Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП) - Рэллисон Джанет

Поскольку скарабеи не реагировали на меня, папа продолжал брать у меня кровь и отрезать кусочки моих волос, ногтей и кожи, чтобы посмотреть, как мой генетический материал отличается от образцов Сетита и нормальной человеческой популяции. На клеточном уровне у меня были определённые характеристики и ДНК, но жуки думали, что я нормальный человек.

Жаль, что они не смогли написать мне рекомендательное письмо. Возможно, когда-нибудь я захочу снова стать нормальным человеком.

— Это потому, что я не принимала эликсир, — в сотый раз сказала я отцу.

— Очень может быть, — сказал он, — но я не могу сказать этого, исследуя твою кожу или кровь под предметным стеклом. Как я могу скрыть запах эликсира в кровеносной системе, если я не могу найти доказательств того, что он там есть? Я даже не уверен, как мы впитываем эликсир. Он попадает в наш кровоток, а не в желудок, но после этого… ну, было не так много врачей, которые проводили исследования того, как функционируют наши тела. Неудивительно, что на такого рода исследования тратится мало денег, особенно когда они должны проводиться в тайне.

Я была удивлена, что Сетиты когда-либо становились врачами, поскольку это была профессия, которая спасала жизни, а не отнимала их. Потом я поняла, в чём привлекательность, врач Сетит мог убивать пациентов и обставлять это как смерть от других причин.

Чтобы проверить мою теорию об эликсире, папа принёс в отель пузырёк с ним. Я не спрашивала, где он его взял. Я даже не хотела на это смотреть. Это напомнило мне, что, спасая своего брата и своего рода жениха от плотоядных скарабеев, я обрекаю других людей на смерть.

И всё же, как я могла не попытаться помочь Рорку и Джеку? Некоторые из моих худших кошмаров были о них, покрытых стаями голодных жуков. Семья была самой важной вещью, разве меня не всегда этому учили? Я должна была быть предана своей семье.

Скарабеи не отреагировали на запах эликсира, и они не пошевелились, когда я позволила капле упасть в их резервуар. Это не добавило большой поддержки моей теории о том, что скарабеи находят Сетитов из-за эликсира. И всё же я не могла отказаться от этой гипотезы. Я постоянно ломала голову над этой проблемой в глубине души.

Чисиси приходил в наш отель каждый день, выясняя, нужно ли что-то отцу. Он приносил нам еду и покупал принадлежности для папиной работы. Когда папа не смотрел, Чисиси смотрел на меня так, что это граничило с издевательством. Однажды он улыбнулся и сказал:

— У американских девушек нет сопровождающих, да? Вы все ведете себя как та певица, Леди Гага.

За исключением того, что очень немногие из нас пели на сцене в пылающих бюстгальтерах.

Однажды он сказал:

— Я вижу фотографии лигера в Интернете. Наполовину лев, наполовину тигр. Комбинация, как у тебя, да? Ты напоминаешь мне лигера.

Я хотела сказать ему, что видела фотографии мулов в Интернете, а затем сказать, какую половину этого гибрида он мне напомнил. Но я этого не сделала. Я просто избегала его, как могла. Чего, как оказалось, было недостаточно.

ГЛАВА 24

Через неделю мы выехали из отеля в Каире. Мы набили террариум, как могли, положили его в заднюю часть фургона Чисиси, и он отвёз нас за 400 миль4 в отель «Шератон» в Луксоре. На следующий день Чисиси, папа и я поехали в Карнак. Я несколько раз бывала в Карнакском храмовом комплексе, поэтому знала, что мы там увидим.

Десятки сфинксов с бараньими головами выстроились вдоль дорожки к высоким стенам, огибающим территорию, в большинстве мест разрушившиеся, в других почти разрушенные. Карнак был крупнейшим древним религиозным объектом в мире, построенным в течение двух тысяч лет. Каждый фараон хотел добавить в комплекс что-то более грандиозное и внушающее благоговейный трепет, чем его предшественники, поэтому он превратился в смесь храмов, часовен, пилонов, обелисков и других зданий. Там даже было своё собственное священное озеро, где жрецы очищали дух.

