Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

этот раз вроде бы пронесло, вроде бы… Его не отпускала мысль о том, что немцы вполне полно осознают уровень опасности для объекта «Берлога», и чем дальше РДГ углубляется в территории, которые фрицы контролируют, тем сильнее внимание. Во всяком случае он не мог вспомнить, чтобы такие меры предосторожности, в виде частых воздушных патрулей встречались ему ранее. Это было плохо, очень плохо. Риск наткнуться на наземную мобильную группу возрос до невероятности.

— Расул? — он окликнул башкира, бежавшего впереди.

— Да, командир? — тот оглянулся, не останавливаясь и не снижая скорости.

— Передай по цепочке про привал. Лейтенанта и Воронкова ко мне.

— Понял.

Куминов высматривал впереди что-нибудь, что скроет их от немецких летунов. Тоже самое, судя по всему, делал и Воронков, который неожиданно свернул в сторону. Капитан быстро понял, что сержант устремился к нескольким невысоким ёлкам, торчавших кучкой слева по ходу группы. Ну что же, самое оно для небольшого привала. Издалека было заметны густые и пушистые верхушки с ветками, которые скроют группу из вида. Тут и прожектор не поможет.

Группа уходила под деревья плавным поворотом, стараясь не выбиваться из одной на всех еле видной лыжни. Куминов оглянулся на замыкающих сзади Эйхвальда с Сафиным и сам нырнул под пушистые ветви, густо накрытые снегом. Упал он только на Сашу, бегущую перед ним. Никто из разведчиков ветвей не задевал.

Глава шестнадцатая

'Умение переносить боль — важное оружие разведчика

Умение причинять боль — необходимое'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Так… Пчёлкин, Шабанов, Шутяк, в охранение. — Куминов отстегнул крепления. — Саша, падай на мой рюкзак и ноги задери на ствол вот этой ёлки. Снегом разрешаю только лицо вытереть, а не жр… есть. Воду небольшими глотками, это ко всем относится. Воронков, Хрусталёв, Эйхвальд, ко мне. Расул, проверь и перевяжи Камиля. Сафин… проверь укладку у нашего профессора, что-то у неё ранец на зад съезжал. Тихо, Саша, отдыхай. Привал на пятнадцать минут, используй его как необходимо организму.

Рюкзак снял только сам Куминов, остальные не стали. Не к чему, не время. Саша пусть отдыхает. Если что, то умеючи подхватить и закинуть на привычные плечи — дело плёвоё. Снег хрустеть уже прекратил, командиры подошли практически бесшумно. Воронков отстегнул плащ-палатку, закрепленную сверху объёмного немецкого ранца, что носил Эйхвальд, накинул на уже поставленные остальными торчком лыжи. Получилось небольшое укрытие, где можно рассмотреть карту, подсвечивая её фонариком и не опасаясь, что кто-то заметит. Скоро из-под плотного брезента торчали только ноги всех четырёх.

— Идём верно, если судить вот по этим самым оврагам, это хорошо. — Куминов откусил кусок плотного сухаря, глотнул ледяной воды из фляжки. — Плохо другое…

— Это точно. — Буркнул Хрусталёв. Остальные подтверждать мысль командира не стали, лишь согласно кивнув.

— Все поняли, продолжать не стоит? — капитан обвёл своих ребят глазами.

— Разделимся и растянемся? — Воронков понимающе хмыкнул. — Встречаемся здесь?

Палец сержанта ткнул ровнёхонько в точку небольшого посёлка перед Сергиевском.

— Не знаю… — Куминов сплюнул. Организм, хоть и привычный к нагрузкам, всё же устал, слюна была тягучая, густая. — Не хотелось бы растягиваться, если совсем уж по душам.

— Думаешь, что в Куйбышеве повоевать придётся? — Хрусталёв хищно сверкнул зубами. Немцев он ненавидел всей душой и порой жалел, что не в пехоте. Той не надо скрываться, можно честно расстреливать врага хоть батальонами.

— Скорее всего. Хотя нам это вовсе не нужно, не маленькие ведь, что объяснять то?[27]

— Не маленькие… — Воронков повёл плечами, поглядев на товарищей.

Оба лейтенанта молчали, переваривая и осмысливая мнение, наконец-то произнесённое командиром вслух. Осознать факт того, что ты можешь не вернуться, более чем вероятный — тяжело. Все три подчинённых Куминову младших командира всегда были готовы к такому исходу. Но, как, наверное, и всегда, ждали его чуть позже. Сейчас же, когда капитан сказал то, что крутилось в голове у каждого из разведчиков, наступил самый важный момент. Оттягивать его Куминов смысла не видел. Бойцы группы не маленькие дети, воюют не второй день. Они шли на верную смерть, которая всего-навсего не должна была стать бесполезной.

— Ну что… — Эйхвальд чуть повёл из стороны в сторону кувалдой челюсти. Имелась у него такая глуповатая привычка, когда лейтенант задумывался — двигать кинематографической геройской деталью собственного лица. — Воевать, так воевать. В конце-то концов, парни, мы же не на утреннике в яслях. Всегда знаем, на что идём, да и это…

— Чего? — повернулся к нему Хрусталёв.

— Родина же за нами, ребят… чего. — Буркнул обрусевший поволжский немец в четвёртом поколении. Единственный из всех немцев, кого злобный старший лейтенант Хрусталёв не побоялся бы поставить закрывать свою спину.[28] — Значит если нужно, так нужно.

— Хорошо. — Куминов, молчавший недолгие секунды, потребовавшиеся троице, снова вернулся к карте. — Тогда, поступаем так…

Тучи, неожиданно согнанные поднявшимся ветром, густо закрыли звёзды. Видимость резко ухудшилась и Воронков, всё также бежавший впереди, резко сбросил скорость. Местность вокруг начала меняться, создав отряду новые трудности.

Ровные пространства лесостепи, прореживаемые негустыми лесками, постепенно заканчивались. На самых подходах к Куйбышеву группу ожидала бы мешанина из взгорков, оврагов и густой лесной поросли. Ожидала бы, не будь где-то впереди подземного тоннеля с узкоколейкой, который должен был помочь разведчикам преодолеть часть пути относительно комфортно. Но до него ещё нужно добраться. Карта картой, но всякое могло произойти. Так что на тоннель Куминов рассчитывал в последнюю очередь. Стало жаль того, что не встретит агент на этой стороне. Тогда все выходило бы намного увереннее и спокойнее

Пока же, двигаясь с заметно меньшей скоростью, группа добралась лишь до точки, от которой топать предстояло не меньше тридцати километров. А ночь уже близилась к концу. Кромка неба на востоке, несмотря на облачность, стала заметно светлее. Куминов выругался про себя, понимая, что нужно поднажать. А как это прикажете сделать, когда под ногами, вернее под лыжами, попадалось уже какое по счёту поваленное дерево, а оврагов они пересекли за последний час сразу четыре? Где-то километра через два должна была показаться густая опушка, которая уходила в длинный и глубокий лог, ведущий к одной из первых горушек, предварявших Жигулёвский массив. Добраться туда, найти относительно удобное для лёжки и наблюдения место, и можно затаиться до вечера.