Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не могу никуда уходить, оставляя вас за своей спиной, – напрямик объяснил им Рыбья Кровь.
– Верни нам наши ладьи, и мы тоже уйдем, – предложили арсы.
Но Дарнику этого было мало. Он хотел, чтобы еще пара ватаг арсов присоединилась к его войску.
– Тебе нужны воины или заложники? – с подозрением спросил Хван.
– Мне нужны те, кто заткнет за пояс моих лучших бойцов.
– Им не поздоровится, если они попадут в общее войско, – осторожно заметил Голован.
– Они будут моей личной охраной, – просто ответил Дарник.
Арсы только изумленно переглянулись между собой: набирать себе в охрану злейших врагов – он или безумец, или действительно великий воин! Через несколько дней в Липов прибыла конная ватага из двадцати арсов со своими повозками и запасными лошадьми. В звериных шкурах поверх доспехов, с бородами, бритыми головами и шрамами на лицах, они производили устрашающее впечатление. В первых же состязаниях бородачи быстро доказали, что действительно равных им в личных поединках нет. Да и назначение их в личную охрану воеводы оказалось не таким уж безумием. Откровенная враждебность липовского войска заставила бесстрашных разбойников поумерить свой норов, надежной защитой им служило присутствие Дарника. Так они друг друга и охраняли: арсы воеводу, а воевода арсов.
Зная толк в военном деле, бородачи сперва отнеслись к своей новой службе как к легкой необременительной прогулке, велико же было их удивление, когда они обнаружили, что эта прогулка требует от них ежедневного напряжения всех сил. Воевода спал в сутки всего по пять-шесть часов, остальное время находился на ногах и в седле, быстро перемещаясь по окрестностям Липова и нигде надолго не задерживаясь. Снаряжение большого военного похода требовало самых разных забот, и ни одна из них не ускользала от внимания молодого военачальника. И телохранителям приходилось крепко стискивать зубы, чтобы только не отстать от тонкой и неутомимой фигуры своего предводителя.
Наконец настал день, когда на левобережном лугу выстроились семнадцать ватаг походного войска с семнадцатью колесницами, тридцатью четырьмя повозками и шестью сундуками. На всех, кроме арсов, были надеты чистые рубахи-кафтаны со знаками старшинства и принадлежности к своей ватаге. Головы украшали трофейные и новые железные шлемы, а помимо мечей за поясом имелось и второе ударное оружие: клевец, топор, булава или кистень. Особым разнообразием отличались ряды лучников: степные и саженные однодревковые луки соседствовали здесь с пращами-ложками, с простыми и рычажными арбалетами, а короткие лепестковые копья – с боевыми цепами и большими секирами. Катафракты на лошадях в кожаных доспехах освоили лобовую атаку с пиками наперевес, жураньцы легко маневрировали на вертких конях, посылая на скаку в цель стрелы и сулицы и без промаха накидывая арканы, колесницы создавали смертоносные полевые стены, а полусотни пешцев, наглухо упрятавшись под большими щитами и ощетинившись кавалерийскими пиками, несокрушимо двигались в любом направлении. Придуманная Дарником стройная система ватаг подверглась вынужденному изменению. Каждому вожаку понадобился свой гонец-оруженосец, а две ватажные повозки нуждались в постоянных возницах – и вместо двадцати в ватагах стало по двадцать три бойца. Возниц и оруженосцев набрали из числа неподготовленных лесных парней, явившихся в Липов уже в последний момент.
Все было готово к выступлению, не готов был лишь сам воевода. В последний момент Фемел обмолвился, что всякое оружие хранит в себе память предыдущих владельцев, и Дарник велел себе выковать новые парные мечи, не отказавшись, впрочем, от своего старого неказистого клевца – дух Смуги Везучего мог только помочь ему, как помогал до сих пор. Потом надо было как следует распорядиться остающимся гарнизоном. На воеводстве он оставлял Кривоноса с четырьмя ватагами. Крепостными и строительными работами должен был управлять Фемел, а староста Карнаш проследить, чтобы на всех дополнительных пашнях урожай был не меньше, чем на старых.
Неожиданная заминка вышла с сундуками полусотских – тарначки Меченого и Бортя рвались в этих удобных полевых домиках отправиться со своими мужьями. Глядя на них, взять с собой наложниц выразили желание и Быстрян с Лисичем. Помалкивал только Журань, говоря, что наложницу себе найдет по пути.
– Тебе одному ночевать в сундуке тоже слишком жирно, – заявил Меченый. – Бери с собой Саженку и ни о чем не думай.
Саженкой звали юную липовку, которая всю зиму ходила на занятия подростковой ватажки Дарника. Высокая и нескладная, она отчаянно мечтала стать знаменитой воительницей из старинных преданий и в самом деле побеждала на палках всех подростков ватажки, да и в метании ножей и дисков была первой. Отправиться с Дарником она хотела в любом качестве, хоть наложницей, хоть возницей сундука, хоть гонцом-оруженосцем. Маланкин сын отшучивался:
– Мне положено брать в наложницы самую красивую пленницу, придется тебя тогда кому-нибудь подарить.
