По ту сторону глянца - Алекс Джиллиан

она судорожно выдыхает. — Это я могу тебе помочь, Максим.

— Не думаю, что…

— Я сегодня разбирала мамину электронную почту, — перебивает Лера. — Отец не справляется. На него столько всего свалилось. Все, что он делает… В общем, папа не со зла. Его можно понять, но я о другом хочу сказать. Среди писем мне попалось несколько предложений из фотоагентства «Магнум»[3]. Насколько я поняла, мама пару лет назад отправляла им твое портфолио, и спустя год они ответили, что готовы предложить тебе сотрудничество на постоянной основе.

— Она мне об этом не говорила, — глухо отзываюсь я.

— Потому что отказала им. Дважды, Максим.

Не знаю, что сказать. У меня действительно нет слов. В голове полная неразбериха. «Магнум» — самое престижное агентство в мире и мечта любого фотографа, но попасть туда практически нереально. За всю историю его существования, а это без малого 70 лет пробиться в ряды высококлассных фотографов смог только один выходец из нашей страны. В голове не укладывается, что я могу стать вторым. Мог…

— Ты уверена, что не ошиблась?

— Уверена. Письма приходили из Парижского офиса «Магнума». Я созвонилась с ними, и они подтвердили подлинность.

— Почему ты это делаешь?

— Потому что знаю каково это, когда отрезают крылья, — тусклым голосом отвечает Лера.

— Не знаю, как тебя отблагодарить…

— Угостишь меня как-нибудь чашечкой кофе в Париже. Удачи, Максим.

Сдержанно попрощавшись, девушка завершает вызов и через пару секунду на мой телефон прилетают обещанные файлы и сообщения.

Мне хватает трех минут, чтобы разобраться, что к чему. Лера все поняла правильно. Ошибка исключена.

Блядь, от таких новостей рехнуться можно. Растерянно тру ладонями лицо. На душе паршиво и муторно. Я не думаю о замаячивших шансах и перспективах. Надо сначала переварить тот факт, что Агния намеренно скрыла от меня предложение от настоящих богов фотоиндустрии. Не просто скрыла, она направила в парижский офис Магнума официальный отказ. Дважды, блядь.

Зачем?

Чтобы удержать?

Я и так никуда бы от нее не уехал. Тем более в другую страну. Тем более навсегда. Слишком хорошо помню, как дико ломало меня в те дни, когда Агния принадлежала не мне. Но «Магнум» — это же высший пилотаж, это Олимп, безграничные возможности и съемки в самых неизведанных уголках планеты. Это свобода перемещений и шанс оставить свой след в истории.

Смог бы я отказаться от всего этого ради Агнии?

Черт, не знаю. Честно не знаю, как бы я тогда поступил.

В любом случае, она не должна была решать за меня. Не имела права, ни как мой арт-агент, ни как любимая женщина. Смотрю на дату последнего отказа и сатанею от мысли, сколько времени пущено под откос. Целый год. За это время я мог объехать полмира, собрать материал для десятков фоторепортажей, которые бы напечатали по всех ведущих СМИ планеты.

Поднимаю голову, боковым зрением заметив въезжающий во двор автомобиль. Киа с желтыми шашечками тормозит возле подъезда Вари. Я весь подбираюсь, с дерьмовым предчувствием всматриваясь в окно. Из тачки вываливается едва стоящая на высоких каблуках Варька в обнимку с каким-то тощим хреном в очках. На ней почти такое же безобразно открытое платье, как в день нашего знакомства, глаза густо подведены, растрепанные розовые кудри липнут к ярко-накрашенным губам.

Сжав челюсть, наблюдаю, как хихикая и шатаясь, она позволяет своему длинному худосочному ухажеру доставить ее до подъезда, а потом игриво помахав ему на прощанье пальчиками, исчезает за дверью. Блядь, если бы он зашел следом, я размазал бы его по стенке. Парню просто сказочно повезло. Легко отделался, а мог бы и без очков остаться и с разбитой рожей.

«Пиздуй отсюда, недоумок, и дорогу забудь», — кровожадно скрежещу сквозь зубы, свирепо наблюдая, как долговязый ботан возвращается такси. Через пару секунд машина срывается с места, а я выхожу из своей и проделываю тот же путь, что полчаса назад, только на этот раз намного быстрее.

Варвара

Держась за стенки, шлепаю прямиком в ванную, мечтая смыть макияж и сунуть голову под холодную воду. Перед глазами плывет, едва вписываюсь в дверной проем. Поскользнувшись на кафельном полу, отбиваю коленки и вою от адской боли и самую малость трезвею.

Понятия не имею, как умудрилась нажраться в сопли всего с двух коктейлей. В них и алкоголя-то почти не чувствовалось. К тому же мы с Маринкой налегали на закуски. Точно помню, что съела цезарь и жульен, а потом еще и десерт. И все равно унесло чуть ли не с первого глотка.

Пятой точкой чувствовала, что не стоит идти на поводу у Грызловой, но она всю неделю донимала меня звонками, уговаривая отметить мое поступление. Я отнекивалась, как могла, но Марина привязалась словно банный лист к одному месту, сама все организовала, заказала столик в ресторане, оплатила бронь и тупо поставила перед фактом.

Ну как тут отказать? Она же от чистого сердца. Соскучилась по школьной подруге. Мы действительно давно не виделись, телефонные разговоры не в счет. Я за живое общение, поэтому почти не веду социальные сети, используя их только для слежки за Красавиным.

Макс… ох, о нем лучше сейчас не думать, иначе загружусь по полной, прореву до утра, а мне в универ ко второй паре. Учеба — вот на чем нужно концентрироваться и чем загружать свою голову. Там, правда, тоже отбоя нет от приглашений весело провести вечер, но мне пока удавалось находить отмазки. Пришлось наврать, что у меня жутко ревнивый парень. Почему «наврать»? Потому что Красавину глубоко насрать, где и с кем я провожу время. Проверено и железобетонно.

Макс вспоминает обо мне только глубокой ночью, когда пропахший никотином залезает в кровать. Если меня нет рядом — похрен дым, а если есть, он без лишних разговоров подминает под себя и пользует в хвост и гриву. К слову, пользует качественно и с остервенением, на его темперамент мне грех жаловаться, но все остальное… Просто обнять и плакать. Именно этим я и занимаюсь остаток ночи — плачу, обнимая себя за плечи, а Максим спит сном младенца и плевать он хотел, что творится у меня на душе.

Так, Варя, стоп. Сегодня на страдания по Красавину жесткое табу. Хлопаю себя по щекам, привожу в чувство. Отдираю задницу от пола и склоняюсь над раковиной. Включив ледяную воду, ополаскиваю лицу, набираю полные ладони и жадно пью прямо из-под крана. Сушняк жуткий. Утром добавится похмельный синдром с головной болью. На лекции снова явлюсь опухшая, злющая и не выспавшаяся.

И все-таки Маринка зараза.