Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната

Этьен обнял ее, погладив по плечу, но она строго посмотрела на него и продолжала, обращаясь и к императору, и к императрице:

- Эту ложь распустил компаньон моего мужа – месье Вандербильт, он сам мне признался… А эксперимент удался! Вот она машина! И она действует!

- Месье Вандербильт? – император оглянулся – и вовремя, потому что упомянутый месье как раз пытался незаметно улизнуть, затерявшись в толпе.

Его тут же вернули, и журналисты от души защелкали фотоаппаратами, запечатлевая сцену, когда председатель совета «Деламар» пытался освободиться из рук гвардейцев.

- Он воспользовался доверием моего мужа, - говорила графиня, тыча пальцем в сторону Вандербильта, - и присвоил себе его акции. Это был подлый, продуманный и давний план…

- Это неправда, - сказал Лео Вандербильт, бледный, как смерть.

- Осмелюсь возразить! – вперед вылез очень энергичный человечек в клетчатом экстравагантном пиджаке, поправляя на носу круглые очки. – Месье Клеман, с вашего позволения, ваши величества, - он поклонился, представляясь. – Осмелюсь возразить, что все, сказанное мадам – правда! Я – один из членов совета директоров, и не далее, как на прошлой неделе месье Вандербильт уговорил меня подписать бумаги об отставке де ла Мара, убеждая, что машины нерентабельны. Я подписал, поверив ему, но он тут же предложили выкупить пакет моих акций – чисто из дружеских чувств! Так он сказал. И тут я подумал, что что-то здесь нечисто! Хорошо, что отказался! Иначе потерял бы все барыши! Я с вами, де ла Мар! – он пожал графу правую руку, а потом извинился, поздно заметив гипс. – Со мной здесь еще двое – месье Идо и месье Мармонтель, и к ним месье Вандербильт обращался точно с таким же предложением. Месье Идо согласился и продал свои акции, - тут он насмешливо покосился на унылого господина, который бросал на Вандербильта весьма нелюбезные взгляды.

- Думаю, это дело подлежит рассмотрению в королевской судебной коллегии, - сказал император сдержанно. – Месье Вандербильт, вас придется посадить под домашний арест, пока все не разъяснится. Я поручу сыну, чтобы он лично проследил за ходом расследования.

Гвардейцы хотели уже увести мошенника, но Этьен остановил их.

- Еще пару слов, ваше величество, - любезно попросил он императора, и обернулся к компаньону. – Это ты стащил чемодан с инструментами?

- Конечно, он! – раздался возмущенный голос механика. – Посмотрите, месье граф, ремень генератора надрезан – как раз, чтобы порваться в дороге, - Габриэль копошился возле машины, ничуть не смущаясь компанией императора и императрицы. – Он вчера пришел, сказал, что хочет сфотографировать машину для сегодняшней газеты… И я оставил его, пока он фотографировал…

- Это так? – Этьен исподлобья взглянул на Вандербильта. – Решил победить наверняка? А если бы моя жена перевернулась вместе с машиной?..

Лео Вандербильт стрельнул глазами, и этим выдал себя. Императрица сочувственно ахнула, и приобняла графиню, но та не обратила на ее добрый жест никакого внимания и взвизгнула:

- Этьен!

Загипсованная рука не помешала графу ударить Лео Вандербильта в ухо, даже придала дополнительного весу. От удара месье Вандербильт обмяк, закатив глаза, и только благодаря поддержке гвардейцев не свалился на землю, а граф зашипел от боли, прижимая к груди правую руку.

- Этьен! – графиня бросилась мужу на шею. – Ну что ты все дерешься! Ваши величества! – она умоляюще посмотрела на императорскую чету. – Позвольте, я увезу его домой? У него перелом, кости могут сместиться…

- Разумеется, мадам, - разрешил император.

Сопровождаемые вспышками фотоаппаратов, граф и графиня направились к машине – не замечая никого, влюбленные, счастливые…

- Похоже, они победили, - сказала императрица мужу, глядя вслед сумасбродной паре.

- А победителей не судят, - подытожил император.

Машину до города вела победительница ралли, и Этьен с удовольствием наблюдал, как она ловко поворачивает руль на ухабах.

