В погоне за облаком, или Блажь вдогонку - Татьяна Туринская

Поймав на себе такой взгляд, Наташа стыдливо вырывалась, и некоторое время шла сама. Скоро к первому алому пятнышку прибавились другие: натертыши лопнули, и стали кровоточить.

Когда, наконец, добрались до Владимирской горки, оба вздохнули с облегчением. Сняв с Наташи лапти, будущий муж бережно обмыл ранки минеральной водой без газа, купленной при входе в парк.

Потом они сидели на скамейке, пока на древний город не упала ночь. Внизу мощный Днепр неустанно катил серо-голубые свои воды, плескалась по его берегам буйная в эту пору зелень. По ту сторону реки всипало электрическими огнями Левобережье. А они все сидели, все говорили ни о чем. Боялись, что как встретились в этом мире, так и растеряются — она оказалась в Киеве случайно, он тоже не здешний, командировка заканчивается через два дня, и нужно уезжать домой, в Москву.

А рядом со скамейкой стояли одинокие лапоточки с расплывшимися по лыку пятнами клубничного цвета. Скоро кровь высохла, и пятна потемнели, стали тревожно-коричневыми.

— Они напоминают мне о твоей боли, — сказал муж, тогда еще мужем не ставший, и безжалостно выбросил лапти в урну.

А когда вечер окончательно превратился в ночь, отвез Наташу к тетушке на такси. Прощаясь, они долго стояли у подъезда, не в силах расстаться.

На столике чуть поодаль костра среди банок, кружек и пластиковых бутылок алело клубничными боками берестяное лукошко.

Оно совсем не было похоже на Наташины лапоточки. Ее обувка была в кровавых пятнах, а здесь неровные горохи от безобидной клубники. Ничего общего.

Но память отозвалась болью в сердце.

Что она делает здесь?! Домой! К любимому! Срочно!!!

Выиграть. Она должна выиграть. Любой ценой. Она должна уехать с Мыса еще сегодня. Ради мужа. Ради Поросенка. Ради мамы: у нее может быть лишь один зять.

Кудрявая хозяйка выбралась из палатки, держа в руках пластиковый стаканчик, доверху набитый огурцами:

— Держите. По себе знаю — огурчики у беременных всегда на "ура" идут, даже если хочется мяса.

Наталья не знала, как благодарить отзывчивую соседку:

— Спасибо вам. Спасибо! Простите за беспокойство. Дай вам Бог здоровья!

— Шашлык съели, — доложила она, вернувшись к своим. — Маринованные огурчики не могут спасти отца русской демократии?

Санька с Лёшкой тут же потребовали водки: что ж огурцам зря пропадать? Наталья безапелляционным тоном отвергла их требования:

— Потом! Когда жара спадет. Продолжаем игру.

Ей любой ценой нужен был выигрыш.

Лёшка опять уселся слева — ничему его опыт не учит. Снова набирал карты из колоды, и снова вылетел первым. За ним практически без перерыва последовала Юлька.

Трое оставшихся игроков сражались не на жизнь, а на смерть. При этом веселились и хохотали, щедро "кормя" друг друга "семерками" и "восьмерками". Кострица стремительно набирал очки, Наталья тоже набирала, но потихоньку. Вика в самом начале игры несколько раз удачно закончила дамой, и прочно сидела в минусах. Судя по всему, в финале они снова окажутся вдвоем: Вика против Натальи. Чья возьмет на этот раз? И какую каверзу придумает Вика в случае очередного Натальиного проигрыша? Вот бы "приказала" ей убраться с Мыса обратно в город! Этот ее каприз Наталья выполнила бы с величайшим удовольствием.

Сверх ожидания Санька обыграл Наталью, набрав сто одно очко. Теперь у него ноль, у Вики по-прежнему приличный минус, а Наталья медленно, но верно стремится к сотне. Не ее сегодня день, определенно не ее.

Но ведь ей так нужно домой! Можно, конечно, попытаться уговорить Лёшку без всяких фараонских замашек. Она так и сделает, если снова проиграет: садиться за игру в третий раз не станет, время дорого. "Фараон" — игра непредсказуемая, можно отстреляться минут за двадцать, а можно и на полтора часа в ней завязнуть. А время на сей раз играет против Натальи.

И тут вдруг фортуна повернулась к ней прекрасным своим ликом: три шестерки и червонная дама. Минус сорок! В следующем раунде дама-спасительница, правда, на сей раз бубновая, снова была на Натальиной стороне — еще минус двадцать. Шансы уравнивались. Натальины очки стремительно уменьшались, вскоре вышли в минус. Викины, наоборот, росли. Кострица упрямо держался на малых оборотах.

Санька Вику обыграл. У Натальи появился реальный шанс покинуть Мыс уже сегодня.

Финал был молниеносным: при игре один на один в первую очередь важна удача, а она теперь была на Натальиной стороне. Шестерки, семерки, восьмерки, тузы — все коварные карты сыпались ей в руки, не давая возможности Саньке сбросить хотя бы самые крупные. В три захода он умудрился набрать больше сотни очков, и Наталья стала "фараоном".

Наконец-то! Времени ведь у нее осталось совсем чуть — солнце уже конкретно присело за дальними сопками, лишь затылок щетинился колючими лучами, будто на детском рисунке. Скоро окончательно спрячется — что тогда? Темнота и Дружников на мотоцикле — гремучая смесь, "коктейль Молотова". Еще одну ночь цвета ночи Наталья вряд ли выдержит.

— Кострица, отвечаешь за костер: отрабатывай фамилию. Девочки — на вашей совести ужин, — отдала она распоряжения, и посмотрела на Лёшку.

Тот ждал фараоншего каприза, улыбаясь в предвкушении подарка судьбы.

— А ты собирайся, везешь меня обратно.

Мечтательная ухмылка сменилась растерянностью, та в свою очередь откровенным недовольством.

— С каких щей обратно? Веселуха только начинается!

— Разговорчики в строю. Я фараон, парадом командую я. Домой, Лёш. Быстро. Тогда ты еще успеешь вернуться к ужину. А на ужин сегодня водка с огурчиками.

В Викиных глазах плескалось торжество. Наталья посмотрела на нее, и улыбнулась открыто, не тая камня за пазухой: он твой, девочка, держи — я сегодня добрая!

Обратно Лёшка вез ее на Санькином мотоцикле. Причину Наталье не объяснял, но ей почему-то показалось, что во всем виновата все та же неработающая фара, которая "то потухла, то погасла" в ту памятную ночь. С одной стороны — молодец, о ее безопасности печется. С другой — это что же, он столько лет ездит на раздолбанном драндулете, и никак не удосужится его починить?!

Скорее всего, она была несправедлива к нему. Тот мотоцикл, на котором он вез ее сегодня утром, не был похож на старую-престарую раздолбайку, а ведь тому, который из ночи цвета ночи, теперь должно быть лет этак семнадцать-восемнадцать, и это еще по минимуму, учитывая, что уже тогда он явно был перестарком. Мотоцикл, разумеется, не Дружников.

Ехать в коляске оказалось значительно удобнее, чем в седле за водителем. Но намного хуже, чем, наверное, в несчастном "Запорожце" пятьдесят-далекого года выпуска. К тому же неизвестно еще, как аукнется пребывание в коляске на Натальиных светло-голубых брючках от Феретти, которым и без того уже досталось изрядно — может, Санька в люльке картошку перевозил, или еще что-нибудь грязное?