Рамзес II везде, где только мог, оставил свой след. Он не только вырезал имена других фараонов и заменил их своими собственными, он вырезал своё собственное имя глубже, чем все остальные, чтобы будущим фараонам было трудно стереть его из памяти. Одна целая стена рассказывала историю о том, как он в одиночку разгромил всю хеттскую армию. Только он и его верный конь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гипостильный зал в округе Амон-Ра был одним из самых знаковых памятников Египта. Он состоял из ста тридцати четырёх колонн в шестнадцать рядов, занимавших площадь в пятьдесят тысяч квадратных футов. Колонны посередине были двенадцати футов в диаметре, больше, чем некоторые мои спальни, и семидесяти футов в высоту. Идти между колоннами было всё равно, что блуждать по монолитным каменным рядам кукурузы.

Наша поездка в храмовый комплекс закончилась скорее большим спектаклем, чем можно было бы подумать. Группа Сетитов вела бизнес неподалёку, вела, пока пару месяцев назад их не убили скарабеи. Мой отец смутно представлял, что это за бизнес, и говорил мне только, что они иногда занимались бизнесом на территории храма.

Поскольку Хорусиане знали, что Сетиты часто посещают это место, они засеяли территорию скарабеями. За одну ночь было убито семь Сетитов, четверо храмовых стражников и двое мужчин, которые отправились на территорию, чтобы встретиться со стражниками. Седьмым убитым человеком была жена одного из мужчин. Когда он не вернулся домой и не перезвонил ей, она отправилась на территорию храма, чтобы найти его. Она разговаривала по телефону с миссис Асуан, когда на неё напали. Так Сетиты узнали, что скарабеи вернулись в Египет.

Семья Асуан скрыла эти смерти. Они не хотели, чтобы кто-нибудь задавался вопросом, как люди попали на территорию храма посреди ночи. Они послали Чисиси и ещё пару не-сетитов, чтобы забрать тела.

Папа был обеспокоен и, я подозревала, болезненно любопытен тем, отреагируют ли скарабеи, которые всё ещё были зарыты на территории храма, на нас. Я сказала, что они этого не сделают. Скарабеи в нашем отеле в основном игнорировали нас, несмотря на ДНК Сетитов.

— Скарабеи в нашем отеле, — сказал папа, перепроверяя оборудование в своём рюкзаке, прежде чем выйти из фургона, — могут не указывать на остальную популяцию скарабеев. Точно так же, как отдельные вирусы гриппа различаются по силе, возможно, мы смогли поймать скарабеев, потому что они не были так бдительны по своей природе, как их коллеги. Скарабеи здесь могут бурно отреагировать на нашу ДНК.

Веселая мысль. Иногда я просто обожала науку.

Папа хотел прочитать некоторые иероглифы в Карнаке, а также некоторые иероглифы в туннелях, ведущих к храмовому комплексу, поэтому он решил проверить скарабеев постепенно. Пока я ждала в фургоне, он и Чисиси обошли территорию по периметру, чтобы посмотреть, не вызвала ли близость отца рой. Если бы это произошло, он был наготове с порцией Альтовенено, кислородным баллоном и огромным пластиковым пакетом на молнии, в который он мог бы залезть. Чисиси носил в рюкзаке баллончики со спреем от насекомых.

Я сидела в горячем фургоне, наблюдая за проезжающим транспортом и теребя свой телефон, пока ждала, когда они вернутся. С папой всё будет в порядке, сказала я себе. Он не принимал эликсир двадцать лет. Должно быть, это уже вышло из его системы. Но я не была уверена. Моя теория об эликсире может оказаться неверной. И может ли человек действительно полагаться на пластиковый пакет для обеспечения безопасности? В анналах истории очень немногие люди были обязаны своей жизнью пластиковым пакетам.

Мимо проехали запряженные лошадьми коляски для туристов. Торговцы толпами выходили на улицу, торгуя драгоценностями эпохи, футболками, пластиковыми сфинксами и плюшевыми игрушечными верблюдами. Посмертная маска короля Тутанхамона была воспроизведена на всём, от пляжных полотенец до серёжек. Фараоны мечтали о бессмертии, но я сомневаюсь, что они когда-либо представляли себе, что оно будет таким.

Наконец отец и Чисиси вернулись.