Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната

- Нет, я схожу к ней. А где… месье граф?

- Уехал еще днем, - сказал Мирей. – Нанял экипаж и уехал. Я слышала, он просил увезти его в судебную палату. Наверное, что-то по делам корпорации. Сейчас об этом столько шумят…

- Да, - согласилась я. – Можете идти, я оденусь сама.

- С вашего позволения, - горничная сделала книксен и удалилась.

Я оделась, причесалась, избегая смотреть в зеркало. Мне казалось, после того, что произошло, я изменилась так, что не узнаю себя. Только в прихожей, уже набрасывая на плечи накидку, я искоса взглянула на собственное отражение. Нет, Роза Дюваль ничуть не изменилась. И на какую-то долю секунды я засомневалась – а было ли все, что я помнила, как странный, сладостный сон? Может, мне и в самом деле это приснилось? Я прислушалась к собственному телу, но не могла почувствовать ничего нового – боли после первого раза, о которой рассказывали актрисы, не было. Совсем не было. Зато было ощущение переполнявшего душу счастья – полет, восторг, страх, волнение…

Не совершила ли я ошибку, уступив сердцу? Уступив… Этьену?

В таком смятении я пришла в соседний дом и дернула веревку дверного колокольчика.

Мадам Ботрейи сама открыла мне и пригласила войти. Рыжий кот висел у нее на сгибе локтя и лениво приоткрыл один глаз, созерцая меня в истинно императорским величием.

- Я рада, что вы пришли, моя дорогая, - мадам предложила сесть на диванчик, бросила рядом Маржелона, который тут же вывернулся брюхом кверху, достала две хрустальные рюмочки, графин, и придвинула ко мне столик с тарелками, на которых лежали нарезанные дольками фрукты. – Вы отдохнули? После таких волнений, наверняка, спали, как заколдованная.

- Вы правы, - подтвердила я с улыбкой. – Но я не буду вино, мадам, благодарю вас.

- Выпейте, - властно приказала она. – Выпейте, а потом сыграйте и спойте, как пели на приеме у императора. Он не хотел, чтобы мы плакали, вспоминая его, но я уж поплачу, извините меня.

Тяжелая слеза и в самом деле покатилась по ее щеке, и мадам Мари-Аннет пригубила вино, жестом указав на вторую рюмочку.

- Не понимаю вас, - испугалась и растерялась я. – Что случилось, мадам?!

- Гаспаро умер сегодня утром, - сказала она, потянулась за долькой яблока, но на полпути позабыла и снова взялась за графинчик. – Мой дорогой Гаспаро… Он до последнего был в сознании, вспоминал о вас. Но я не стала вас беспокоить, дорогая, вы были заняты совсем другим. К тому же… - она налила себе еще вина и выпила, – простите старуху, но это я хотела быть с ним рядом в последнюю минуту.

- Маэстро Рикарди?.. – прошептала я. – Какая страшная новость…

- Почему же – страшная? – мадам пожала плечами. – Он был старше меня на десять лет. А пережить ему пришлось в десять раз больше, чем мне. Сыграйте, прошу вас. Говорят, после смерти душа не сразу улетает на небеса. Если он здесь, ему будет приятно вас услышать.

- Мадам… - я не удержалась и расплакалась. Конечно, я знала маэстро слишком мало, но знала его только с хорошей стороны, и мне было искренне жаль, что такой талантливый человек покинул нас.

- Он был счастлив, - говорила мадам Ботрейи, словно беседуя сама с собой. – Это очень важно для гения, чтобы уйти в зените славы, чтобы достичь вершины… Он достиг ее благодаря вам, моя девочка. Он так и сказал мне: передай ей, что она – это лучшее, что произошло в моей жизни. У него были кое-какие сбережения… Так, ничего особенного, но достаточно для честной независимой жизни. Он все завещал вам, и еще – дом, где он родился. Гаспаро купил его, когда стал знаменит...

- Мадам! - воскликнула я, вскакивая.

- Не спорьте! – прикрикнула она на меня. – Он посоветовался со мной, и я его поддержала. У него все равно нет родственников, а у меня достаточно своих денег, и к морю я уже точно не поеду. А вам это будет не лишним, если де ла Мару снова захочется стать банкротом. Женщина должна позаботиться прежде всего о себе.

Я медленно села на диван, краснея до ушей, потому что в ее словах мне послышался упрек.