- Да ты прирожденный водитель, - похвалил он, когда они вошли в дом, и победительница помчалась добывать лед и вызывать доктора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Зато ты – прирожденный смутьян! – упрекнула она его, прикладывая лед. – Зачем надо было его бить? Да, он – негодяй, но…

- Он устроил поломку, ты могла погибнуть, - Этьен схватил ее левой рукой и притянул к себе на колени – в нелепом мужском наряде, чумазую, лохматую, но она казалась ему самой красивой женщиной в мире.

- Все обошлось, - сказала она, обнимая его и прижимаясь щекой. - Ты победил.

- Это ты победила, – сказал он.

- Хорошо, мы победили, - она засмеялась и поцеловала его – нежно, трепетно, дрожа ресницами.

Но поцелуи пришлось оставить на потом, потому что заявился доктор и первым делом прочитал Этьену лекцию о том, как неразумно трудить сломанную руку.

Лекцию Этьену пришлось выслушивать в одиночестве, потому что лже-Розалин убежала принимать ванну и переодеваться. Когда спустя час она вернулась в гостиную, то остановилась в изумлении – повсюду были цветы. В корзинах, букетах, вазах – комната превратилась в настоящий цветник.

- Этьен! – девушка всплеснула руками. – Ты окончательно сошел с ума?! Решил скупить весь цветочный магазин?

- Признаться, от меня – только вот это, - он указал на плоскую вазу с артишоком, стоявшую на столе. – А все остальное – от твоих поклонников.

- Моих?.. – она покраснела. – Что за глупости!

- Вовсе не глупости, - возразил граф. – Я тут в последние полчаса поработал швейцаром, и понял, что теперь ты – новый идол столицы. Женщины провозгласили тебя королевой феминисток – большинство букетов от них, а несколько идиотов решили высказать тебе свои восторги и восхищение. Я прибрал их карточки, - он похлопал себя по жилетному карману, - потом займусь ими поименно, когда рука заживет.

- Ты неисправим! – она притворно вздохнула, но глаза ее сияли ярче драгоценных камней.

- Разреши, я спрошу? – Этьен подошел к ней, и она с готовностью подняла голову, будто подставляя губы для поцелуя. – Помнишь, в Санреже ты сказала, что к извинениям надо прилагать цветы? Почему цветы? Прости, но на мой взгляд – это бессмысленный подарок. Завтра они завянут, и от них ничего не останется…

Она погрустнела, но потом улыбнулась и сказала:

- Да, все так. Цветы – они ведь не вечны. И умирают так быстро. Вот они есть – прекрасные и свежие, а вот их уже нет… Мужчины ценят только то, что сделано на века. А мы, женщины… для нас подарок, который исчезнет уже завтра – это и есть доказательство любви. Мне приятно, чтобы ты уделил внимание не тому, что будет с тобой рядом на долгие годы, а тому, что завтра рассыплется в прах…

- Какие философские мысли в голове моего маленького водителя, - прошептал Этьен, целуя ее в уголок губ. – А у меня вот сейчас совсем другие мысли…

- Наверное, неприличные? – прошептала она в ответ.

- Ужасно неприличные, - признал он.

- Этьен… - она вдруг словно вспомнила о чем-то и попыталась отстраниться, но он ее удержал.

- Да? – он целовал ее щеки, глаза, наслаждаясь каждым прикосновением.

- Я была у месье Вандербильта вчера… Он сказал, что тебе все известно обо мне…

Она прятала глаза, и Этьен замер, понимая, что сейчас услышит правду. И тогда… А что будет тогда?..

- Ничего не говори, - он хотел закрыть ей рот поцелуем, но она отвернулась.

- Этьен! – начала она решительно. – Я не твоя…

- Я знаю, - сказал он и прижал к себе еще крепче.

Она обхватила его за пояс и забормотала:

- Я не обманщица… Так получилось… Твоя жена заставила меня.. Ты мне веришь?..

- Верю, - сразу же сказал граф. – Только обман не удался. Ты никудышная притворщица, моя… Кстати, может назовешь свое имя? Все это время мне так хотелось его узнать. Но я боялся, что стоит заговорить об этом – ты исчезнешь. Улетишь. Ты улетишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она отрицательно замотала головой и залепетала что-то о розах.

- Я рад, что ты решила остаться со мной, - Этьен погладил ее по голове. – Я разведусь с Розалин, очень скоро разведусь. И хочу, чтобы моей женой стала ты, и… Ты мне так и не назвала имя.