Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

Внезапно белка возникла под ногами Айны; в появившееся оконце в облаках проскользнул серебристо-сиреневый лунный луч, окрасив белку и освещённый участок тайги в странный загадочный цвет. „Ой! — вскрикнула девушка, замахала руками; в сугробе утонул выпущенный из рук ценный груз; опомнившись, Айна начала бешено руками, разбрасывать снег, стараясь быстрее добраться до дорогой ноши, углубляясь в сугроб. — Где же ты? Где?“

Струи снега осыпали неподвижно сидящего зверька, застывшего как фигурка Будды.

Бесстрастно наблюдая за человеком, за его суетливыми движениями, не приносящими никакого результата, белка решила прервать своё бесплатное развлечение. Заверещала, что есть мочи и прыгнула в вырытое замёрзшими девичьими руками углубление.

В очередной раз испугалась Айна внезапностью действия лесного зверька. Глухо вскрикнула, подавила звук в глубине груди; наружу вырвался лёгкий хрип и противно зашуршал металлическими нотками стылый зимний воздух.

Бешено работая маленькими проворными лапками, белка быстро добралась до провалившейся почти до застывшей земли вещи. Остановилась, выпрямилась, посмотрела на девушку и выскочила легко по снежному уклону ямы.

Айна схватила ценную ношу, поблагодарила зверька и последовала за белкой.

Всё повторялось раз за разом. Белка убегала вперёд на расстояние, с которого её было видно, и дожидалась, пока к ней не приблизится девушка.

Сколько прошло времени с момента встречи с маленьким пушистым помощником, Айна не знала. Время для неё будто остановило бег и, одновременно, бросилось безудержно вскачь.

Усталость снова начала одолевать девушкой. Заиндевевшие от пара дыхания ресницы покрылись инеем и местами слиплись маленькими ледяными шариками. Дыхание снова стало быстрым и учащённым, воздуха было недостаточно, чтобы им наполнить лёгкие. От недостатка кислорода закружилась голова. Слух девушки уловил долетающие из параллельных миров неясные звуки, но соединившись вокруг неё в невидимую ленту из шепчущих голосов, они обрели для каждого характерные индивидуальные интонации. Некоторые голоса ехидно хихикали, другие подражали грозному рёву эгэ[21], иные начинали звучать в унисон своим заунывным скребущим душу протяжным воем, напоминая голодную песню бёрё[22]; также через эту карусель хрипов, стонов, воя, карканья и щебетанья, прорезался тонкий участливый покашливающий смех сагыл[23]. И именно он являлся устрашающей кодой звучащей бешеной симфонии.

Подрагивая, уставшие руки продолжали прижимать к телу завёрнутую в тряпицу тяжелую вещь — что же это, из чего она, чем так ценна для казаков, что они решились с мужеством и бесстрашием положить за него свои жизни.

Но мышцы слабели… слабели… Слабели… пальцы непроизвольно разжимались и снова сжимались… сжимались крепко… сжимались до хруста суставов так, что белела матовой янтарностью тонкая кожа запястий и кистей рук…

Ноги не слушаются… не слушаются… Они медленно подгибаются… Тело Айны непроизвольно качнулось вперёд, затем резко назад… голова запрокинулась и девушка увидела сквозь редкую вязку переплётшихся ветвей деревьев толщу беременных скорым снегопадом туч, таинственную и далёкую Вселенную. Весело моргают девушке звёзды, будто говорят, не отчаивайся, соберись с последними силами.

И вот Айне кажется, она слышит голос звёзд, мелодичный, хрустальный полифонический звук небесных сфер, долетающих с горних высот. Вот он стал похож на голос бубна отца… Но что это?.. Она краем глаза замечает неясную размытую ночью серую тень. Она прячется за деревьями, она перебегает, нагнувшись к заснеженной почве вытянутой длинной хищной оскаленной мордой. Злобно вспыхивают чёрные огоньки диких глаз. Тень, скрутившись в тонкий бесконечный жгут, вдруг, устремляется в небо, напоследок коснувшись прозрачным сизо-фиолетовым подвижным гибким туловищем земли.

Проходит минута, другая и тень, сверкая огоньками далёких звёзд, растворяется в многокрасочной палитре ночного неба.

Возникшая на время тишина снова прерывается пением бубна.

Ритмично колотит по натянутой на можжевеловый обруч с маленькими медными колокольчиками коже обшитая медвежьим мехом колотушка.

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

Ноги наливаются свинцом. Они неподвижны.

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

Свинцовая неподвижность поднимается выше по телу, и девушка ощущает равномерное биение в отвердевающем теле. Ему передаётся бой бубна.

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

Свинцовые тиски подбираются к груди и мощными крепкими объятьями выдавливают из неё воздух. Тело становится чужим, непослушным, неподвижным. Немеют связки, и голос мелкими камешками ссыпается вниз…

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

… увлекая за собой рассыпавшиеся в металлическую пыль волосы, трещины прорезают тело и всё стремительнее…

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

… летят вниз выкрошившиеся фрагменты тела…

Ещё немного и от девушки останется всего горка металлической пыли, сиротливо голубеющей на блёклом от грязи снегу под серебристо-скучным лунным светом.

Внезапно бой бубна обрывается…

Бу-ум…

Бу-ум…

Бу-у-у…

Он стремится перейти в устойчивую, законченную, гармонично звучащую мелодию…

… но кто-то более сильный и властный настойчиво поддерживает ритм…

Бу-у…

Бу-у…

Бу-у-у…

Снова в озябшей глубине леса из-под снежного выбравшись покрова, взлетает ввысь, оставив за собой фонтаны сверкающих искр, новая серая тень…

Бу-ум… бу-ум… бу-у-ум…

Снова слышится медленный бой колотушки по натянутой коже. Темп растёт. Нарастает. Сильнее. И сильнее. Вот он достигает апогея…

Серая тень превращается в небе в огромного мохсогола[24]; расправив могучие крылья, он бросается вниз на помощь девушке. Она чувствует на не полностью закаменевшей коже лица сильные толчки ветра, летящего от его крыл. Громко вскрикнув, мохсогол камнем падает на девушку. Она пытается безуспешно защититься тяжёлыми руками, как вдруг перед её взором мелькает коротко чёрная тень, она увеличивается в размерах, вырастает в огромный ком и взрывается. На короткое мгновение вспышка слепит глаза девушки, и она видит… стоящего перед нею отца.

По его усталому лицу льёт крупными каплями пот. В одной руке с разорванной мембраной бубен, истекающий кровавыми звуками, алым бисером покрывающим снег; в другой — разбитая в щепу колотушка.

Куда-то прочь исчезает, улетучивается колдовство, магия, волшебство и фееричность происшедшего…

Телу возвращается лёгкость и теплота, взамен мёртвого холода металла. По венам радостно бежит горячая кровь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});