Наследник своенравной магии - Чарли Хольмберг

все и правда было так опасно, как она уверяла?

Хюльда закусила губы так сильно, что стало больно. Отпустила их и подождала, пока кровь не начнет вновь циркулировать.

Затем она потянулась за вторым камнем общения и активировала его.

– Мерритт? Мерритт, мне нужно поговорить с…

– Я здесь. Просто набрасываю идеи для книги. Что случилось?

Звук его голоса растекся по ней, как масло по раздраженной коже. Она сделала глубокий вдох.

– Я говорила с Мирой, – а затем, приглушенным голосом, она все объяснила. Прошло уже время, когда Хюльда была готова во всем слушаться Миру, а Мерритту она доверяла.

Спустя мгновение тишины он сказал:

– Нам нужно разыграть это аккуратно, Хю. Не позволить Бэйли – или Уокеру – узнать, что мы в курсе. Если Мира боится, то и нам стоит.

Глава 17

20 ноября 1846, Бостон, Массачусетс

На следующее утро Хюльда встала рано, чтобы проверить азурит. Это было несложно, учитывая полнейшее отсутствие сна прошлой ночью. Она несколько часов провела, шагая туда-сюда по комнате. Иногда она бормотала что-то себе под нос, иногда ложилась и смотрела в потолок, а то и несколько десятков раз читала один и тот же абзац в книге рецептов, потому что ни слова не могла из него уяснить. И при первых же проблесках зари она отправилась наверх, миновала пустой администраторский стол и прошла в архив, чтобы проверить азурит, лежащий там.

В этот раз Хюльда поднесла его к окну и внимательно осмотрела. Это пятнышко – изменение? Не желая обманывать себя, она описала внешний вид, гладкость и вес камня, прежде чем просмотреть более ранние данные. Заметила ли она пятнышко в первый раз? Она перелистнула страницу назад…

– Мисс Ларкин.

От глубокого голоса она подскочила. Она завозилась с гроссбухом, но тот вывалился у нее из рук и приземлился на пол раскрытым, страницами вниз. Развернувшись, она увидела мистера Уокера, стоящего прямо в дверном проеме, и мистера Бэйли, только вошедшего в комнату, его длинные руки были сложены на тощей груди, а тонкие губы изогнуты в слабой улыбке.

Хюльда пошевелила языком во рту, чтобы его увлажнить. Ее взгляд метался между мистером Уокером и мистером Бэйли.

– Я-я не ожидала, что вы будете здесь так рано. – Она подобрала гроссбух.

– Азурит, – сказал мистер Бэйли, спокойный, как зимнее озеро.

И точно – кусочек азурита, который Хюльда изучала, все еще лежал на подоконнике.

– Это я вижу, – тон мистера Уокера был таким же живым, как рыба на рынке. Он сделал шаг внутрь, махнув рукой, и двое дозорных вошли в комнату, один держал в руках моток веревки.

Желудок Хюльды плюхнулся на пол, прямо туда, где прежде лежал гроссбух.

– Что все это значит?

– Вы меня за дурака держите, мисс Ларкин? – спросил мистер Уокер, проходя в комнату, в то время как дозорные схватили ее за руки. Один вырвал гроссбух у нее из рук; затем второй рывком завел их ей за спину.

– За дурака? Нет, – Хюльда старалась не дать голосу задрожать, но он предал ее, надорвавшись. – Но после того как этот человек, – она наклонила голову в сторону мистера Бэйли, когда дозорные дернули ее за руки, чуть не вывернув суставы в плечах, и связали запястья веревкой, – влез в дом мистера Фернбси и заявил, что был под контролем вашей психометрии, я решила провести небольшое исследование.

Мистер Уокер издал слабый невеселый смешок.

– Как вы и сказали, Бэйли.

Ухмылка на лице Бэйли стала более явственной.

Кровь отлила от лица Хюльды.

– Ч-что?

Сунув руку в карман, мистер Уокер вытащил горсть азурита – ее азурита. Должно быть, он собрал его прошлой ночью, кроме того камня, что лежал здесь.

– Я не знаю, солгали ли вы о Мире Хэй, – сказал он, – но, чтобы вам было понятно, я арестовываю вас за мошенничество и злоупотребление магией.

Хюльда замотала головой:

– Что? Нет, это недоразумение! Вы не можете… мистер Бэйли – он…

– Зачарование домов, дабы вынудить американских граждан пользоваться услугами БИХОКа, – продолжал мистер Уокер.

Тело Хюльды обмякло. Это Мира и правда делала. Она для этого использовала Сайласа Хогвуда.

– Хищение средств ЛИХОКа и его дочерних компаний, – продолжал мистер Уокер.

Она разинула рот.

– Я никогда…

– Использование психометриста для захвата БИХОКа, – перебил он ее.

– Нет! – закричала она, когда дозорные потащили ее прочь от окна. – Я не видела Миру с того момента, как она подала в отставку!

Мистер Уокер фыркнул.

– Она не единственный психометрист на свете, мисс Ларкин. – Он поднял камни повыше. – Я так понимаю, мистер Фернсби недавно открыл в себе магию. Камни, что вы разложили по кабинетам, определенно помогли бы ему околдовать нас.

Ее колени ослабли. Это все было неправильно – искорежено, расщеплено и неправильно.

– Мистер Фернсби – общающийся, охранист…

– …и психометрист, – закончил за нее мистер Бэйли. – У нас есть его родословная, мисс Ларкин. Нет смысла это скрывать.

Его родословная? У нее она тоже была, и там не было ни капли психометрии. Она впилась взглядом в мистера Бэйли.

– Вы подделали ее, вы пособничаете…

– Не говоря уже о деньгах, которые идут на Уимбрел Хаус, – перебил мистер Уокер.

Она не знала, кого умолять: мистера Уокера, мистера Бэйли или дозорных по обе стороны от нее.

– Нет, никогда…

Мистер Бэйли и это сфабриковал?

– Что вы сделали? – Ее голос был хриплым от непролитых слез.

Мистер Бэйли не ответил. Дозорные потащили ее к дверям. Мистер Уокер сделал шаг назад. Когда она проходила мимо, он сказал:

– Я спрошу вас еще раз. Вы знаете, где находится Мира Хэй?

– Нет! – она практически выкрикнула это слово.

– Вы с ней говорили с тех пор, как началось расследование?

Отрицание спиралью вскарабкалось вверх по горлу, но замерло на языке. Она колебалась лишь мгновение, но, очевидно, большего мистеру Уокеру было и не нужно.

– Уведите ее. – Он помассировал виски. – И побыстрее. Не хочу сцен.

Мужчины выпихнули Хюльду в коридор, не дав ей возможности оглянуться.

* * *

Мерритт снова бросил сшитый из кожи мячик, глядя, как он проносится по небу и приземляется в кучу оранжевых и алых листьев. Оуэйн кинулся за ним, и листья взметнулись прочь, когда он нырнул за мячиком, как будто они с ним были магнитами с противоположными полюсами. Если и было что-то хорошее в той хаократии, которую Мерритт был не способен повторить – да и не очень-то жалел об этом, учитывая ее разрушительный потенциал, – так это то, что она создала отличную ровную игровую площадку сбоку от дома, идеальную для