– Только я сама выберу, кому ты меня подаришь, – отвечала девушка.
– Нет уж, спрашивать я тебя не буду, как сам захочу, – куражился Дарник.
После надоедливых слов о любви, которыми потчевала его красавица Ульна, такие разговоры нравились ему гораздо больше, но все равно особого желания брать Саженку с собой не возникало. На его счастье в последние дни перед выступлением войска родители Саженки закрыли дочь в доме, и Дарник вздохнул с облегчением и чуть заметным сожалением.
6
Два войска уходили из Липова одновременно: вниз по течению реки тронулись ладьи арсов, а навстречу утреннему солнцу двинулась колонна дарнинцев, сопровождаемая двумя десятками купеческих повозок. Все полусотские и вожаки как заполошные скакали туда и сюда вдоль колонны, постоянно выясняя, что что-то впопыхах забыли. Воевода спокойно пожимал плечами: посылайте гонцов и привозите. Фемел увязался проводить его до Бугра.
– А что будет, если с тобой что-то случится? – несколько раз растерянно повторил он.
– Тебя уж точно тут растерзают, – «утешал» его Рыбья Кровь.
– Лучше бы ты Быстряна вместо себя послал.
– И тогда бы ты не меня, а его учил быть первым. Ты же сам говорил: сначала ратная слава, а потом все остальное, – напомнил ромею его ученик.
– Говорил-то говорил, – вздохнул Фемел. – Только мне будет очень жаль, если с тобой что-то случится.
Дарник посмотрел на него с изумлением – даже Маланка не позволяла себе с ним таких нежностей.
Возле Бугра колонну догнала на неоседланной лошади Саженка. Мокрое платье, растрепанные волосы, ссадины на руках и лице красноречиво свидетельствовали о выигранной битве с родителями. Арсы приветствовали девушку одобрительными восклицаниями.
– Не волнуйся, я сама все сделаю, – сказала она Дарнику и направилась в сторону воеводского сундука.
На первой дневке Саженка действительно была уже с седлом и в полном комплекте боевой одежды, с кистенем, кинжалом, двумя сулицами и десятком метательных дисков. Столь же легко она сдружилась и с суровыми воеводскими телохранителями, быстро выучила их имена и находила приветливые слова для каждого из них. Ее высокий рост и почти мальчишеская угловатость тоже сыграли свою роль – никто из арсов не смотрел на нее как на женщину, признавая в ней лишь хозяйку воеводского сундука. К тому же природные живость и любознательность перевешивали в ней некоторую назойливость, свойственную влюбленным девушкам. Неожиданно появляясь рядом и так же внезапно исчезая, иногда на целых полдня, она не слишком докучала Дарнику, а после того, как научилась держаться в отдалении, когда он с кем-нибудь разговаривал, ее присутствие уже радовало воеводу не только ночью, но и днем.
Шестьдесят верст до Толоки растянулись для дарницкого войска в недельное путешествие. Плохо наезженная дорога с пнями, рытвинами и выступающими корнями вдвое замедляла привычную скорость. На первой же переправе через небольшую речушку задержались на три дня. В дополнение к уже построенному мосту и сторожевой веже войско временную свою стоянку превращало в стоянку постоянную: обнося часть обширной луговины рвом и защитным валом и возводя срубы для большого гостиного дворища. Оставшаяся охранять его ватага получила приказ доводить дворище до полной готовности.
У следующей речной переправы мост еще не был готов, и пока пешцы с конниками возводили вторую постоянную стоянку, камнеметчики по придумке Меченого принялись наводить искусственный брод – русло реки в самом широком месте целый день обстреливали из камнеметов большими камнями. Каково же было всеобщее удивление, когда повозки и даже тяжелые сундуки действительно стали благополучно переправляться здесь на другой берег. Камнеброд – так и назвали будущее гостиное дворище.
На вынужденные задержки никто не роптал, хорошо понимая, для чего все это нужно. Наблюдая за работами, Дарник неожиданно для себя открыл ту высокую цель, ради которой не жалко было никаких стараний. Не воевать и не путешествовать, и даже не строить вот такие места для стоянок, а просто всегда и всюду устраивать «мир на дорогах», чтобы по ним могли спокойно передвигаться не только купцы со своими охранниками, а и простой смерд с телегой капусты или гороха. Ехавшие рядом с ним арсы не верили своим ушам – их всегда бесстрастный воевода заливался счастливым мальчишеским смехом.
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев - Альтернативная история
- Корона бургундов - Андрей Посняков - Альтернативная история
- Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера - Александр Мазин - Альтернативная история
- Главная роль - Юлия Чернова - Альтернативная история
- Андреевский флаг - Герман Иванович Романов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Кровь на эполетах - Анатолий Федорович Дроздов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы
- Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов - Альтернативная история / Боевая фантастика
- За тебя, Родина! - Илья83 - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Егерь Императрицы. Граница - Андрей Владимирович Булычев - Альтернативная история / Попаданцы