сложно сказать… Такого я не ожидал. Хотя ее понять по-человечески можно…

Евгений Владиславович вздохнул:

— Если разрешить забрать ребенка, международный скандал выйдет. Законно вывезти — столько волокиты будет и Маринку придется рассекретить. Надо ее отговорить от этого плохо обдуманного шага. Уж если так хочется иметь дите, поможем здесь в детдоме взять.

Еще немного поперебирав возможные варианты, они остановились на том, чтобы отговорить Степанову от этого, как им казалось, опрометчивого шага.

Альфа отключилась. Марина сбила настройку, забрала кряхтевшего мальчишку со стола и вышла из палатки под яркое афганское солнышко. Тихо шепнула улыбавшемуся ребенку:

— Я дам тебе имя Александр.

По категоричному требованию ей с малышом предоставили отдельную палатку. Перво наперво она попросила повара согреть ведро воды. Забрала с его разрешения цинковый тазик. Разделась в палатке до тенниски и тщательно вымыла ребенка. Он сначала заревел, потом затих и сидел в тазу, уцепившись крошечными пальчиками за края, улыбаясь и весело гукая. Марина расчесала кудрявые волосы и закутала малыша в сооруженную из байкового одеяла пеленку. Чтоб нежное тельце не кололо, прежде завернула его в свою расстриженную рубаху от нижнего белья.

Стащила тенниску и натянув на голое тело куртку, маску и бронежилет, вышла с ребенком из палатки. Направилась к повару, держа в одной руке пакетик картофельного концентрата. Попросила заварить кипятком и добавить каплю растительного масла, если есть. Парень кивнул, исподтишка разглядывая ребенка на руках странного парня. Степанова издали заметила приятеля детства. Витек смотрел в ее сторону. Она вдруг вспомнила, что они из одной деревни и Витька может выдать ее тайну, увидев у родителей этого малыша. Решительно направилась к нему:

— Ефрейтор Горев, мне надо поговорить с вами. Зайдите в мою палатку через пять минут. Обернулась к повару, забирая котелок с пюре: — Спасибо. К вечеру оставь кипяточку. Мне его кормить надо…

Витек удивленно козырнул и отошел в сторону. Повар сказал:

— Вы говорите, что требуется. Я все сделаю. У меня тут фланель есть, возьмете?

— Если не жалко.

Парень скрылся в одной из палаток и вскоре вернулся со свернутой тканью в руках:

— Держите. Ребята сейчас вам еще принесут тряпок. У нас здесь портной есть, хотите, он пацану одежку сошьет? Коля говорит, что это просто.

— Неплохо бы хоть пару распашонок иметь со штанишками и чепчик.

— Тогда я ему скажу, он к вам заглянет и обмеряет клиента.

Повар засмеялся, потрепал мальчишку за щечку и исчез. Ребенок весело рассмеялся и замахал ручонками. Марина вернулась в свою палатку и принялась кормить Сашку. Тот вначале пытался выплевывать, а потом, войдя во вкус, с аппетитом принялся уминать картошку. Постучавшийся в тент незнакомый парень влез в палатку и улыбнулся:

— Я портной. Серега сказал, что вы хотели бы приодеть мальчишку. Мне надо взглянуть на него, чтоб в размере не ошибиться…

Она развернула приемыша на постели:

— Пусть лучше велико будет, чем мало.

Парень, за неимением портновской ленты, измерил “клиента” четвертями, отчего малыш весело смеялся и барабулил ногами. Улыбаясь малышу, посетовал:

— Машинки у меня здесь нет, но часика через три кое-что смогу принести.

— Вот и ладно!

Портной ушел. Снова раздался стук в тент. Марина ответила:

— Войдите.

Внутрь зашел Витек Горев. Она попросила:

— Подождите немного, я его докормлю и спать уложу. Присаживайтесь на кровать…

Ребенок поел и действительно заснул. Марина уложила его на кровать, предварительно расстелив прорезиненную ткань, выпрошенную у санинструктора. Обернулась к Гореву:

— Вы считаете себя человеком с твердыми нервами?

Он в удивлении пожал широкими плечами:

— Не жалуюсь…

— Тогда не вздумай вскрикнуть…

И стащила с себя маску. Горев вскочил:

— Марина…

Она приблизилась вплотную, положив руки ему на плечи, заставила сесть:

— Тише, Витек. Для всех я Искандер. И открылась я только потому, что ты меня выдать можешь. Этого маленького афганца я усыновить собираюсь. Жить он будет у моих родителей, а я продолжу путь Искандера.

— Маринка, сколько ты уже здесь?

— Третий год.

— И сколько осталось?

— Для меня такого понятия не существует. Я поисковик. Родители ничего узнать не должны: ни твои, ни мои. Вообще, никто не должен узнать, что под маской скрывается женщина. Ясно?

Он покачал головой, не сводя с нее глаз:

— Да куда уж яснее…

— Как ты в плен попал? Я не думала встретить тебя. Даже не знала, что ты в Афгане.

— Служу восемь месяцев. Осенью прошлого года забрали. Попал по глупости. Решил возле горной речушки умыться. Сама знаешь, какая тут пыль въедливая. Отстал от всех и прикладом по голове получил. Вот и вся история. Папка с мамкой наверное с ума сходят…

— Они знают, что ты здесь?

— Знают. Майор здешний уже с моим командиром связался. Послезавтра в Союз отправят, лечиться. Потом отпуск обещали дать, домой съезжу.

— Весьма возможно, что и я могу появиться. Держись и не болтай, даже если напьешься в стельку. О Николае что слышно?

— В последнем письме было, что вроде бы его досрочно могут освободить. Какая-то амнистия и вел себя хорошо.

— Вот и ладно… Ты иди, а то заинтересуются, зачем звал. Если спросят, скажешь, попросил с ребенком посидеть, пока раненую ногу перевязывал.

— Хорошо. Тяжело тебя?

— Да нет, только болит очень.

Он направился к двери и вдруг обернулся:

— Пацана Сашкой назовешь?

Она уже готовая натянуть маску на лицо, кивнула и улыбнулась:

— Точно!

— Спасибо, Марин!

Маленький афганец оказался спокойным ребенком. Ночью проснулся лишь раз. Марина перепеленала его, сунула фляжку с молоком и он вновь заснул. К вечеру на следующий день прилетел вертолет, привезя груз для отряда майора Васильева: боеприпасы, продукты питания и разные мелочи для хозяйства. Одним из прилетевших был полковник Горчаков. Без стука зашел в палатку, где разместилась женщина. Степанова лишь посмотрела на него, да поздоровалась. Она как раз кормила Сашу и что-то тихонько приговаривала.

Леонид Григорьевич посмотрел на спокойное лицо подчиненной, на заляпанное кашей личико ребенка, гукавшего и булькающего что-то радостное и тяжело вздохнул. Его прислали отговорить Марину от усыновления, а он уже понял, что она ни за что не откажется и решил не начинать пустой и тяжелый разговор. Подумал еще немного и решил помочь ей вывезти младенца из Афганистана. Оформить документы.