- На оформление уйдет месяца три, - мадам Ботрейи пригубила вино, - я названа его душеприказчиком, и должна буду вписать имя получателя наследства. Это я настояла, чтобы все не досталось по ошибке этой чертовке Розалин. Потом скажете мне свое настоящее имя, и мой адвокат все устроит. Это его прощальный подарок, вы не имеете права отказаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тут я заплакала уже навзрыд, спрятав лицо в ладони.

- Сыграйте, - попросила она тихо. – Гаспаро было бы приятно…

- Да, мадам, - ответила я, вытирая слезы. – Вы правы, ему будет приятно. И он услышит нас, где бы сейчас ни был.

Я вернулась домой часа через два, только после того, как вернулась горничная мадам, и мы вместе уложили старушку спать – она перебрала с вином.

Проходя дорожками сада к Принцесс-Мар, я думала о том, как странно повернулась судьба Розы Дюваль, и о том, что еще приготовили мне небеса – радостные сюрпризы или не очень. И кто знает, что я еще должна буду обрести, а что – потерять.

- Месье граф еще не вернулся, - сказала Мирей, встретив меня в прихожей. – Но он прислал вам письмо и огромный букет чудесных роз. Я не знала, где вы будете ночевать, и оставила всё в вашей комнате. Если будете ужинать…

- Нет, благодарю. Я поужинала у мадам Ботрейи.

Поднявшись в спальню графини, я сразу увидела букет – огромный, с трудом можно обхватить руками. Вся комната была напоена его ароматом. Я улыбнулась, зарывшись лицом в нежные лепестки, а потом взяла письмо, лежащее на столике – даже не письмо, а подарочную карточку. Твердый кусочек картона с золотым тиснением. Прочитав послание, полное нежных признаний, я поцеловала его. Этьен обещал вернуться до полуночи, писал, что заедет к родителям – рассказать правду, а когда вернется – зацелует меня до полусмерти, и не только зацелует.

Я спрятала письмо, краснея от одной мысли, что Мирей прочитала это. Ах, Этьен! Как он любит шокировать всех вокруг!

- Думаю, мне лучше надеть розовый пеньюар, - раздался вдруг голос из смежной комнаты, и я вздрогнула, как будто над моей головой ударило разом десять молний. – Как раз в цвет букета. У Этьена всегда был отличный вкус, он будет доволен.

И в спальню вошла улыбающаяся Розалин де ла Мар, в соблазнительном полупрозрачном халате, с распущенными волосами – прекрасная и довольная.

- Пора бы тебе вернуть мне все, девочка, - сказала она весело. – Мое имя, мою жизнь и моего мужа. Прима вернулась на сцену, и дублерше пора уйти.

- Когда вы вернулись? – только и смогла выдавить я, потому что в этот момент не только молнии грянули надо мной, но и земля закачалась под ногами.

- Давно, - легкомысленно пожала плечами Розалин, подходя к букету и так же, как я, зарываясь в него лицом. – Коко, подлец, сбежал – ну да пусть, не очень-то он был и хорош. А я решила вернуться к мужу и зажить жизнью благопристойной дамы. Рожу Этьену ребенка, он давно мечтал, и все будет хорошо. Пора бы мне остепениться.

Она широко улыбнулась, показав ямочки на щеках, и прошла к туалетному столику. Я поворачивалась за ней, боясь повернуться к ней спиной, будто Розалин была ядовитой змеей, норовившей напасть сзади.

- Вот твои оставшиеся пять тысяч, - Розалин выудила из несессера с косметикой деньги и бросила на столешницу. – А вот адрес богадельни, где содержится твоя драгоценная нянюшка. Мой совет: оставь старушенцию там же, заведение отличное… - она нацарапала название приюта на клочке, который оторвала от писчего листа.

Я молча забрала деньги и записку. Приют «Тихая Ива», Антре, селенье Марлен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Можешь не благодарить, - Розалин щеткой приглаживала волосы. – Кстати, я впечатлена! Ты выиграла ралли! Вот это успех! Да-да, я следила за тобой, - она хитро прищурилась, ловя в зеркале мой взгляд. - Ты и правда нечто. Только жаль, что таланты скрыты под маской. Черная роза так и не распустилась, но все еще впереди.

- Вы очень любезны, - сказала я, не двигаясь с места.

Розалин обернулась ко мне, и теперь ее лицо выражало легкую досаду: